Первая же разведка удалась. Когда Дима подходил к храму Казанской Божьей Матери в поисках Вишневой улицы, мимо него на всех парах пронесся черный джип Павла Константиновича. Значит, с адресом он попал в точку. А найти нужный дом не составит труда.

И вот субботним утром Дима решил, что действовать нужно именно сегодня. Работа над «планом» согревала, придавала сил и наполняла жизнь смыслом и содержанием. Но кто знает, а вдруг все это самообман? «План» можно разрабатывать бесконечно долго, обдумывать и совершенствовать. За это время согревающая душу ненависть может остынуть, ее место станет по сантиметру, по дюйму отвоевывать страх, и Дима навсегда, на всю оставшуюся жизнь, останется один в ледяном поле с мелкими злыми смерчами, с голодными и холодными ветрами. С мерзким бельмом луны на небе. Этого он не хотел. Пусть он не готов. Пусть им руководят только эмоции, пусть он толком не знает, как именно все произойдет, но сделать это нужно сейчас. Иначе эта смрадная сволочь Волков останется жить.

Дима промаялся до девяти утра, попытался, но так и не смог толком позавтракать, и стал собираться. Надел джинсы и белую майку, надвинул бейсболку на глаза, надел темные очки. На плечо повесил небольшую спортивную сумку. В сумку бросил папин бинокль, бутылку воды, пистолет заботливо обернул старой майкой и положил на дно.

Джип Волкова Дима увидел, когда шел по парку возле церкви. Он надеялся, что субботним утром застанет Волкова за каким-нибудь домашним занятием. Что может делать домовладелец солнечным летним днем? Возиться во дворе, готовить дрова для будущих шашлыков, что-то чинить или, например, устанавливать на участке надувной бассейн. Дима не знал, есть ли в доме жена и дети Волкова, не знал его расписания и привычек. Но в глубине души надеялся, что Павел Константинович с утра пораньше захочет посидеть на свежем воздухе с бутылочкой холодного пива. Учитывая, как Волков пьет, такое очень даже возможно.

Джип своего врага он увидел издалека, остановился и стал жадно вглядываться в переднее стекло. Павел Константинович мелькнул, разумеется, не заметив прохожего, и на приличной скорости удалился. За короткое мгновение Дима не смог понять, был ли в машине кто-либо еще, но заметил, что переднее сиденье свободно. Значит, скорее всего, Волков один и направился куда-то по делу.

На Диму накатилась обида и чуть ли не отчаяние. Почему он решил, что этот мерзавец будет сидеть у себя во дворе и дожидаться, пока его придут убивать? Неужели все пропало? Дима постарался успокоиться. Почему пропало-то? Сейчас Волков съездит по своим шкурным делишкам и вернется, никуда не денется. Зато у Димы будет достаточно времени, чтобы найти адрес, осмотреться, провести рекогносцировку.

Внезапно проснулся аппетит, и Дима счел это хорошим знаком. Он повернул в сторону центра, зашел в кафе, плотно поел и выпил кофе с молоком. Ближе к двенадцати ноги опять понесли его в нужную сторону. Он уже приближался к Вишневой улице, когда чуть не нос к носу столкнулся со старым знакомым своего отца. Дима не успел увернуться, старый черт его заметил, даже в бейсболке узнал, хренов чекист. Пришлось зависнуть у него на полчаса, выпить две рюмки домашней наливки, которая оказалась приятной на вкус.

Дима еле вырвался от пенсионера, пробормотав что-то насчет знакомой девушки, которая живет на улице Баррикадной, и выслушал наставления, как эту улицу найти. Нет, так дело не пойдет, не хватало еще кого-нибудь встретить. Хоть этот район и называют «тихим центром», но народ и тут шатается.

Дима уже понял, в каком направлении ему нужно двигаться, но идти по улице глупо и неосмотрительно. Увидят, запомнят. Дом чекиста-пенсионера располагался по левую сторону от церкви, значит, дом Волкова находится в правой стороне, там улица заканчивается. Накануне он посмотрел в Интернете карту города. Узнал, что на улице Вишневой 28-й дом — последний. Значит, волковский дом второй от конца. Что ж, теперь все более или менее ясно.

Дима вернулся в центральную часть, сел на троллейбус и спустился к набережной. Отсюда можно попасть в любую точку верхней улицы, это как пить дать. Но для незнающего человека не так-то просто. Где-то участки огорожены заборами, перекрывающими ходы наверх, где-то проходу мешают руины разваленных домов, а где-то начинающаяся стройка. Но лаз наверх все равно должен быть, какая-то тропинка не может не сыскаться. Правда, тропинка может выводить не к самому участку Волкова, а куда-то в другое место, но все равно рядом.

Дима поразмышлял немного и поехал домой. Переоделся в черную майку и удобные разношенные кроссовки. И как он сразу не подумал, что осуществлять «план» в белой майке просто безумие? На набережную Дима вернулся только часам к четырем. Держась нужного направления, он стал методично исследовать подходы наверх.

Да, все так, как он и предполагал. В одном месте путь наверх преградил кованый забор, за которым грозным басом брехала собака. Пришлось вернуться к исходной позиции, перейти на параллельный переулок, который тоже привел в тупик. После долгих блужданий он напал наконец на тропинку, вдоль которой косились на белый свет пустыми окнами заброшенные домишки. Тропа, бывшая в лучшие времена переулком, не прерывалась, вела наверх, и Дима понял, что скоро она выведет его на нужную улицу. Теперь нужно было понять, у какого именно дома этот переулок выходит на Вишневую.

Уже не боясь заблудиться, Дима отклонился в сторону. Здесь местность была неровной, заросшей кустарником и высокими сорняками, легко можно было подвернуть ногу или попросту скатиться вниз. Но он ничего не подвернул и скатился всего один раз, и то совсем чуть-чуть. И наконец увидел то, что ему было нужно: последний дом, которым заканчивается улица Вишневая.

Возвращаясь на свою тропинку, Дима прикидывал расстояние. Получалось, что переулочек должен вывести его аккурат к дому Павла Константиновича. Он уже готов был спрыгнуть с небольшой кручи на облюбованную тропку… И как хорошо, что вовремя остановился! «Низы» — место тишины и покоя. Все здешние звуки — это далекий гул самолета где-то в заоблачной высоте, собачья разноголосица, пение птиц. Дима, который уже ухватился за ствол сухого дерева, чтобы помочь себе спрыгнуть на тропу, отчетливо услышал тихое ругательство.

— Черт, чуть не наступила, — тихо прошелестел женский голос.

Дима выглянул из-за дерева, увидел изящную женскую фигуру и сразу понял, отчего чертыхалась женщина: она едва не наступила в засохшую собачью какашку. Дима замер, наблюдая сверху за действиями женщины. Она отломила от ближайшего куста небольшую ветку и отбросила кучку в сторону. Понятно. Это чтобы не вступить, когда будет возвращаться.

Странно, почему она не пошла по улице? Женщина-то приличная, по всему видно. Одета в легкие летние брюки и дорогую стального цвета кружевную маечку, на ногах кожаные сандалии, в руках изящная сумочка. Светлые волосы аккуратно уложены. В таком виде дамочки выходят из дому, чтобы дефилировать по улицам, а не лазить козьими тропами.

Но у всех свои привычки и причуды, Диме до женщины никакого дела нет. Он подождал, пока незнакомка удалится на некоторое расстояние, и снова приготовился к прыжку, и опять чуть было не повис в воздухе. Следом за женщиной по тропинке шел мальчик, пацан лет 13–14.