Я уже собирался сдаться, когда Дарлин завела меня в магазинчик, где продавались необычные безделушки, канцелярские товары, свечи и благовония. Во всех проходах толпились туристы – я подозревал, что именно по этой причине магазин и работал в праздники. Я скептически огляделся по сторонам.

– Все это не в стиле Зельды, – сказал я Дарлин.

– Ну, тут все немного девчачье, но она и есть девушка. Я уверена, ты заметил.

Ну, может, пару раз. Или миллиард.

А потом мой взгляд упал на столик, уставленный снежными шарами. Некоторые были сделаны из дешевого пластика: внутри них возвышались копии Эмпайр-cтейт-билдинг и порхали хлопья снега, напоминавшие корм для рыбок. В других, керамических, виднелись пухлые ангелочки, сидевшие на камнях и играющие на арфах. Но меня заинтересовали не они, а тот, в основании которого находилась музыкальная шкатулка, сделанная из увесистого олова. Внутри стеклянного шарика стояла высокая рождественская елка. Ее вырезали из чего-то тяжелого, но при этом нежного – на ветках можно было рассмотреть множество деталей. Их покрывали сотни маленьких разноцветных точек, нарисованных настолько искусно, что они будто бы сияли. Я перевернул шарик, а потом снова поставил как надо. Вокруг елки закружился ураган переливающихся снежинок.

– Как симпатично, – протянула Дарлин. – А что там за мелодия?

Я щелкнул крошечным выключателем, который нашелся снизу шкатулки, и опустил шар обратно на стол. Он медленно закрутился, а музыкальная шкатулка, слегка дребезжа, заиграла мелодию песни «Have Yourself a Merry Little Christmas».

– Мне нравится, – сказала Дарлин.

– Мне тоже.

Это идеальный подарок.

Я отнес шарик на кассу, и Дарлин нервно пискнула, когда продавщица сказала, что он стоит шестьдесят три доллара с учетом НДС.

– Хорошо, – ни секунды не колеблясь, сказал я. – И не могли бы вы, пожалуйста, завернуть его в праздничную упаковку?

– Это будет еще восемь долларов, – сказала продавщица.

– Без проблем.

Дарлин пихнула мой локоть своим.

– Иди в жопу со своими «просто друзьями»!

Мы разошлись по домам, чтобы подготовиться к вечеру, который мы собирались провести с Кайлом и моими приятелями с работы. Мне страшно не хотелось идти. От одной мысли о том, что я буду смеяться с друзьями, пока Зельда страдает в Филадельфии, я начинал чувствовать себя полным дерьмом.

Я остановился у квартиры 2С, чтобы отдать миссис Сантино плюшку с корицей. Старушка приняла ее с привычным фырканьем и, как всегда, хлопнула дверью.

– С Рождеством, – крикнул я и уже собрался идти домой, когда дверь открылась еще раз.

Миссис Сантино держала в руках свитер. Тяжелый свитер с воротником, связанный из ядовито-зеленых ниток.

Я моргнул.

– Это… мне?

Она приложила свитер к моим плечам, чтобы прикинуть размер, и удовлетворенно кивнула. Набросив свитер мне на плечо, она взяла в ладони мое лицо.

– Che bravo ragazzo che sei, che ti prendi cura di Signora Santino. Tieniti questo per non prendere freddo. È verde come gli occhi del la tua ragazza. Magari lei che ti scalda invece[3], а?

Она звонко расцеловала меня в обе щеки, потом зашла обратно в квартиру и закрыла дверь. Тихонько.

Я еще минуту не мог отойти от шока и тупо смотрел ей вслед.

– Это что сейчас на самом деле произошло?

Свитер соскользнул с моего плеча, но я подхватил его, прежде чем тот успел упасть на пол, и покатил велосипед к своей квартире.

Я положил подарок для Зельды под нашу елочку, потом принял душ и натянул джинсы с футболкой, а наверх – свитер миссис Сантино. Подойдя к зеркалу в ванной, я пристально себя осмотрел.

– В таком виде только на турнир по дебатам идти, – пробормотал я, широко улыбаясь.

Я знал, что друзья будут подкалывать меня весь вечер, но снимать его не собирался ни за что.

Я услышал, как в замке повернулся ключ и открылась входная дверь.

– Дарлин, ты можешь постучать хотя бы раз в…

Я высунул голову из ванной и едва не упал замертво.

В коридоре стояла Зельда. В своем пальто. Тонкий слой из снежинок на плечах, вязаная шапка на голове. Длинные темные волосы, рассыпанные по плечам.

– Привет, – сказал я.

– И тебе привет, – ответила она и, оглядев мой свитер, улыбнулась уголками губ. – Собираешься на шахматный турнир?

– Нет, на турнир по дебатам, – произнес я. – Ты должна была вернуться только завтра. Все в порядке?

– Не совсем.

Она откатила чемодан в сторону и закрыла входную дверь.

– Я не смогла остаться. Мне казалось, что еще немного – и я разобьюсь на миллион осколков. Твое волшебство начало из меня выветриваться.

– Мое волшебство? – спросил я еле слышно, чувствуя, как голос теряется где-то в горле.

Зельда печально улыбнулась. Ее глаза были уставшими и красными, а вокруг них залегли тени.

– Ага, Коуплэнд, – тихо произнесла она. – Волшебство.

Она сняла шапку и покрутила ее в руке.

– Но я больше не хочу о ней говорить, ладно? В смысле о поездке. Я просто рада, что вернулась.

– Я тоже очень рад.

Наступила тишина, а потом взгляд Зельды упал на елку и на подарок, лежавший под ней.

– Санта приходил, – сказала она. – Он случайно не принес нам новый обогреватель?

Я моргнул.

– Нет, это… для тебя. От меня.

Зельда подошла к шкафу и достала из него плоский квадратный подарок, завернутый в плотную красную упаковку и перевязанный черной лентой.

– Ты ни за что не догадаешься, что это, – проговорила она, подходя к столу. – За миллион лет не угадаешь, что может лежать в этом похожем на пластинку свертке.

Она положила свой подарок рядом с моим, потом опустилась на диван.

– Ты куда-то идешь?

– Ага. Мы с Дарлин и ребятами с работы собираемся в бар. Хочешь с нами? Пойдем! Если у тебя есть силы.

– У меня нет сил. – В ее глазах снова начал загораться слабенький свет. – Но позволь мне уточнить: ты идешь в этом свитере?

Я сел на стул рядом с ней.

– Ты ни за что не догадаешься, кто мне его подарил.

– Стив Аркел?[4]… Нет, Шелдон Купер.