– Да, сэр.

– Что она показала в отношении оружия, из которого быливыпущены интересующие нас пули?

– Пуля, послужившая причиной смерти потерпевшего, она жепуля номер один, и пуля из дома миссис Юнис, или пуля номер четыре, быливыпущены из револьвера, фигурирующего в материалах суда как вещественноедоказательство под литерой «Д». Пули под номерами два и три были выпущены изревольвера, являющегося вещественным доказательством под литерой «А».

Судья мрачнел прямо на глазах, вслушиваясь в сообщениеэксперта.

– Что можно сказать о пустых гильзах? Тех, которыенаходились в барабане револьвера, являющегося вещественным доказательством подлитерой «А».

– Это гильзы от патронов, отстрелянных из револьвера,приобщенного к материалам суда как вещественное доказательство под литерой «Д»,а не из того револьвера, в котором были найдены.

– Значит, по вашему мнению, мистер Редфилд, эти две пустыегильзы были извлечены из оружия, из которого оказались отстреляннымисоответствующие патроны – то есть револьвера, являющегося вещественнымдоказательством под литерой «Д», и вставлены в иное оружие – револьвер,являющийся вещественным доказательством под литерой «А»?

– Иначе этого не объяснишь.

– Вы можете сказать, когда это было сделано? То есть я хочуспросить, когда была произведена эта подмена?

– Я могу утверждать лишь то, что это произошло после того,как были отстреляны патроны.

– А что касается неотстрелянных, то есть снаряженныхпатронов, вы не можете сказать, были они подменены или нет, не так ли?

– Совершенно верно, Ваша Честь. Не могу.

Судья Киппен некоторое время переваривал эту информацию,раздраженно покусывая губу. Когда он наконец заговорил, в его голосе прозвучалметалл.

– Прошу представителей обвинения и защиты воздержаться откаких бы то ни было вопросов, которые у них появились или появятся, пока суд неразберется в подоплеке происходящего. А сейчас я хочу предложить мисс Чейнизанять место свидетеля.

Из рядов зрителей поднялся тучный мужчина.

– Ваша Честь, – обратился он к судье, – я хотел бы, чтобы впротоколе было зафиксировано, что интересы мисс Чейни представляю я, ХарменПассинг, ее адвокат.

– Очень хорошо, – кивнул судья. – Она имеет на это право. Асейчас пусть мисс Чейни займет место свидетеля.

– Мисс Чейни здесь нет, – сказал Пассинг.

– Что?! – взметнулся судья.

– Сожалею, Ваша Честь, но ее здесь нет.

– Почему?

Пассинг развел руками:

– Потому, что ее не вызывали в суд.

– Но она была здесь вчера.

– Да, Ваша Честь, была и давала показания.

– И она, конечно же, знала, что потребуется здесь сегодня.

– При всем уважении к суду, – сказал Пассинг, – я должензаметить, что суд не отдал формального распоряжения, обязывающего ееприсутствовать здесь сегодня.

– Мне казалось, что я сделал это, – недоуменно сказал судьяКиппен.

– Сожалею, Ваша Честь, не сделали. Я стенографировал ходпроцесса и очень внимательно изучил протокол.

Судья Киппен подался вперед, его лицо побагровело от гнева.

– Вы делали это для того, чтобы посоветовать ей не являтьсясюда, поскольку нет риска подвергнуться наказанию за неуважение к суду, не такли?

– Она мой клиент, – вежливо напомнил Пассинг. – Меня нанялидля оказания услуг такого рода. Я изучил все материалы процесса и дал ейквалифицированный, насколько мог, совет относительно ее прав и обязанностей.

Судья Киппен, немного поразмыслив, повернулся к прокурору.

– Нужно срочно направить мисс Чейни повестку, – сказал он и,глянув в сторону Пассинга, сердито добавил: – Полагаю, уточнять, в городе лисейчас мисс Чейни или нет, не имеет никакого смысла.

– Насколько мне известно, она в Лас-Вегасе, штат Невада, –ответил Пассинг. – Деловая поездка.

– Ладно, – пожал плечами судья. – Давайте послушаем, чтоскажет нам мистер Мервин Олдрич. Мистер Олдрич, займите место свидетеля.

– Мне хотелось бы, чтобы в протоколе отметили, что я являюсьтакже адвокатом мистера Олдрича, – отозвался Пассинг. – С ним та же история,что и с мисс Чейни. Мистера Олдрича здесь нет. Насколько мне известно, он такженаходится в Лас-Вегасе. Хочу заявить суду, что я внимательно изучил стенограммуи проинформировал своего клиента о том, что он не вызывался в суд повесткой ине получал никакого устного распоряжения, обязывавшего его присутствовать напроцессе. Я указал ему, что у меня сложилось вполне определенное мнение, чтовы, Ваша Честь, ожидаете увидеть его на сегодняшних слушаниях, но что касаетсяформальностей, то они не соблюдены.

– Как могло случиться, что этим людям не были выписаныповестки?! – взорвался судья, испепеляя взглядом всех, кто сидел за столомобвинителя.

– Ваша Честь, для меня это такая же неожиданность, как и длясуда, – заявил Бергер. – Я был уверен в том, что эти люди будут сегодня здесь.

– Я не спрашиваю, в чем вы были уверены! Я спрашиваю: какслучилось, что им не были выписаны повестки?

– Этого я не знаю, – ответил прокурор. – У меня большой штатсотрудников, и тем не менее у всех у них работы невпроворот. Вероятно, это одиниз тех случаев, когда все считают, что дело сделано, а за него никто даже небрался. Прошу у суда прощения, я должен навести справки.

Бергер наклонился и что-то шепнул Строну. Тот пожал плечамии молча развел руками. Бергер отозвался на это еще более сердитым шепотом.Строн покачал головой и что-то прошептал в ответ. Бергер выпрямился.

– Ваша Честь, я предполагал, что эти свидетели были вызваныв суд повестками. Оказалось, однако, что мой помощник – речь идет не оприсутствующем здесь моем заместителе, а об одном из сотрудников, в обязанностикоторого входит подготовка дел к процессам, – поинтересовался у мисс Чейни имистера Олдрича, собираются ли они присутствовать на процессе, и получилутвердительный ответ. Поэтому сотрудник, не желая лишний раз докучатьформальностями столь уважаемым людям, не стал выписывать им повестки. Видители, Ваша Честь, мы считали, что показания мистера Олдрича хоть и понадобятся,но ограничатся только разъяснениями по поводу покупки оружия и последующего егоисчезновения. Откровенно говоря, мы не придавали этим показаниям сколь-нибудьсерьезного значения, поскольку были уверены в том, что сможем без трудадоказать, что оружие, из которого был сделан роковой для потерпевшего выстрел,находилось в руках ответчицы. То, что вчера тут прозвучало, свалилось на наскрайне неожиданно.