– Да, да, продолжайте, – присоединился к профессору сэрЭндрю Макнейл.

– Именно ощущения меня и заинтересовали, – поясниламисс Марпл, – а не логические умозаключения. В основе ощущений –эмоциональная реакция или чувствительность к... ну, тут я могу подобрать лишьодно слово – «атмосфера».

– Да, атмосфера, – повторил профессор. – Атмосферав домах, атмосфера в учреждениях, садах, лесах, коттеджах.

– Три сестры. Вот что я вспомнила и о чем подумала,поселившись в «Старой усадьбе». Меня очень сердечно приняла Лавиния Глинн.Что-то все же есть в этой фразе – «Три сестры»... Это наполняет вас ощущениемчего-то зловещего. Сразу возникают ассоциации с тремя чеховскими сестрами итремя макбетовскими ведьмами. Мне показалось, что в этом доме царит атмосферапечали и тоски, беды, несчастья и страха.

– Ваши последние слова особенно любопытны, – заметилпрофессор.

– И все, по-моему, благодаря миссис Глинн. Именно онапришла, когда мы прибыли сюда, и передала мне приглашение. Вполне нормальная,очень милая женщина, вдова. У нее не слишком счастливый вид, но это не имелоничего общего с печалью и тоской. Просто с таким, как у нее, характером нельзяжить в столь мрачном доме. Потом я познакомилась с ее сестрами, а на следующееутро услышала от пожилой служанки, которая принесла мне чай, трагическуюисторию о девушке, убитой ее приятелем, о других девушках, живших по соседствуи тоже ставших жертвами насилия или сексуальных домогательств. Мне следовалозаново оценить ситуацию. Я решила, что участники экскурсии не имеют никакогоотношения к выполняемой мною миссии. Но где-то же должен был находиться убийца.Я спрашивала себя, не живет ли он в этом городке или в этом доме. Клотильда,Лавиния, Антея – три странные сестры, три счастливые... несчастные...страдающие... испуганные... кто они такие? Мое внимание поначалу привлеклаКлотильда. Высокая, красивая женщина. Личность. Элизабет Темпл тоже былаличностью. Что ж, число подозреваемых резко сократилось. Я старалась разузнатьпобольше об этих трех сестрах. Три богини Судьбы. Которая из них убийца? Ккакому типу убийц отнести ее? А само убийство? И тут я ощутила, какмедленно-медленно, словно испарения болот, поднимается и обволакивает меня атмосферазла – никакого другого слова подобрать не могу. Не обязательно, чтобы кто-то изсестер воплощал это зло, просто они жили в атмосфере, где совершилосьзлодеяние. После него в доме остался призрак, тень, и от него до сих порисходит угроза. Я заинтересовалась Клотильдой, старшей из сестер, красивой,сильной, очень эмоциональной. Она, признаюсь, напомнила мне Клитемнестру. Явидела этот спектакль, поставленный в драматическом кружке в одной известноймужской школе неподалеку от моего дома. На меня произвели огромное впечатлениеактеры, игравшие Агамемнона и Клитемнестру. Великолепная постановка! Мнепоказалось, что Клотильда способна, как в этой трагедии, убить своего мужа вванной.

Мисс Марпл произнесла это так торжественно, что профессорУэнстед едва сдержал улыбку; это не укрылось от пожилой леди.

– Довольно глупо говорить подобные вещи, верно? Но именнотакой я ее и представляла. Очень несчастной, одинокой. У нее никогда не быломужа, поэтому и не пришлось убивать его. Потом я подумала о Лавинии Глинн,которая привела меня в этот дом. Она казалась мне милой, симпатичной,благоразумной и приятной особой. Но увы, многие люди, которых все считаюточаровательными, оказывались убийцами, весьма удивляя окружающих. Таких яназываю респектабельными убийцами. Они совершают преступления из чистоутилитарных побуждений, не проявляя никаких эмоций. Просто хотят достичьпоставленной цели. Я сомневалась в том, что убийца – миссис Глинн, но исключитьее из списка подозреваемых не могла. Когда-то она была замужем, а сейчас –вдова. Что ж, возможно и такое. Затем я стала думать о третьей сестре, Антее.Беспокойное, сумасбродное, как мне показалось, существо с плохой координацией.Всеми ее действиями, похоже, управлял страх. Она явно чего-то боялась. И Антеямогла быть убийцей. И если когда-то она совершила преступление, давно, по еемнению, всеми забытое, то все же могла испугаться, что правда обнаружится. Ктознает, не насторожила ли ее Элизабет Темпл? Антея смотрела на всех каким-тостранным, блуждающим взглядом, который внезапно устремлялся в сторону, словнотам появлялся кто-то невидимый другим. Да, она явно чего-то боялась. Поэтому изчисла подозреваемых я не вычеркнула и ее. Неуравновешенная Антея, сочтя, что еепреследуют, могла совершить убийство. Но это только предположения. Атмосферадома все более тяготила меня. Утром я вышла погулять в сад вместе с Антеей. Вконце заросшей травой дорожки высился холмик – именно там находились развалинытеплицы. В конце войны не было средств ни на садовников, ни на ремонт. Теплицейне пользовались, она постепенно пришла в негодность и рухнула. Остались лишькучи битого кирпича и щебня. Это место заросло вьющимся растением, называемымpolygonum – дикий огурец. Его используют в декоративных целях – чтобы закрыть,скажем, уродливую стену или здание. Это один из самых быстрорастущих видоврастений. Отчасти polygonum даже пугает тем, что подавляет все вокруг. А вотего белые цветы выглядят очень мило. Тогда он только зацветал. Я стояла там сАнтеей, и она не скрывала, что потеря теплицы приводит ее в отчаяние. По еесловам, там рос чудесный виноградник. По-моему, именно эта теплица вызывала унее самые приятные воспоминания. Антее страстно хотелось восстановить теплицу,перекопав этот холмик и разровняв землю. Ее, очевидно, терзала ужаснаяностальгия по прошлому. Более того, я снова совершенно отчетливо почувствовалаатмосферу страха. Что-то в этом холмике пугало ее. Тогда я не поняла, чтоименно. Вы знаете, что потом произошло. Погибла Элизабет Темпл, а из рассказаЭмлина Прайса и Джоанны Кроуфорд можно было сделать лишь один вывод: произошлопредумышленное убийство.

Кажется, именно тогда я и поняла, что совершилось триубийства. Услышав историю сына мистера Рэфьела, мальчика с преступныминаклонностями, успевшего отсидеть в тюрьме, я сначала решила, что виновниквсего происшедшего – он. Но Майкл не походил на убийцу, хотя всесвидетельствовало против него. Никто не сомневался, что он убил Верити Хант. Ноя убедилась в его невиновности, поговорив с каноником Брейбазоном, который зналэтих молодых людей. Они просили его обвенчать их, и он согласился сделать это.Каноник не считал этот брак разумным, но оправдывал себя тем, что они любилидруг друга. Девушка любила Майкла по-настоящему, любовью истинной, как и ееимя. Канонику казалось, что юноша, несмотря на репутацию сердцееда, тожепо-настоящему любил девушку и намеревался хранить ей верность, борясь со своимидурными наклонностями. Каноник не оптимист. Думаю, он не верил, что это будетсчастливый брак, но все же считал необходимым обвенчать молодых людей. Иболюбящий человек, по его словам, готов заплатить за счастье любую цену, дажеиспытать разочарование и горе. Одно казалось мне очевидным: любя девушку,нельзя изуродовать ее лицо. Исключала я и обычное изнасилование. Их любовьосновывалась на нежности. И я поверила бы канонику, если бы не поняла, чтонаконец-то нашла ключ к разгадке. Его дала мне Элизабет Темпл, сказав, чтопричина смерти Верити – любовь, а «любовь» – одно из самых пугающих слов насвете.