Утром в понедельник я решила, что действительно пора бы уже прервать свое добровольное заточение. В конце концов, я не сделала ничего плохого, равно как и мой отец, а значит, и прятаться мне не стоило. Как минимум, чтобы поддержать его самого и принятые им решения.

Мое появление в столовой на завтраке поразительно напоминало первый учебный день, когда все разговоры мгновенно смолкли, а взгляды буквально приклеились ко мне, стоило переступить порог. В первый момент захотелось изобразить Ламберта: задрать подбородок и пройти между столами, ни на кого не глядя. Но это быстро прошло. Я ведь не дракон, а горгулья. Притормозив, я обвела взглядом присутствующих, как бы спрашивая, хочет ли кто-то что-нибудь мне сказать. Желающих предсказуемо не нашлось: все мгновенно уткнулись носами в свои тарелки, а я удовлетворенно ухмыльнулась. Что ж, один – ноль в мою пользу.

Конечно, пока я шла к столу раздачи и набирала на поднос еду, за моей спиной все равно шептались, но это меня уже не трогало. Особенно после того, как Мелиса подошла ко мне, чтобы поздороваться.

– Очень рада снова видеть тебя среди студентов, – тихо сказала она, тепло улыбаясь.

По выражению, промелькнувшему в ее взгляде, я поняла, что она в курсе моего разговора с Колтом и всячески одобряет растаявший между нами лед.

Ламберт подходить не стал, но тоже улыбнулся и приветственно кивнул, когда я поймала его взгляд. И, конечно, это не осталось незамеченным ни за его столом, ни за прочими.

Набрав еды, я замешкалась, машинально повернувшись к столу, за которым сидела моя банда, но вспомнив, что сегодня там мне едва ли будут рады. Однако Марин вдруг подняла руку и махнула мне, приглашая присоединиться. Алиана улыбнулась, Влад подмигнул, а во взгляде Киллиана я увидела намек на раскаяние за свое поведение и вываленные в адрес Колта обвинения. Определенно никто из них не был против моей компании. Облегченно выдохнув, я села на свое обычное место. Жизнь потихоньку налаживалась.

Однако моя радость была недолгой. Занятия, особенно лекция Ламберта, на которой присутствовало привычно немного народа, прошли довольно спокойно. Хотя я чувствовала нехорошие вибрации со стороны Ольги, которая, как мне показалось, была очень недовольна моим возвращением в местный социум. Я то и дело ловила на себе ее испепеляющий взгляд, но в ответ только изображала дружелюбную улыбку, потому что не сомневалась: она ее бесит еще сильнее. Возможно, именно этим я ее и раздразнила.

Полыхнуло во время обеда, когда я совсем не ждала подвоха. Специально или нет, а компания Ольги села недалеко от нас. Голос у нее и так был довольно звонким, прорывался практически через любой фоновый шум, но тут она его, по всей видимости, еще и постепенно форсировала. Начало фразы я пропустила, увлеченная обсуждением с Марин лекции по мертвым языкам, но потом Ольге удалось привлечь мое внимание:

– Это вам не волки, которые просто утерлись, когда одного из них вышвырнули отсюда ни за что. Драконы самоуправства и самодурства Колта не потерпят. А если узнают, что он не только убийцу покрывает, но и некроманта, ему вообще конец. Придется нашей новоявленной принцесске валить из Содружества в ту дыру, из которой она вылезла.

Я буквально почувствовала, как огонек злости снова вспыхнул в груди. Но он отличался от того, что постоянно горел внутри раньше: меня задели не столько ядовитые слова в мой адрес, сколько высказывание в адрес Колта. Поскольку я сидела к столу Ольги спиной, мне пришлось выдвинуть стул и немного развернуть его, чтобы бросить на нее гневный взгляд. Ножки громко лязгнули, скользнув по полу, и привлекли к нам еще больше внимания. Фоновый гул частично стих, а жадные любопытные взгляды обратились к нашим столикам.

– Ника, не надо, – очень тихо попросила Марин, коснувшись моей руки.

Я прищурилась, взглядом обещая Ольге долгую и мучительную смерть, если та не заткнется, но все же попыталась вернуться к прерванной трапезе, не желая устраивать сцену.

– Что, психованная, поутихла? Папочка теперь тут не главный, уже не прикроет, если станешь снова бросаться на людей?

Перед глазами полыхнуло красным, и я вскочила на ноги быстрее, чем смогла это осознать, а Марин уже не успела меня остановить.

– Если ты сейчас же не возьмешь свои слова о моем отце назад сама, я запихну их тебе в глотку вилкой, – почти прорычала я, сжимая в руке ту самую вилку, которой как раз ковыряла салат, когда все это началось.

Ольга только нагло ухмыльнулась, расслабленно откидываясь на спинку стула. Я шагнула вперед, точно не зная, что собираюсь делать. Действительно ударить ее вилкой пару раз? Или просто оттаскать за волосы? Впрочем, решать не пришлось: сидевший за ее столом парень с нашего курса тут же вскочил с места, преграждая мне путь, и для верности выставил вперед руку. Я раздраженно ударила по ней, отталкивая, а он схватил меня за ворот туники.

И через секунду болезненно ойкнул, когда возникший рядом со мной Влад сжал его запястье и заставил отпустить меня.

– Давай поспокойнее, – тихо велел он. – А лучше найди противника по размеру.

Обстановка накалялась: еще пара парней, сидевших за одним столом с Ольгой – должно быть, приятели того, кто пытался остановить меня, – вскочили с мест и двинулись на Влада, но Марин, перекинувшийся в мужскую ипостась, охладил их пыл. Тем не менее никто из нас не сделал шаг назад.

– Прекратите немедленно и сядьте! – неожиданно громыхнул рядом голос Ламберта.

Я и не заметила, когда он подошел к нам. Удивительно, что остальные преподаватели даже не шелохнулись и не попытались затушить разгорающийся конфликт. Видимо, пока не понимали нового расклада сил и боялись выступить неверно. А Ламберт не боялся. И хотя формально он пытался разогнать назревающую студенческую драку, его угрожающий взгляд был направлен на стол Ольги и ее союзников.

Это каким-то образом задело волков, которые, вероятно, вспомнили о нанесенном им оскорблении и о том, что именно Ламберт одолел их собрата в поединке.

– А ты не командуй, – рыкнул самый смелый из них, приближаясь к нам. Его дружки маячили у него за спиной: волки всегда ходят стаей. – Девчонка права: ты убийца, а Колт тебя покрывает!

Мой взгляд машинально метнулся к Ольге, но та, казалось, уже и сама была не рада затеянному: назревала серьезная потасовка, и она рисковала очутиться в эпицентре событий.

– Вы, кажется, по недоразумению приняли меня за студента, господа волки, – холодно заметил Ламберт, глядя теперь на них. – Но я пока еще ваш преподаватель и дерзости в свой адрес не позволю. Как и беспочвенных обвинений, считаю их личным оскорблением. Хотите еще одного поединка?

Его последние слова почти заглушил хлопок закрывшихся дверей столовой, которые только что впустили новоявленного ректора. Странно, на завтраке он не появлялся. Впрочем, может, он не обедать пришел, а разбираться. Кто-то мог уведомить его о назревающем конфликте. Те же домовые, например. Интересно, уведомят ли они теперь Колта?