– И что, попытавшись уклониться от этого, вы навлечете насебя обвинение в неуважении к суду?

– Да, Ваша Честь.

– Очень хорошо, – сказал судья Киппен. – Объявляю перерыв натридцать минут. Суд желает видеть мистера Бергера и мистера Строна в указанномкабинете, после чего придет очередь мистера Мейсона и мистера Нили.Подготовьтесь, пожалуйста.

Судья отодвинул кресло, встал и направился к дверям своегокабинета.

Перри Мейсон повернулся к Нили и широко улыбнулся ему.

– Судья хочет видеть вас и мистера Нили в своем кабинете,мистер Мейсон, – кивнул бейлиф адвокату.

У самых дверей Мейсон и Нили чуть было не столкнулись сБергером и Строном. Бергер, глядя прямо перед собой невидящим взглядом,проскочил в каких-нибудь трех футах перед Мейсоном.

Бейлиф предупредительно распахнул дверь, и адвокатыперешагнули порог кабинета судьи.

– Присядьте, пожалуйста, – предложил им Киппен.

Они повиновались, и судья посмотрел прямо в глаза старшемуиз партнеров.

– Мистер Мейсон, – сказал он, – я хотел бы приоткрытьнекоторые из моих карт. Думаю, что не совершу ошибки, если признаюсь вам, чтоперед началом процесса окружной прокурор привлек мое внимание к нескольким изтех дел, в рассмотрении которых вы принимали участие. Там, знаете ли,разворачивались чрезвычайно эффектные и драматические события, которые, мягкоговоря, не укладывались в рамки обычной процедуры предварительных слушаний.

Мейсон кивнул.

– И мы с ним пришли к выводу, что пора прекратить такуюпрактику. Я заверил окружного прокурора в том, что буду внимательно соблюдатьвсе права ответчицы, но в то же время приму все необходимые меры, чтобы недопустить превращения зала суда в цирковую арену.

Мейсон снова кивнул.

На губах у судьи мелькнула едва заметная улыбка. Он продолжил:

– Достаточно, однако, взглянуть на сенсационные заголовки всегодняшних утренних газетах, чтобы увидеть, что события процесса, сами по себене представляющие вроде ничего особенного, складываются не в обычную рутиннуюпроцедуру, а в некий совершенно невероятный спектакль.

Мейсон молчал. Судья Киппен вздохнул.

– Размышляя над ситуацией, я все больше прихожу к выводу,что объяснить ее совершенно не в состоянии. Это прежде всего касается поведениясвидетельницы Айрин Кейт. Богатая женщина. Видное положение в обществе. А напроцессе ведет себя так, что теперь все газеты будут трепать ее имя на своихстраницах. Или Хелен Чейни. Популярная киноактриса. Имя у всех на слуху. И чтоже – бежит из штата, чтобы избежать допроса. Мервин Олдрич. Известный, всемиуважаемый бизнесмен. И тоже бежит сломя голову. Вполне возможно, что онипоженятся в самом ближайшем будущем. А как только это произойдет, согласнозакону ни ее, ни его нельзя будет заставить давать показания ни на пользу, ниво вред друг другу без разрешения другой стороны. Эта самая Айрин Кейт, вневсякого сомнения, тоже дала бы деру, если бы вы не подрубили ейпредусмотрительно крылья судебной повесткой. Она обратилась за советом кадвокату и, похоже, не поскупилась на расходы, выискав лучшего из лучших. Я непитаю никакого предубеждения в отношении ответчицы. Если преступление имеломесто, а в этом сомнений нет, и если есть основания считать, что она егосовершила, мисс Багби не избежать сурового приговора. Но если, с другойстороны, окажется, что преступление было совершено кем-то иным, суд и обвинениебудут рады возможности восстановить справедливость и усадить на скамьюподсудимых настоящего преступника.

Мейсон кивнул.

– Ну вот, – закончил судья, – я выложил на стол свои карты.Обвинитель понятия не имеет, что у Айрин Кейт на уме. Похоже, вы –единственный, кто что-то знает об этом. Поделитесь со мной.

– Я попытаюсь объяснить вам свою позицию, – сказал Мейсон. –Закон под страхом судебного преследования запрещает предъявлять обвинение вподлоге или обмане лицу, привлеченному к судебному процессу в качествесвидетеля, поскольку это может отразиться на его показаниях. Но я считаю, чтохороший защитник – не только знаток искусства перекрестных допросов. Он долженбрать на себя больше. У меня, как вам известно, был револьвер, который передаламне Эвелин Багби. Я не подменял оружие, но и не препятствовал такой подмене,когда она была совершена человеком, рассчитывавшим запутать этим следствие.Однако я предпринял определенные шаги, чтобы обеспечить себе возможностьвывести этого человека в конце концов на чистую воду.

– Вы хотите сказать, что влепили из револьвера по пуле встолб опоры ограждения и в ствол дуба? – спросил судья, и его лицо потемнело.

– Вот этого-то, – улыбнулся Мейсон, – я как раз и не хотелвам говорить.

– Ну и правильно, – улыбнулся вдруг в ответ судья. –Продолжайте.

– Десятого числа этого месяца произошло нечто такое, врезультате чего в кармане у Стивена Меррила оказалось семь с половиной тысячдолларов наличными. И что-то мне подсказывает, что одновременно с этим онзавладел револьвером, который у нас в деле проходит как вещественное доказательствопод литерой «Д».

– А что касается вещественного доказательства под литерой«А»? Этот револьвер как-нибудь замешан в этом деле?

– Вы же слышали показания, – Мейсон приподнял в полуулыбкекраешки губ.

– Вы не очень-то спешите протянуть мне руку помощи, мистерМейсон.

– Если вы предоставите мне свободу действий, я, вернувшись взал, попытаюсь расставить все по местам. Возможно, это даст повод окружномупрокурору сравнить и этот судебный процесс с цирковым или театральнымпредставлением, но дело-то будет сделано.

Судья Киппен задумчиво почесал подбородок.

– Что дает вам основания полагать, что вы сумеете раскрытьпреступление? – спросил он. – Обвинитель понятия не имеет о том, что тамстряслось на самом деле.

– В том-то и беда, – вздохнул Мейсон, – что он не имеетпонятия.

– А вы таковое имеете?

– Пожалуй, да. Тот, кто убил Стива Меррила, был настолькоблизок к нему, что разъезжал с ним в автомобиле, знал о револьвере и о семи споловиной тысячах долларов, а также о требованиях Эвелин Багби. Иными словами,это был некто, кому Стив Меррил безгранично доверял. Этот человек убил Меррилаи оставил его труп в машине, спрятанной где-то на заброшенной горной дороге.Затем убийца, стерев с револьвера отпечатки пальцев, перезарядил и подбросилего Эвелин Багби, причем спрятал там, где она обязательно должна была на негонаткнуться. Стащив с подушки наволочку, убийца отправился к новостройкам,откуда наблюдал за Эвелин Багби в бинокль до тех пор, пока не убедился в том,что она нашла оружие. Предугадать, что она с ним будет делать, труда непредставляло. Когда она поехала в машине вниз, убийца Меррила увязался следом,напялив наволочку на голову, и напугал ее настолько, что она выстрелила двараза наугад. После этого негодяй притормозил, уверенный в том, что мисс Багбибез оглядки мчится вниз, к своему адвокату, а он, то есть я, само собой, извещуполицию. Убийце оставалось только вернуться к машине с трупом Меррила, натянутьему на голову наволочку и пустить машину под откос в нужном месте.