Решил в замок попасть импровизированным способом? Милости просим! Найдется там, кому его величество встретить и приветить, обойдутся как-нибудь без нее. Вон, пусть отдуваются Гриен с Блантом и леди Каргией. Встретят, приветят, а потом пусть его величество проваливает в свой Аргантар!

Ей безразлично.

Ей надо лечь в постель, укрыться одеялом, желательно двумя одеялами потолще. И спать. Чтобы не думать ни о чем.

Но спать она так и не легла. Какой там сон!

Изабелла изводилась нервами и металась по комнате.

***

Пришлось вспоминать навыки, он немного подрастерял форму. Но на ворота Норберт взобрался довольно скоро. Два кинжала, они удобно проникали в щели между досками ворот и цеплялись за металлические полосы и скобы. И надо было только правильно фиксировать свой вес на одной руке, пока другой создавал новую опору.

Долез. Потом немного сместился влево, изловчился и нырнул в широкое отверстие, из которого спускалась цепь подъемного ворота. Там были люди, ее гвардейцы, они молча расступились перед ним, а один указал, куда дальше идти.

Это было не лишнее, Норберт побывал во многих замках, но сейчас ему не хотелось тратить время на то, чтобы искать дорогу.

Во дворе его ждали.

Ее управляющий, маг и пожилая дама, чем-то напомнившая ему леди Близарду Фуко. Управляющий вышел вперед, а Норберт приготовился к долгому и вязкому разговору. Однако старик поклонился и проговорил:

— Ваше величество, мы рады приветствовать вас в этом замке.

Чудеса, однако, подумалось ему. Норберт кивнул и осторожно поинтересовался:

— А леди Изабелла? Хозяйка замка? Она…

Управляющий слегка ошарашенно указал на главную башню. Он вскинул голову, вгляделся — окна на самом верху. Ну, как бы иного он и не ожидал. И пошел к подножию главной башни замка.

***

Конечно же, она видела из окна, что во дворе происходит!

И как это чудовище, Норберт Аргантарский направился прямо к ее башне. Она бесилась и ждала, что он с минуты на минуту появится из дверей.

Вот она, расплата за семисотлетней давности тайную претензию рода Аргантарских к роду, правящему Савостией. Во всяком случае, именно с «Прекрасной леди Эстель», вышедшей когда-то вторым браком за кого-то из предков Норберта, все и началось.

Именно с нее все пошла страшная тайна рода Аргантарских, у которых потом в четвертом, а иногда пятом или седьмом колене рождались мальчики с сущностью дракона. А все потому что с их изначальной каплей драконьей крови смешалась та крохотная кроха, что проявлялась раз в сотни лет у женщин ее рода.

У нее. Изабелле просто дико повезло.

Ничего этого она в себе не чувствовала. Но ее батюшка… Неизвестно, как он это определил, но оно и послужило причиной, почему князь Берхард заключил с королем Аргантара этот тайный договор.

Смотрела на дверь, а время шло.

А его все не было, и теперь она бесилась еще больше.

Потому что он лез в ее башню.

Лез по стене!

Сначала, когда Изабелла поняла, она опешила. Кинулась к окну, открыла и глянула вниз. А там — он. Ловко втыкая кинжалы в швы между камнями кладки, уже взобрался выше середины башни. Во дворе замка столпилась вся ее челядь, и мало того, что они галдели, выкрикивая:

— Оле!

Так еще и притащили кусок парусины! А этот непрошибаемый, твердолобый все упорно лез вверх. К ней. Еще немного, и он заберется в окно…

Наверное, это и был предел.

Идиот! Решил сорваться и разбиться?! О, так она ему поможет!

Не долго думая, она высунулась из окна и стала лупить его той самой сковородкой по голове, по плечам, куда придется. Глядя на это все, толпа внизу просто ревела от восторга.

Но Изабелла в тот момент ничего не слышала, ей было не до того. Она защищалась! Потому Норберт Аргантарский, все-таки умудрился втиснуться в ее окно, уворачиваясь от сковородки и втягивая голову в плечи. И сразу занял собой все место в комнате, такой крепкий и возмутительно большой. Замер на мгновение, физиономия мрачная и хмурая.

Она невольно отступила к двери, снова вскидывая свое оружие. А он неожиданно мягко перехватил ее руку и вдруг опустился перед ней на одно колено. Все эти чувства все еще кипели в ней, но Изабелла тоже невольно замерла, глядя на него.

Мужчина тяжело выдохнул и поморщился, как будто колючий ком царапал ему горло.

— Я идиот и трус. Но… — проговорил он, сбиваясь.

А потом полез за пазуху и вытащил оттуда помятый, придавленный букетик полевых цветов. Виновато улыбнулся и выдавил:

— Я люблю тебя.

Шок. Это, конечно же, был шок для нее.

На языке вертелось множество слов, а этот невозможный тип смотрел на нее и ждал, тяжело дыша. И у нее осела и как-то сама собой испарилась злость. Изабелла уставилась на помятые цветы в его большой и крепкой руке. Подумать только, этот чурбан сам догадался их нарвать?

Она взяла у него букетик, качнула головой в сторону и начала:

— Но ты же не думаешь, Норберт Аргантарский…

Он вскинул руку, как будто хотел коснуться пальцами ее губ, но не решился и замер на полпути.

— Подожди, — проговорил сбиваясь. — Не отвечай мне ничего сейчас. Просто дай показать…

В глазах что-то такое, неизреченное, жаркое, затягивающее в пучину, как будто он смотрел ей прямо в душу. Девушка нахмурилась, не понимая, что именно этот мужчина имел в виду, но все-таки кивнула.

— Ладно.

И в то же мгновение оказалась у него на руках.

Неожиданно, но так удобно и приятно было оказаться в его объятиях, как будто наконец домой попала. Она уместилась у его груди вся, вместе с букетиком и сковородкой, которую зачем-то продолжала крепко сжимать.

— Ты не пожалеешь, — шепнул он ей на ухо.

И быстро понес куда-то. А она…

Наверное, он просто застал ее врасплох, или это какая-то магия.

Нет, Изабелла понимала, что ее, владетельную княжну Савостии, вот так несут на руках прямо на глазах у всего замка. И эти ее верные подданные, эти интриганы, которые, вроде бы должны были защищать ее интересы, они все дружно радуются и кричат:

— Оле! Оле!

Ему, между прочим, кричат, наглому захватчику. Изабелла дала себе слово раздать им всем «пряников». Но это все потом.

Сейчас она почему-то даже разозлиться толком не могла.

***

— МОЕЕЕЕ! МОЯЯЯЯ! — восторженно ревела драконья сущность.

А мужчина бережно прижимал к груди свое притихшее сокровище и быстро нес ее прочь из замка. Из крепости, которую она защищала до последнего. Его драконочка. Надо же, лупила его сковородкой… У него от необъяснимого удовольствия и нежности губы в улыбке расползались, стоило вспомнить, с какой страстью она его охаживала, как сверкали ее синие глаза. Значит, не холодна она к нему, не равнодушна!