— Отпусти мою жену, Симон, — негромко прорычал он.

А тот цыкнул и покачал головой.

Отчаяние, бессильное бешенство накатило душной волной. Норберт вскинул взгляд на замершую Изабеллу в лапах сумасшедшего прадеда. Бледная, глаза огромные.

Он должен был что-то сделать, спасти ее. И не мог!!!

Он осознания, что он может не успеть, Норберта стало разрывать на части.

— Давай, — глумливо усмехнулся прадед, тряхнув Изабеллу как куклу. — Ну? Пшел!!!

Ему казалось, что сердце разорвется?

Оно взорвалось теперь, а его залило огнем.

***

Все произошло слишком быстро!

Чистый абсурд! Изабелла не успела доже испугаться. Только мелькнула мысль, наверное, так чувствует себя мышь, угодившая в мышеловку. Такая глупая мысль, она толком и не поняла…

И вдруг шепот у самого уха, еле слышный, легкий, как дуновение ветра:

— Не бойся, драконочка, так надо.

Этот человек прижимал ее к себе и держал нож у ее горла. Но при всем при этом, его хватка была на удивление бережной и мягкой. Если бы хотел убить или причинить какой-то вред, давно уже мог бы это сделать.

А вместо этого он что-то делал с Норбертом.

Изабелла же чувствовала!

Зачем он глумился? Доводил его?! Ей было страшно не за себя, а того, что может произойти, если они сцепятся. Нет! Хотелось заорать ей. НЕТ!

Она хотела извернуться, высвободиться из хватки этого сумасшедшего, но тот только встряхнул ее и перехватил удобнее. А Норберт…

Боже, нет…

Норберта больше не было. Вместо него у костра был дракон. Самый настоящий разъяренный дракон ревел и бил хвостом. Она смотрела и не могла поверить, застыла в ступоре. А сумасшедший прадед хлопал себя по бокам и хохотал:

— Получилось! Смог! Ай, молодец, мальчик!

И по его заросшим седой щетиной впалым щекам текли слезы.

***

Ей вспомнился их недавний разговор. Ее слова, и то, что Норберт ей тогда ответил.

…И вы не можете обращаться?

…это то, что у нас внутри…

Она думала, это просто дурной характер. А остальное — старые семейные страшилки, не больше. Оказалось, все правда. Это был шок.

Словно в трансе Изабелла оглянулась на старика. Потом снова на…

Дракон был изумрудно-зеленый с отливом в черноту, и относительно небольшой. Наверное, соизмеримый с Норбертом по размерам. Но эти лапы, когти, шипы и гребни. И хвост. Изабелла никак не могла понять, как это вообще в нем помещалось? Как такое, в принципе, возможно?!

Однако время шло, а вместо ее мужа у костра по прежнему было покрытое чешуей чудовище. И видимо, Норберт сам не понимал, что с ним творится, потому что полная растерянность отражалась в его огненных глазах с вертикальным зрачком. Наконец он шумно выдохнул, сделал несколько шагов, обвил хвостом Изабеллу и лег у ее ног, настороженно косясь огненным взглядом в сторону прадеда. Потом и вовсе закрыл глаза.

А прадед Симон успокоился и теперь смотрел на чешуйчатого правнука с гордостью. Но он же ничего не не предпринимал, чтобы это исправить, а ей стало страшно за Норберта.

— Он же не останется таким? — спросила она шепотом.

— Не должен, — отвечал тот.

Дракон тут же открыл один глаз и аккуратно подгреб ее к себе лапой.

— Но почему же он не возвращается? — Изабелла уже готова была расплакаться. — Что делать?!

— Зови его, — сказал он. — Первый оборот. Сейчас его можешь вернуть только ты.

— Как я его позову?!

— Не знаю, — пожал тот плечами.

То есть, он даже не знал, как все это исправить? Вот теперь она начала сердиться всерьез. Позвала несколько раз Норберта по имени, никакой реакции. Дракон так и сидел, обвив ее хвостом, и, кажется, собрался устроиться тут спать. Изабелла нахмурилась, уголки губ поползли кверху. Протянула руку, осторожно погладила его по шипастой голове, он подался к ее руке и блаженно затих.

Позвала еще раз — ничего.

Потом повернулась к Симону и проговорила:

— Дайте сюда сковородку!

Прадед подался чуть в сторону и глянул на нее растерянно.

— Что?

Механически проскользнувшее у него движение не укрылось от глаз Изабеллы, но у нее просто не было времени анализировать, где и когда старый шутник приобрел этот навык. Ей надо было как-то вытащить Норберта, иначе…

— По голове вам настучать за ваши эксперименты!

Она готова была разрыдаться от бессилия, но дракон вдруг сам дернулся и фыркнул, а через секунду ее уже обнимал Норберт. Сидел на земле и ошарашенно тряс головой и хохотал:

— МОЯ драконочка! МОЯ! МОЯ!

А после, когда первый немного истеричный порыв улегся, уткнулся носом в ее волосы, прижимая к себе.

— Девочка моя…

И тут же взвился, сердито уставившись на предка:

— Ты! Да как ты вообще…!!!

— Ага, я, — хмыкнул тот, стащил с себя часть линялых тряпок и бросил ему. — Одевайся, правнук. Не королевская мантия, конечно, но что есть. И давайте ужинать, пока все не сгорело окончательно.

***

Потом они таскали из костра пригоревших рыбок и обугленные корнеплоды. И было вкусно как никогда. А когда поели, настало время для разговоров.

— Как ты вообще додумался до такого, — спросил Норберт, махнув в его сторону прутиком. — Ну, в смысле, что может получиться?

Он до сих пор не мог осознать, что действительно на какое-то время оборачивался драконом. Симон почесал правую бровь и дернул уголком рта.

— Знаешь, я ведь живу очень давно. Никто из наших не доживал до… В общем, до моих лет. Все гораздо раньше сходили в могилу.

Неожиданно он обернулся назад, показывая куда-то в сторону скал.

— Здесь они все. Лежат. Я вот, жив до сих пор.

— И ты сохранил разум, — утвердительно проговорил Норберт, становясь серьезным.

— Да.

— Как?

— Я часто сам себе задавал этот вопрос, — усмехнулся Симон.

— Вот кстати, а почему ты назвал Изабеллу драконочкой?

Норберту вдруг ясно вспомнился именно этот момент. Сам он знал, почему так называет свою жену. Потому что у нее характер как у дракона. Но деду-то откуда было об этом знать? Он же ее впервые увидел.

А тот странно на него взглянул, потом перевел взгляд на Изабеллу. Взял горящую головню из костра и сказал: