это вещество используется на протяжении сотен лет. В частности, именно благодаря шунгитовой воде Россия получила династию Романовых. Не будь её, Михаил Фёдорович умер бы в младенчестве, как все остальные его братья. Столетием позже русские именно благодаря этому веществу смогли выиграть Полтавскую битву. Тогда по указу Петра Первого каждый солдат таскал в ранце кусочек шунгита для обеззараживания питьевой воды. Лето 1709 года выдалось очень жарким, водные источники цвели, и значительная часть шведской армии, включая и самого Карла Двенадцатого, маялась желудочными отравлениями. А в русской армии их практически не было. Теперь вам понятно, зачем к нам гости, скорее всего, пожаловали?

– Вполне. Непонятно только, что у них просить взамен на переговорах?

– Попробуйте сами сориентироваться. В зависимости от того, что они предложат. Я пока абсолютно не представляю, с кем мы имеем дело.

– Как мы туда доберёмся?

– До аэродрома вас довезёт полковник Трофимов. Он же организует погрузку минивэна в «Сапсан» и его выгрузку вблизи от места назначения. Дальше работаете самостоятельно, поддерживая с Трофимовым постоянный контакт по рации. Минивэн поступает в ваше распоряжение. Чтобы вы имели возможность для манёвра и ног зря не топтали. Ваша основная задача – переговоры, но заодно постарайтесь разобраться, что произошло с не вышедшими на связь группами. Более подробный инструктаж сейчас бессмыслен, пока долетите, ситуация может измениться кардинально. Поэтому решать будете на месте. Вы отвечаете за переговоры, а полковник Трофимов – за всю операцию в целом. И последнее. Оружия с собой не берите – вы идёте договариваться. В самом крайнем случае, если у вас вообще ничего не выйдет, в игру вступит «Сапсан». Но постарайтесь до этого не доводить. Всё, идите переодеваться и получать приборы. Николай Алексеевич, – обратился он к майору, рассказывавшему про свойства шунгита, – пройдите с ними и, если остались вопросы, проконсультируйте.

– Николай Алексеевич, а что это ещё за синглетный кислород? – спросил Степан, когда они вышли из кабинета. – Никогда про такой не слышал.

– Это особая форма активного кислорода, генерируемая в фотовозбуждаемых процессах. Является, кстати, регулятором клеточной жизнедеятельности.

– Вы думаете, что мы что-нибудь поняли? Можно попроще объяснить?

– Попробую. У обычного кислорода имеется два неспаренных электрона с одинаковым спином. Такое состояние называют триплетным или триплетом. Для перевода его в возбуждённое состояние нужна энергия чуть меньше одного электрон-вольта на молекулу. Примерно столько даёт фотон в ближайшей к видимому нами свету части инфракрасного диапазона. Тогда один из электронов «р» орбитали меняет спин, и все электроны спариваются. Таким образом, синглетный кислород имеет только одно возможное расположение электронных спинов с общим квантовым спином 0, в то время как триплетный – три возможных расположения электронных спинов с общим квантовым спином 1, что соответствует трем вырожденным состояниям. Однако прямой переход в изолированной молекуле практически невозможен, так как имеются запреты по спину и по четности. Поэтому синглетный кислород в заметных количествах получают, используя сенсибилизаторы, триплетное возбуждённое состояние которых выше, чем ноль целых девяносто восемь сотых электрон-вольта. Сенсибилизатор поглощает свет, переходит в триплетное состояние и потом сталкивается с молекулой кислорода и переводит её атомы в триплет. Шунгит в данном случае как раз и выступает в качестве такого сенсибилизатора.

– А без шунгита можно обойтись?

– Можно, конечно. Например, в результате реакции пировиноградной кислоты в триплетном возбужденном состоянии с растворенным в воде кислородом. Но тут всё упирается в то, что в водных растворах синглетный кислород нестабилен и очень быстро возвращается в обычное триплетное состояние. А в воздухе этот переход в среднем происходит только через семьдесят два часа.

– Хорошо, а в воздушной среде можно чем-нибудь заменить шунгит?

– Тоже можно. Например, фуллеренами. Но это очень дорого. Или с помощью больших доз высокоэнергичных излучений. Такое возможно в верхних слоях атмосферы под воздействием солнечной радиации или вблизи земной поверхности при ядерном взрыве.

– Последний вопрос. Шунгита у нас много? Не получится, что мы поделимся им с инопланетянами и в результате нам потом не хватит самим?

– За это не беспокойтесь. Его только в этом месторождении имеется около пяти миллионов тонн, а поблизости есть ещё несколько месторождений. Так что несколько десятков тонн можете предлагать смело. Это нашей планете не повредит. А вот если им будут нужны промышленные объёмы, то порекомендуйте адрес магазина, где имеются в продаже губозакаточные машинки. Мы пока не умеем самостоятельно открывать порталы, но зато уже способны их закрывать.

– Вы хотите сказать, что этот портал возник не самопроизвольно?

– Я практически уверен в этом. Порталы из обитаемых миров могут вести только в тамбурные. А к нам через этот портал сразу прошёл пограничник из обитаемого мира. Причём с конкретным заданием. Это означает, что он заранее знал не только об открытии портала, но и о том, куда именно он ведёт.

– Спасибо, Николай Алексеевич, вы нам очень помогли, особенно своим последним выводом. Теперь у меня начало появляться понимание того, как именно следует вести переговоры. А можно посмотреть, как этот шунгит выглядит? Чтобы в случае чего не опростоволоситься.

– Конечно, можно. Вы идите переодеваться, а я вам принесу кусочек прямо к машине.

В этот раз ни артефакты, ни какое-либо специальное оборудование (за исключением ручных пеленгаторов, прихваченного на всякий случай аркана, по определению не являющегося оружием, и уже ставшего привычным монокуляра) Степану не требовались. Поэтому, быстро переодевшись в осенний камуфляж, они с Ольгой сразу поднялись во входную потерну, где их ждали полковник Трофимов, майор медицинской службы и пятеро десантников. Прибежавший перед самым отправлением майор передал Степану плоский чёрный камешек с металлическим блеском, похожий на антрацит, но более тяжёлый и твёрдый.

В Левашовский аэропорт они выехали на двух минивэнах, один из которых планировали загрузить в «Сапсан». Впереди мчался форд военной полиции с включённым красным проблесковым маячком на крыше.

Загнав минивэн в десантный отсек вертолёта и закрепив его там, все расселись по местам. Трофимов – в пилотской кабине, а Степан с Ольгой и всеми остальными – в десантном отсеке. Ольга впервые летела на таком вертолёте, и ей было интересно абсолютно всё. Степан с удовольствием рассказывал, пояснял, комментировал. Когда слева по курсу в разрыве облаков мелькнуло Падмозеро, Степана позвали в пилотскую кабину.

– Смотрите, – показал ему Трофимов планшет штурмана. – Вот тут у южного берега Падмозера находится портал, шунгитовый карьер в двенадцати километрах на северо-запад. Тут, тут и вот здесь фиксируются маячки наших пограничников. Во всех трёх случаях координаты отдельных маячков совпадают, значит, они расположены очень компактно. А вот тут, в двух километрах от карьера, фиксируется отметка чужого маячка. Пока мы летели,