– Не знаю, доброе оно или нет…

– Вполне вас понимаю. Но зло должно быть наказано, так или иначе.

– А вы идеалист, господин сыщик!

– Стараюсь быть реалистом, господин агент. Идеалистов у нас быстро возвращают на землю. Подождите, вот это он и есть! Смотрите, вон, справа подходит, с другим офицером здоровается!..

– Это точно он, вы уверены?

– Да, я ведь сам его тогда видел, даже в бинокль рассмотрел, чуть ли не каждый волосок у него в усах пересчитал!

– Тогда у нас могут быть проблемы…

– А кто это? Важная персона?

– Да, только прошу вас никому об этом не сообщать. Если вдруг спросят – вы довели это до сведения «кого надо», сейчас идет проверка. Если понадобитесь, где и как вас смогут найти? На всякий случай, показания снять.

– В Центральном участке, кабинет Сомова. Сомов – это я…

– Понял, благодарю вас от лица службы! Дальше этим будут заниматься другие люди. Продавца пока не трогайте, они вам скажут, когда его нужно «брать за жабры».

Сомов усмехнулся:

– Ну вот, как всегда… Сливки снимают другие.

– Нет. Я скажу им, чтобы для этого обязательно привлекли вас, как инициатора расследования. Ко мне они прислушаются, будьте уверены.

– Вашими бы устами…

– Можете не верить, но скоро убедитесь сами. А теперь разрешите откланяться, мне нужно посетить несколько высоких кабинетов…

Пожимаю ему руку на прощание и иду в Штаб, на ходу пытаясь сообразить, что же мне теперь делать. Нет, контрразведку оповещу, конечно, только вот не хочется подставлять полковника Федорова – он тут ни при чем. А, вы хотите знать, кого мне только что показал сыщик? Подождите несколько минут, хорошо?..

– Я к полковнику Федорову.

– Да, мы знаем, проходите, – откликнулся дежурный из своего «аквариума».

Ну что, делаю такое же лицо, как профессиональный игрок в покер в конце турнира, и вхожу в кабинет, миновав улыбчивого адъютанта.

– Здравия желаю, господин полковник!

– Здравствуйте!

– Ну что, закончили свои дела? Когда собираетесь – уезжать?

– Осталось буквально одно небольшое дело, но мне требуется ваша помощь.

– Даже так?

– Именно. Тем более что оно напрямую связано с вашей проблемой. Где мы можем переговорить наедине? Причем гарантированно, чтобы нас не могли подслушать?

Федоров чуть помрачнел, но сказал:

– Пойдемте, здесь есть такое место. И как раз в том отделе, куда нам придется идти в любом случае…

На выходе из кабинета он коротко бросил адъютанту «Я в Центр связи», и повел меня куда-то на первый этаж, где буквально на минуту заскочил в дверь с грозной надписью «Посторонним не входить!». Выйдя оттуда, он повел меня дальше, до тупичка с массивной железной дверью поперек коридора, возле которой несколько раз нажал кнопку звонка. Звук был приглушенным – да, на толщине двери и стен тут явно не экономили.

Посередине двери открылся небольшой глазок.

– Кто?

– Полковник Федоров… И специальный агент к полковнику Остроухову.

– Сейчас доложу.

Так, это и есть «Особый отдел», как я понимаю.

– Входите!

Мы проходим мимо вытянувшегося унтера, сразу же закрывшего после нас дверь, и идем до конца небольшого коридора, где поворачиваем направо.

– Добрый день, Олег Сергеевич! – приветствует Федоров вставшего из-за стола хозяина кабинета. – Представляю вам специального агента, господина Кузнецова. Он занимался нашими проблемами и помог их разрешить.

– Рад встрече! – полковник совершенно искренен. – Хотел познакомиться с вами сразу, но столько дел навалилось… Чем обязан?

– Мне нужна ваша помощь, чтобы провести досмотр вещей, находящихся при одном из офицеров Штаба. Это может быть связано с утечкой сведений секретного характера.

– Я ввел господина Кузнецова в курс дела. Вкратце, естественно, – сообщает ему Федоров.

– У вас есть какие-либо доказательства?

– Один из офицеров Штаба заходил в лавку, где незаконно торгуют магическими артефактами. Понятно, что это очень слабая улика, но хотелось бы проверить все варианты. Разумеется, без излишней огласки. Если подозрения не подтвердятся – то незачем портить жизнь человеку сплетнями посторонних. А если окажется, что я прав – тогда вы можете использовать этот канал в своих целях, как именно – вам лучше знать.

Особист хищно улыбнулся.

– Вы только дайте нам кончик ниточки, а уж мы ее размотаем, будьте уверены!..

– У меня будет только одна просьба – если будете производить какие-либо действия с лавочником – привлеките к этому делу сыщика Сомова из Центрального полицейского участка.

– А зачем?

– Собственно, это его расследование, и я попросил пока не трогать лавочника именно ради вас. Вдруг он вам еще понадобится…

– Хорошо, я вам это обещаю. Ну, и кто этот таинственный офицер?

– Ваш адъютант, господин полковник, – поворачиваюсь я к Федорову.

Тот заметно бледнеет, но «держит удар».

– Это точно? Ошибка исключена?

– Сыщик сказал, что его личность установили еще вчера. А сегодня я пришел к вам, чтобы выяснить, обоснованы подозрения или нет. Не исключаю вариант использования «втемную».

– А как это вообще возможно?

– Не могу объяснить, считайте – профессиональное чутье.

– Кстати… Не могли бы вы продемонстрировать?..

Никаких проблем, лезу в карман, достаю свой жетон и протягиваю ладонь к полковнику. Тот прикасается к металлу, чуть вздрагивает, затем кивает головой.

– У вас есть приспособления, которые могут показать наличие артефактов? – спрашиваю у особиста.

– Конечно есть, все кабинеты регулярно проверяются. И выборочная проверка личного состава тоже проводится. Конечно, негласно, не афишируя, так сказать…

– Покажите мне эти ваши «детекторы», хочу кое-что проверить.

Остроухов кивает, тут же начинает звонить по телефону, вызывая к себе в кабинет специалиста по «темным коробочкам», как он выразился.

Уже через пару минут передо мной на столе лежат два детектора. Так, модели-то устаревшие! Я сразу же сообщаю об этом, полковник разводит руками:

– Чем нас обеспечивают, с тем и работаем, сами понимаете! Запросы на новые детекторы посылали в Центральный Штаб регулярно, ответ один – «Нет средств, работайте чем есть!..»

– Хорошо, сейчас кое-что проверим…

Беру один, включаю, развожу его «усы» в разные стороны. Батарея есть, разряжена до половины, не страшно… Подношу к своему пиджаку с той стороны, где у меня подвешена кобура – есть сигнал, но очень слабый, странно… Что со вторым? Разряжен почти полностью, сигнал возле кобуры вообще чуть заметен. Все понятно…