— Бывает такое, описано в учебниках по психологии. Вотчто, Ваня, конечно, маловероятно, что этот Леонид Михайлович сидел за рулемсобственной машины, да еще сам. Более того, я совершенно уверена, чтоавтомобиль украли специально для того, чтобы убить Олега, но проверить немешает. Выясню сейчас, кто его хозяин, а ты съездишь и посмотришь, что к чему.Подожди немного.

Кресло выкатилось в коридор, я остался сидеть в вонючем«садике». Дверь приотворилась, и появилась Ленка.

— Ушла Нора?

— Сейчас вернется. Скажи на милость, чем тут пахнет?

Домработница сокрушенно сказала:

— Опять, да?

— Что опять? — не понял я.

— Василий теперь гадит не в ботинки, а в кадки, —пояснила Ленка, — вот стервец! И еще, он начал почему-то в баретки всем«Вискас» запихивать! Вчера стала одеваться, ногу в сапожок засовываю, а там,мама родная, сплошные крошки от этой дряни. Ну что за животное такое!

— Ты бы лучше придумала, что делать с испорченнымирастениями, — прервал я ее заунывные жалобы.

— Так я выкидываю их, — пояснила Ленка, —вона, листья сбрасывают, а Нора расстраивается так! Прям жалко смотреть! Далисьей эти метелки! Можно же букетов накупить, искусственных, и расставить кругом,красота!

Ага, как на кладбище. Не успел я донести до Ленки эту мысль,как вернулась Нора и, сердито сказав: «У тебя на кухне что-то подгорает»,выставила ее в коридор.

— На, — она протянула мне записку, — машина стаким номером зарегистрирована на Мальцеву Олесю Викторовну, проживающую вМоскве. Я оказалась права, автомобиль объявлен в розыск, но ты все равно съездик женщине да узнай, что к чему, идет?

Последний вопрос был задан чисто для проформы, потому чтоНора, естественно, не стала дожидаться моего согласия. В самом великолепномнастроении, напевая себе под нос какую-то песенку, она вынеслась в коридор. Явздохнул и начал набирать указанный телефон.

— Алле, — раздался из трубки детский щебет.

— Можно Олесю Викторовну?

— Ма, тебя! — заорал ребенок.

Очевидно, мать разозлилась, потому что я услышал далекийголос:

— Скажи, что меня нет! Ну сколько раз тебе объяснять,Женя! Завтра заказ сдавать! Времени на болтовню никакого!

— Мама ушла, — мигом сообщила врунишка.

— Женя, скажи маме, что я звоню по поводузаказа, — не растерялся я.

— Ма, — вновь закричала девочка, — этозаказчик!

Послышался грохот, потом легкий вскрик, шорох, а затемслегка запыхавшаяся женщина недовольно произнесла:

— Слушаю.

— Я хочу сделать заказ, — осторожно сказал я.

— Размер? — коротко поинтересовалась Олеся.

— Ну… — забормотал я, мучительно соображая, чтоответить, — а какой вы посоветуете?

— Я же не знаю, для чего он вам, — парироваласобеседница, — все зависит от того, куда пойдет.

— Может, я просто подъеду?

— Давайте сначала сразу определимся с размером, —не дрогнула женщина, — сейчас у меня много работы, если очень большой, яне возьмусь сделать, а маленький могу.

— Совсем крошечный, — быстро сообщил я, —десять сантиметров.

— Сколько? — возмутилась она. — Выиздеваетесь? Или в домик для Барби заказываете?

— Нет, конечно, — я попытался выкрутиться, —это предназначается совсем для другого. Очень хорошо заплачу, сразу, долларами,полностью, до выполнения заказа.

— Ладно, — сдалась Мальцева, — приезжайте.

— Когда можно?

— Да хоть сейчас! Весь день буду дома.

Примерно через два часа, попав во все возможные пробки, ястоял в маленькой прихожей, украшенной африканскими масками. Помещениевыглядело мрачно, будь у меня собственная квартира, ни за что бы не согласилсяоформить ее таким образом. Да еще все стены были увешаны дикими коврами самойневероятной расцветки. Чудовищный красно-черный палас, сильно смахивающий напопону, которую набрасывают на лошадь, тянущую катафалк, лежал на полу, голубой— висел на стене.

Девушка лет двадцати, открывшая мне дверь, весьма нелюбезноуказала на вешалку и сказала писклявым, детским голоском:

— Пальто сюда, ботинки сымите, тапки в ящике.

Мне не очень-то нравится пользоваться грязной, засаленнойобувью, которую надевали другие люди, поэтому я сказал:

— Можно я так пройду? В носках.

— Нет, — сердито поджала губы девица, —напачкаете, у нас повсюду ковры, авторская работа, эксклюзив, а тут вы сносками.

Пришлось покориться судьбе и натягивать на ноги нечтосеро-зеленое, больше всего напоминающее полотняные бахилы, которые во временамоего детства выдавали посетителям в музеях.

Квартира казалась нескончаемой, я шел и шел по извилистомукоридору, дивясь на диковинный интерьер. По стенам развешаны ковры, на полуковры, на дверях ковры… Просто юрта безумного кочевника, гордящегося своим богатством.Интересно, сколько часов в день они убирают? Может, не ложатся спать ночью, авсе пылесосят, пылесосят… Несмотря на обилие ковровых изделий, в воздухесовершенно не ощущался запах пыли.

— Сюда, — велела грубиянка и пнула дверь.

Все сразу стало на место, я понял, какие заказы берет Олесяи отчего вокруг такая необычная обстановка. Посреди широкого пространствавысился громоздкий станок. Мальцева ткала ковры.

— Это вы звонили? — спросила женщина, вставая снизенькой табуреточки. — Хотели палас размером десять сантиметров?

— Разве такие заказывают? — я прикинулся дурачком.

Олеся убрала с лица легкую темно-русую прядку и улыбнулась.

— Недавно ко мне заявился один из современныхнуворишей, ему потребовались коврики для собачьей будки.

— Вы его выгнали?

— Нет, конечно, кто же откажется от заказа. Содрала спарня денег побольше и сделала. Если не секрет, зачем вам десятисантиметровыйпалас?

— На этот вопрос я не отвечу.

— Почему? — удивилась Олеся. — Что-то тайное?

— Нет, просто не знаю ответа.

— Как? Сами же недавно по телефону…