похода, который должен завершить войну с демонами, закрыв Мировую язву – магический разлом, поглотивший огромные территории с несколькими городами. На первый взгляд P: WotR обладает достаточно конвенциональным визуалом и видимой жанровой схожестью с другими сериями CRPG, однако ее архитектурное пространство является глубоко проработанным на уровне небольших деталей интерьеров и текстовых описаний – в том числе благодаря работе с уборными.

Формально в Pathfinder: Wrath of the Righteous нет ванных комнат. Единственный фрагмент уборной, который мы можем встретить в игре, – это ванны в спальнях некоторых персонажей, бытовые привычки которых необходимо продемонстрировать по сюжету. Эти ванны соотносятся и с фэнтези-стилистикой, и с условным Средневековьем, во время которого происходит сюжет: они не выделены в отдельные помещения и расположены в спальнях богатых или влиятельных особ, часть из них – переносные, а стационарные варианты имеют ширмы или ступени для удобства подъема. Оформление ванн также отражает личные предпочтения владельца: одна украшена свечами, во второй постелена простыня, а в третьей растут демонические травы. В P: WotR значительное количество повторяющихся ассетов, тогда как ванны – уникальный для визуального оформления CRPG элемент. Его применение делает интерьеры более яркими, добавляя им проработанности и узнаваемости.

При том что в P: WotR есть ванны как аффорданс-объекты, туалетов ни в каком виде в игре нет. Но мы знаем о том, что там, за границами показанных нам локаций, они присутствуют, поскольку игра постоянно сообщает игроку об этой стороне физиологии персонажей. Два акта игры происходят в городе Дрезен, который за семьдесят лет до начала сюжета был захвачен демонами, а затем освобожден игроком. В Дрезене есть полноценная ливневая канализация, в которую постоянно пытаются сбежать юные монгрелы. Жрица из местного храма мечтает отмыть брусчатку от нечистот, скопившихся за годы, в которые город принадлежал демонам. На задворках Бездны можно встретить подробно прописанного демона, повелевающего экскрементами. Один спутник организует командору ванну, мотивируя это в том числе тем, что в Дрезене, расположенном на границе Мировой язвы, нет никаких удобств. Когда другому спутнику становится дурно, игрок читает подробности о том, как именно того тошнит, без возможности их пропустить.

Игра создает настолько плотный вербальный контекст из физиологии персонажей и их комментариев по этому поводу, что физическое отсутствие локаций туалетов не бросается в глаза. Подробно проговаривая вслух потребность персонажей в пространствах с определенной функцией и особенности их использования, игра избавляется от необходимости изображать эти помещения: мы и так понимаем, что наш герой и его спутники – это полноценные люди с рядом повседневных потребностей, и дополнительно подтверждать это пространством уже нет необходимости.

Dragon Age. Туалет как носитель духа вселенной

Текст содержит критические спойлеры к серии Dragon Age

Перед разработчиками Dragon Age: Origins из студии Bioware стояла непростая задача. Их прошлые фэнтезийные игры с богатой предысторией базировались на настольной ролевой игре Dungeons & Dragons – к началу 2000-х она уже была хорошо знакома многим игрокам, благодаря чему основные положения Baldur’s Gate и Neverwinter Nights не требовали пояснений. Dragon Age же делалась без опоры на существующие произведения – одной игрой разработчики должны были создать у игроков исчерпывающее представление о мире, в котором те оказались впервые.

Мир Тедас (Thedas – акроним от The Dragon Age Setting, буквально «Вселенная Dragon Age») создавался с оглядкой на позднее Средневековье. Это темное фэнтези – магия соседствует в нем с несправедливостью и погибелью, стерегущей за каждым углом. Круги волшебников устроены на манер средневековых монастырей и выглядят очень похоже – и визуально, и планировочно. Военный орден храмовников со своей узнаваемой символикой следит за тем, чтобы владеющие огромной силой маги не «вышли из под контроля». Игра выводит на первый план самые разные формы сегрегации и притеснения и предлагает прочувствовать многие из них на себе – так, один из стартовых сценариев предлагает игроку вырваться из эльфийского гетто (эльфинажа[91]) в роли эльфа.

https://drive.google.com/file/d/1WIt1EUCoLbSDa0Zwjw7hi7bbJ-JoNoxA/view?usp=drive_link

Фэнтези в исполнении Dragon Age максимально далеко от возвышенных мифов и легенд – она спускает волшебство на землю, овеществляет его, воплощает в телах. В сражениях герои покрываются кровью с ног до головы: DA: O предельно явно подчеркивает, что за кадром ее героям приходится справляться даже с такими некрасивыми, нарочито негероическими занятиями, как смывать с себя кровь врагов.

Но если кровь еще можно как-то романтизировать (чего стоит один германский герой Зигфрид, ставший неуязвимым, выкупавшись в крови дракона), другие телесные жидкости такой привилегии удостаиваются редко. Они в Dragon Age присутствуют скорее иносказательно, но авторы делают всё возможное, чтобы это присутствие подчеркнуть. Если вы задавались вопросом, ходят ли эльфы в туалет, – здесь вы можете увидеть бессчетное число вещественных тому подтверждений.

Горшки и ванны в Dragon Age расположены в самых разных местах типа темниц и тюремных камер. Контекст, в котором они появляются, способен много сказать об образе жизни хозяев. Жители эльфинажей вынуждены выделять углы под помывочные в своих небогатых жилищах, а в худшем случае – мыться прямо на улицах. У находящихся под постоянным надзором магов ванны и горшки не отделены от общих мест дверьми – они вынуждены справлять нужду у всех на виду. С помощью горшков DA: O показывает, что в Тедасе только высокопоставленная знать может позволить себе настоящее, уверенное уединение.

После такого внимания к обстоятельствам, в которых жители Тедаса блюдут гигиену, следующая игра серии, Dragon Age II, может несколько обескураживать. В ней не показано ни одного туалета.

Для видеоигр, в которых туалеты не играют явной геймплейной роли (как, например, в симуляторе жизни The Sims, где вовремя справлять нужду – одна из центральных забот игрока), они становятся проявлением творческого избытка. Разработчики добавляют их просто потому, что могут – буквально. В случае с Dragon Age: Origins можно было не заботиться о том, чтобы на каждое спальное место, с которым сталкивается игрок, приходилось хотя бы одно, где ее предполагаемый хозяин мог бы смыть с себя грязь. Тем не менее разработчики это предусмотрели. Перед ними стояла задача предельно насытить мир игры и задать тон будущим играм на его основе, и в ход пошли все ресурсы.

В Dragon Age II же ни о каком творческом избытке речи уже не шло. На разработку продолжения у BioWare было 14 месяцев – небольшой срок по меркам современной индустрии, и совсем микроскопический, если сравнивать с DA: O: от первых набросков до ее выхода прошло семь лет. Разработчики и очевидцы (например, ведущий сценарист Дэвид Гэйдер) вообще считают чудом, что игра вышла. Ради этого разработчики проявили мастерство редактуры и опустили огромное количество деталей, характерных для DA: O, но не имеющих непосредственной роли для историй Dragon Age II.

События продолжения разворачиваются в единственном городе и его предместьях. Киркволл, подобно театральной сцене, говорит с игроком минимальными средствами. Вместо крохотных деталей, задающих нюансы, здесь царят колоссальные объекты-монументы: грандиозные городские стены, рыдающие статуи по периметрам площадей, – Киркволл застал времена, когда могущество могло строиться на рабском труде, и всё в этом месте указывает скорее на это выпуклое вопиющее прошлое, нежели на обыденное настоящее.

Жилища нынешних горожан тут не в фокусе, но если они и появляются, то играют строгую, чисто функциональную роль – показать, что персонаж на экране живет не на улице. Смена дома может подчеркнуть, как от акта к акту меняется статус героя. Одна из первых задач Хоук – главной героини DA II, сбежавшей в Киркволл от кровавых событий DA: O, – заработать денег и обосноваться в городе. Ей это удается: во втором акте игры Хоук с семьей переезжает из халупы дядюшки в роскошный особняк.

При этом все интимные жизненные нюансы остаются за кадром. В особняке можно встретить массу закрытых дверей, а при попытке зайти в некоторые из них Хоук отмечает, что это, дескать, покои матери, и лучше туда не лезть. Тут обнаруживается интересный факт: за бюджетными ограничениями в Dragon Age II подтянулось куда более почтительное отношение к приватности. Здесь мы гораздо чаще находимся в общественных пространствах вроде городских улиц или рабочих штабов – церквей, казарм, приемных, – а личное по большей части остается за кадром либо вершится прямо на работе.

Наблюдению об утрате приватного можно было бы не уделять столько внимания, если бы тенденция не получила развитие в третьей части серии, Dragon Age Inquisition. В ее случае уже упомянутый творческий избыток был