Но вот наконец пискнул звонок, и Сева поплелся навстречу судьбе. Катя вошла свежая и веселая, сохраняя утреннее благоухание L’air du temps, которое теснил приобретенный позднее горьковатый ореол кофе President. Как это, скажите на милость, некоторые умеют находить такую работу, которая идет только на пользу их здоровью и настроению?

– -Сева, что с тобой?-обеспокоенно спросила Катя, едва увидев Чикильдеева.

– -Что со мной?-удивился тот.

– -У тебя такой измученный вид, будто ты мешки таскал.

– -Знала бы ты, до чего тяжелые эти мешки,-мрачно сказал Сева.

– -О чем ты, Сева? Какие мешки?-спросила Катя, уже забыв, о чем шла речь, и Чикильдеев болезненно остро почувствовал, насколько у мужчин и женщин всё разное, начиная с геометрии и кончая психологией. Ах, если бы не эта кожа, гладкая, как воск!..

– -Так что случилось?-спросила Катя, сбрасывая туфли, и потрусила на цыпочках кухню, откуда невыносимо жизнерадостный радиоголос сразу же сказал:

– -Мы вещаем тридцать шесть часов в сутки, и наша музыка остается в памяти, хотите вы того или нет!..

– -Тут такое дело…-бесцветно сказал вслед Сева.

– -Ты же видишь: я не слышу!-резонно заметила Катя.-Говори пожалуйста погромче.

– -Такие дела у нас…-снова начал Сева.

– -У кого: "у нас"? У тебя и у меня?

– -Скорее только у меня.

– -Понятно,-сказала Катя.-У тебя и у этого завернутого на несуществующей библиотеке профессора.

– -Почему же – несуществующей?-неожиданно сам для себя выпалил Сева.-Кто тебе сказал?

Заснувший было карлик от неожиданности подпрыгнул и только и смог произнести:

"Ну ты даешь! Патриот!"

– -Ты сам мне это говорил,-удивленно заметила Катя.

– -А вот теперь появились новые обстоятельства.

– -Не сомневаюсь,-тут же едко согласилась Катя.

– -Знаешь, что…-сказал Сева. Он никак не мог вспомнить нужное профессорское слово, в голове ксенофоны мешались с ксилофонами, но наконец всплыло:-Тебе бы только ёрничать! За несколько дней мы всё раскопаем. Профессор найдет ниточку, а где забуксует – я ему помогу.

– -Забуксует?-спросила Катя, опускаясь на стул, словно подбитая птица.-Что значит: забуксует?

– -Я имею в виду исключительно мыслительный процесс в его голове.

– -Если бы ты знал, как я боюсь его мыслительных процессов! Может, хватит носиться везде, словно электрический веник? А то будешь потом жаловаться задним числом, как умная Маша!.. Лучше бы ты с разбойниками связался, чем с этим полоумным профессором!

– -Вот уж тут ты совсем не права!-возразил Сева, обидевшись за Потапова.- Он настоящий мужчина, только удачно это скрывает. Такая, знаешь, интеллигентская болезнь… А отказаться я всё равно уже не могу.

– -Почему?

– -Потому что жить с замученной совестью – всё равно, что с заложенным носом.

– -Хоть бы этот профессор никогда не позвонил!-в сердцах сказала Катя.

Разумеется, в тот же миг забулькал телефон.

– -Ну вот, пожалуйста!-сказала Катя.-Что ты стоишь? Бери трубку!

– -Почему я?-спросил Сева, сморщившись, как от недомогания.

– -Потому что это тебя разыскивает твоя совесть, чтобы прочистить нос!-напророчила Катя и гордо вышла из кухни.

Как только Сева снял трубку, испуганный голос профессора в ней сразу же сказал:

– -Сколько сейчас времени?

– -Не пугайтесь,-мрачно отозвался Сева.-Время пока ваше.

– -Превосходно! Тогда слушайте. Я тут сидел в ванной и стриг ногти. Это, знаете ли, занятие, располагающее к размышлению.

– -Верю,-хмыкнул Сева.-И могу подсказать еще одно местечко, тоже располагающее.

– -Так вот,-продолжал Потапов, привычно игнорируя жизнерадостные севины остроты.-Размышляя, я стал прикидывать, не могла ли либерея храниться в одной из резиденций Ивана Грозного?.. Разумеется, Александровскую слободу мы сразу исключаем. Отправившись туда в 1564 году, царь, думаю, на тех сотнях подвод, которые увозили из Москвы все ценности и казну, захватил и либерею. Но значит, так же точно привез ее вместе с казной обратно. Поразмыслим теперь, мог ли он держать ее, например, в Опричном дворце?..

– -Каком-каком?

– -Подозреваю, вы о нем не очень наслышаны,-дипломатично сказал профессор.-На этом месте сейчас угол Воздвиженки и Моховой.

– -Интересно, что там царь делал?-поинтересовался Сева.-Для загородной дачи от Кремля что-то слишком близко.

– -Совершенно справедливо. Хотя официально утверждалось, что дворец царь построил "для своего государева прохладу", но на самом деле скрывался там от боярской опеки.

– -А! Понятно. От давления олигархов.

– -Известно, что иногда Иван внезапно для всех исчезал из Опричного дворца,-продолжал Потапов занудным профессорским тоном.-Уходил потайными ходами под землей…

– -Куда?

– -По своим делам. На остров Воздвиженка, скажем, где была тайная пыточная. Там нарекались приговоры боярам: Шереметеву, Турову, Бутурлину, Адашеву… Вжик!..-мечтательно сказал профессор, погружаясь в пучину Истории.

– -Значит, там он либерею и запрятал!-догадался Сева.

– -Как раз наоборот! Я понял, что среди болот он либерею ни за что не стал бы хранить.

– -Это где сейчас Манеж, болото было?-ужаснулся Сева.

– -А вы думали: там на троллейбусах при Иване Грозном ездили?-почти весело сказал Потапов.-Там, Всеволод, боярам приговоры нарекали и головы секли. Вжик!.. Но там царь жил совсем недолго, пока не казнил всех бывших фаворитов… Вжик!..

– -Ну и что дальше-то?-нервно спросил Сева, поглядывая на дверь кухни, за которой скрылась Катя.-Про "вжик" вы уже рассказывали. Или вы позвонили, чтобы сообщить о гениальной догадке, что в этом месте искать не надо?

– -Именно!-подтвердил профессор.-Не только там искать не надо, но и в других местах, где царь жил, тоже не надо искать! Ни в Опричном, ни в Сокольничьем дворце, что в Харитоньевском переулке, дом двадцать один…-процитировал Потапов словно из телефонной книги "Адрес Москва".- Хотя и этот тоже был связан потайными ходами с Кремлем.

– -Да ну!-отозвался Сева, приободрившись и ощущая, как язык наливается приятным сарказмом.-Вы серьезно? Даже не в Сокольничьем? Надо же! Кто бы мог подумать! Значит, поиски сворачиваются?

– -Не расстраивайтесь!-закричал профессор.-Только начинаются! Дело в том, что в бумагах, которые нам дал Роман Степанович… вы не поверите, что я там обнаружил!..-трубка зашуршала, засипела, а потом снова сказала потаповским голосом:-Вот оно! Кусок текста из разрядной книги с записью награды за выполнение опричного поручения. Это значит: за выполнение личного поручения самого царя! Слушайте, что мне удалось разобрать! "Из его, великого государя, царских палат, за его, государскими, тремя красными печатями…" так, э-э… "по его, великого государя, указу, холопу его, Баимке Воейкову…" Вы знаете, кто такой Баим Воейков?-отчего-то страшным шепотом спросил профессор, прервав чтение.-О! Вы не знаете, кто такой Баим Воейков! Доверенное лицо царя, а затем начальник царской охраны. Самый близкий к царю человек после Малюты Скуратова еще при жизни последнего, а уж когда Малюту убило шведской пулей при осаде крепости Пайда…