Лоренс крутил головой, словно сова, рассматривая постаревшие от времени стены и позолоченные канделябры. Даже паутина и засохшие в ней мухи казались ему чем-то магическим. Гарона сразу же метнулась к большому деревянному кресту в конце помещения.

Подойдя ближе, колени Розалинд задрожали.

Перед ней была та же самая дьявольская пентаграмма, те же проклятые символы и перевернутый крест в середине. Но вот вместо черного кролика на концах метки были разложены органы и голова Мисс Марч. Опустевшая тушка белой голубки была отброшена в сторону, как ненужный мусор.

– Мисс Марч, – прошептала себе под нос ведьма и пальцами легко коснулась ее головы. Та, кому она пообещала избежать смерти, была мертва. – Простите меня.

– Гарона, ты сказала, что в церкви труп. Но здесь лишь голубь, судя по виду, – сказал Лоренс, рыская глазами по помещению в поисках трупа или следов борьбы.

– Это не голубь, – голос духа звучал грустно, будто ей было жалко птицу. – Это человек.

– Когда-то она была человеком, умирала от старости. Я заключила с ней сделку, и та переродилась в птицу. Она слишком хотела жить и заплатила за это высшую ценю. А теперь, она мертва. Все сделка была напрасна.

– О, мне так жаль, – Стентон легко сжал плечо девушки, когда та аккуратно прикрывала веки птицы. Юноше показалось, что воздух в помещении стал тяжелым и более душным. – Для чего кому-то понадобилось ее убивать?

– Кто-то хочет наверх, – настороженно прохрипела Гарона, дрожащим костлявым пальцем указывая на потолок. – Это подношение.

– Ночью кто-то помог злому духу пробраться в наш мир, – серьезно произнесла ведьма и встала на ноги. Вокруг нее стали появляться яркие маленькие огоньки, похожие на искорки от костра. – Эта пентаграмма – портал. Кто-то очень сильный и коварный захотел пробраться незамеченным. Но вот каким образом смертный узнал об этом ритуале? Как темный заставил его провернуть такое?

Лоренс подошел ближе к символу и пристально стал его разглядывать, обходя по кругу.

– Я уже видел подобный знак, – почесывая подбородок, юноша присел на корточки.

– Невозможно!

– В кабинете моего дяди мы нашли дневник, который принадлежал Роберту Кросби. Собственно, именно благодаря нему мы впервые увидели рисунок вашего дома. Еще там были разные записи о странных существах: пикси, гоблинах, демонах, – взглянув на разгневанное лицо Розалинд, Стентон похолодел. – И какие-то странные слова и символы, почти такие же, как этот.

Ведьма чертыхнулась и со всей силы пнула деревянную скамью, от чего та проехалась по полу на несколько метров, врезавшись в стену. Вокруг нее вихрем стали вращаться искры, здание стало трястись, пол вибрировать, а Гарона с писком спряталась за крест.

– Не может этого быть! Нет! – девушка зарычала и уткнулась лицом в свои ладони. – Ради всего ужасного, скажи, что дневник у тебя!

– Кхм, дело в том, что он тоже исчез, – Лоренс приготовился принять следующий удар на себя.

– Черт! Черт! Черт! Не может все быть так плохо!

– Нехорошо, – силуэт духа начал немного расплываться в воздухе.

Все трое замолчали. Тишину лишь иногда резало досадное рычание и скрипучие стоны колдуньи. Она мерила шагами помещение, перебирая ругательства у себя в голове, ее ногти так сильно впивались в ладони, что те начали кровоточить.

– А почему здесь так сильно пахнет яблоками? – Лоренс, шмыгая носом, пытался найти источник сильного запаха, которому Розалинд не могла вспомнить название.

– Что ты сказал? – мотнув головой, не веря услышанному, Роза подлетела к нему и вцепилась ему в плечи. – Повтори!

– Яблоки. Кажется, зеленые.

– Дьявол всемогущий, – Гарона взвизгнула и спряталась за ногу Розы.

Искр стало больше.

– Что плохого в яблоках? – Стентон попытался взять девушку за руку, но та отпрянула и схватилась за волосы на затылке, сильно стягивая.

– Нечисть без тела, две мужские жертвы, одно подношение, обряд вселения, – ведьма прерывисто вздохнула и запрокинула голову назад. – Только одна тварь пахнет яблоками. В наш мир проникла Велайра.

Та, кого не ждали

– Прошу прощение, кто проник? – Лоренс не знал, кем было это существо, но по выражению лица Розалинд и напуганным глазам Гароны он понял, что оно не сулило ничего хорошего.

– Велайра – демон сладострастия и разврата, демон-манипулятор. Эта темная дрянь крайне опасна и коварна, принимает облик прекрасных девушек и развращает мужчин, подталкивает на измены и непристойные поступки, а потом пожирает их сердца и глаза, – юноша слушал очень внимательно, лишь изредка кивая головой. – Но она пакостница и слишком редко хочет принимать телесную оболочку. Ей достаточно сердец и глаз. У этой твари свои личные мотивы.

– Как она может быть связан с пропажей Генри?

– Возможно, демон просто развлекается, хочет полакомиться сердцами юных мужчин, – девушка присела на одну из деревянных лавок. – Но если бы это было так, то уже были бы найдены тела убитых. И жертв было бы гораздо больше. Странное совпадение, что и дневник, и ваш друг пропали одновременно.

– Дневник так важен?

– К большому сожалению, да. Кросби, мерзкий червяк, будучи живым, украл у меня несколько заклинаний. В их числе есть одно, которое может воскресить умершего. Точнее, я так думала до того, пока не испробовала его. Нужно было начертить похожую метку на могиле того, кого желаешь вернуть и принести в жертву одну душу, при этом читая темную молитву. Но это заклинание не работает, – ведьма подняла голову на юношу, перевела дух и продолжила. – Ведьмин язык смертные не могут понять и правильно прочесть. Тот, кто украл дневник, был под влиянием Велайры. Бестия изменила пентаграмму и помогла ему прочесть заклинание, тем самым высвободила свою темную оболочку. Сейчас она бесформенна, больше напоминает парящий над землей разлагающийся труп женщины и может появляться только после заката.

– Но зачем нужно было кем-то манипулировать, чтобы тот впустил демона в наш мир? Зачем нужно было похищать именно Генри? Как демон узнал, что дневник у нас?

– А что ваш четвертый? – Лоренс вопросительно покосился на Розалинд. – Почему его не было с вами в лесу? Что он делал, когда вы вернулись?

– Он сказал, что его мучает головная боль. Но Морти тихоня, он и мухи не обидит. Тем более, что он не знал, куда Габриэль спрятал дневник. А когда мы вернулись, он спокойно спал у себя в комнате.

– Предположим, это правда.

– Только Габриэль и я знали о том, где дневник. Генри глупо подозревать в связи с обстоятельствами. За Мортимира я ручаюсь своей головой.

Розалинд уткнулась в свои ладони и гневно засопела.

– То есть, Генри мертв? – серьезно спросил Лоренс, готовясь писать письмо с соболезнованиями его семье в связи с преждевременной кончины их сына.