— Элементальщик, — подтвердил Геб сзади.

— Дальние родичи, Фейу?

— Вот ещё, — это не огонь, это что-то с землей, я не чувствую огня, — облизала губы Фейу, и подалась вперед, сжав руку в кулак — кольца щелкнули. — Давай!

Удар!

Щит Кантора прогибался — золотая дуга прогнулась назад, отбрасывая его почти к самому краю защиты, но он выравнивает, используя силу источника.

Ещё удар! Ещё!

Алые молнии полыхали одна за другой.

— Он бьет в одну точку! — фыркнула Марша.

Удар! Удар! Удар!

В две.

Я прищурилась, оценивая направления ударов.

Бьет в … две точки, намеренно. Хочет пробить купол или зацепить бок…

Тир крутился на поле — фонтаны песка вихрились вверх, перебрасывал энергетический щит с руки на руку, умудряясь двигаться круговым шагом…

— Почему он не нападает?!!

— Он хочет вести бой… — пробормотала я тихо. — Бережет силы…

— Ах!

Трибуны выдохнули разом, когда подсечка снизу, как кнут — очень сложное в управлении плетение — достало Кантора, и он рухнул на спину, ударившись с высоты своего роста и отлетев назад, оставив за собой глубокую борозду — его просто протащило шагов десять.

Сильный! Какой же у него круг?

— Ему задело ногу!

Задело по касательной. Артерии не задеты. Хватит анестезии и малых целительских плетений. Срок полного восстановления — полторы декады.

Алую полосу на штанах было видно даже отсюда, но Тир не обращал внимания, медленно отползая назад, твердо удерживая перед собой защитный купол.

— Сир слабее, — выдохнул очевидное Геб.

— Нападай! — взвизгнула Фейу, почти оглушив меня, как только «столичный» открылся — брешь в защите была приличной.

— Нельзя, — рявкнула я в ответ, — это обманный маневр, сейчас он уйдет вправо…

Столичный хлыщ, чуть согнув колено, сместился вправо.

— Сейчас он сменит руки, и будет бросать два плетения сразу…, — выговорила я быстро.

Столичный выплел чары, удерживая сразу два плетения, и закрутил, отпуская атакующие с двух сторон в сторону Кантора.

— Откуда ты знаешь, Блау?

Потому что так учат в Академии, учат отставные легионеры, а не в школе, и Тир не мог этого не знать, тогда, какого демона он творит?

Тира валяли по песку — удар, бросок, и тот отлетает на спину, как пушинка, харкнув кровью. Ещё одна алая вспышка, ещё один удар — и на песке остается новая глубокая борозда.

«У меня есть план. Верь мне», — сказал он перед боем.

План? Какой план, если у него скоро иссякнут силы, если только…

— Он доводит его! Сознательно. Открывается и выводит из себя, — выдохнула я. «Цыпленок» бросил на меня резкий короткий взгляд. — У него есть план, но это не тактика Тира… он осторожный… Костас! Какие у него счеты с этим столичным?!

— Ах!!!

Тир сделал ошеломительную глупость — показал противнику оскорбительный жест, понятный каждому и за гранью, и… развернувшись спиной, просто побежал.

— Бьет в спину! Сволочь! — взвизгнула Марша гневно, когда алые плетения полоснули Кантора по доспеху сзади, вскользь — он успел перебросить щит на бегу. — Бить в спину — недостойно сира!

Удар! Плетения полыхают в воздухе алыми нитями, и золотая вспышка привычно гасит атаку.

— Костас! Какие у них счеты?!

— Не могу сказать, леди, — цыпленок прикусил губу. — Это дело сира…

— Мне не нужны подробности, — я бросила короткий взгляд на значок Ведущего, наполовину прикрытый серебристым шарфиком. — Он добивается дисквалификации. Поведение, несовместимое с правилами Турнира. Кантор этого хочет?!

— Сир хочет приоткрыть завесу, снять ширму, чтобы все увидели истинное лицо бесчестного… — начал блеять Костас.

— Что за бред?!

— Это очень личные счеты, — пояснила я Фейу, наблюдая за тем, как Тир снова и снова отражает удар за ударом, находясь в глухой обороне. — Настолько личные, что он готов подставиться сам.

Удар!

— Он слишком силен!

— И лучше тренирован!

— Тир справится, — проговорила я уверенно. — У него есть план…

— Какой план, Блау? Какой план? У них разница в круг? Или больше? — возмущенно взвилась Фейу. — И выпусти ты свой колчан из рук! Ты можешь думать о чем-то кроме себя, хоть сейчас?!

Удар!

Плетения вспыхнули в воздухе так ярко, что пришлось зажмурить глаза от красного марева, накрывшего круг поединка.

Щит Тира дрогнул, прогнулся, но снова засиял ровным золотом, подпитанный из источника.

— Могу! — рявкнула я в ответ, и ещё сильнее прижала колчан к себе. — Немного веры с твоей стороны Тиру не помешает…

— Он проиграет! Он потратит все силы на защиту! Нужно нападать! — возмутилась Марша.

— У него есть план, — процедила я тихо. — И успокойся. Ты привлекаешь слишком много внимания.

Публика с соседних трибун уже с таким же интересом наблюдала за прыжками Фейу, как и за поединком.

— Потому что мне не все равно! В отличие от тебя!

Почему он не использует змейки? Не блокирует чары? Не бережет силу? Чего он ждет?

Хочет продержаться как можно дольше?

— Это его линия боя, — пробормотала я тихо. — Он не просто уходит в защиту, он не нападает в принципе, держит круговую оборону… То, что противник сильнее, очевидно уже всем — их силы изначально не равны.

Тир смещался по кругу, отражая чужие плетения — раз за разом, раз за разом, и явно слабел, движения замедлились, и дышать он стал чаще…

— Он выдыхается! Так он исчерпает источник!

— Он и так исчерпает, — пискнула Фей-Фей. — Силы не равны, у него ниже круг.

«Цыпленок» — молчал, подавшись перед, напряженный, как струна — тронь и зазвенит, и только вздрагивал всем телом каждый раз, когда Тир падал на песок, отлетая всё дальше и дальше. Как будто это ему, а не Кантору приходилось отражать плетения.

Плетения мелькали вверх-вниз, защитный купол круга вспыхивал серебром, жадно поглощая чужие алые плетения, которые не достигли цели. Публика охала, ахала и замирала, вскрикивая, пока не подстроилась и начала отбивать ритм.

Какие трибуны начали первыми — я не уловила — кто-то из нижних, — раз-два-три-четыре, раз-два-три-четыре, — притопывали зрители ногами, пока вся Арена не начала звучать в едином ритме.

Раз-два-три-четыре, — шел круговым шагом Тир.