– Нет, – возразила мисс Марпл. – Это совсем иноечувство. Мне очень жаль Верити – ведь, вырвавшись из дома, она была так близкак свободе, но ей не удалось изведать жизни, исполненной любви и преданностиизбраннику. Ее лишили этого навсегда. Я жалею девушку, которой так и недосталось радостей. С Клотильдой совсем иначе. Горе, отчаяние, страх, злоба вконце концов отравили ей существование. Клотильде пришлось жить со всем этим.Со своей бедой, утраченной любовью, с сестрами, которые подозревали и боялисьее, с убитой девушкой, которую она оставила рядом с собой.

– Вы имеете в виду Верити?

– Да. Она похоронила ее в саду, замуровав в заранееподготовленную нишу. Верити навсегда осталась там, в «Старой усадьбе», и думаю,Клотильда почти физически ощущала ее присутствие, когда приходила в сад сорватьцветущую веточку хмеля. Что может быть хуже этих мук, скажите? Ничего...

– От этой старой леди меня мороз по коже подирает, –сказал сэр Эндрю Макнейл, когда мисс Марпл попрощалась и ушла.

– Такая спокойная... и такая безжалостная, –заметил помощник комиссара.

Профессор Уэнстед проводил мисс Марпл к ожидавшей ее внизумашине, после чего вернулся, чтобы перекинуться парой слов со слушателями старушки.

– Что вы о ней думаете, Эдмунд? – спросил он.

– Самая страшная женщина, какую я встречал в своейжизни, – ответил министр внутренних дел.

– То есть, по-вашему, безжалостная?

– Нет, нет, не совсем так, но... от нее исходит жуткая,пугающая сила.

– Немезида, – задумчиво протянул профессор Уэнстед.

– Две женщины из секретной службы, – началпредставитель прокуратуры, – которых приставили охранять ее, совершеннопотрясающе описали действия старушки в ту ночь. В дом они проникли без труда,спрятались в маленьком чуланчике и подождали, пока все не разошлись по своимкомнатам. Затем одна из них пробралась в спальню мисс Марпл и затаилась вгардеробе, другая же осталась стеречь входную дверь. И та, которая выскочила посигналу из гардероба, сообщила, что глазам ее предстала совершенно невероятнаякартина: наша леди, сидя на кровати, с накинутым на плечи розовым пушистымшарфом, безмятежно беседует с убийцей, как старая учительница.

– Розовый пушистый шарф... – проговорил профессорУэнстед. – Да, да, припоминаю...

– Что вы припоминаете?

– Старый Рэфьел. Рассказывая о мисс Марпл, он вдруграссмеялся и сказал, что до конца жизни не забудет одного эпизода. Однаждыночью в Вест-Индии к нему в спальню ворвалась презабавнейшая старушка в розовомпушистом шарфе и самым решительным образом потребовала, чтобы он помог ейпредотвратить убийство. «Черт побери, что здесь происходит?! – удивилсяРэфьел. – Да кем вы себя вообразили?» И услышал в ответ, что она –Немезида. Немезида! По словам мистера Рэфьела, он меньше всего ожидал увидетьна богине розовый шарф. И эта деталь мне понравилась, – призналсяпрофессор. – Очень понравилась.

* * *

– Майкл, – сказал профессор Уэнстед, – хочупредставить вам мисс Марпл, так славно потрудившуюся ради ваших интересов.

Молодой человек лет тридцати двух окинул старушкускептическим взглядом. Типичный божий одуванчик.

– О... э-э... Да, я наслышан о вас. Глубокопризнателен. – Он посмотрел на Уэнстеда: – Это правда, что меня собираютсяскоро выпустить на свободу?

– Очень скоро будет получен приказ о вашем освобождении.

– Да-а... – протянул Майкл с некоторым сомнением.

– К этой мысли вам пора уже привыкать, – тихо заметиламисс Марпл, задумчиво оглядывая его и пытаясь представить себе, каким он былдесять лет назад.

«Молодой человек до сих пор привлекателен, хотя пережитоеоставило на нем свой след. Исчезла живость и обаяние. Впрочем, со временем это,возможно, еще вернется к нему. Безвольный подбородок и красивые глаза, которыесмотрят на собеседника так открыто, что тот поневоле готов поверить всему.

Очень похож... на кого же?.. – Мисс Марпл напряглапамять. – Ну конечно же на Джонатана Биркина! Тот пел в хоре такимприятным баритоном, да и девочки буквально вешались ему на шею. Жаль, что онвлип в ту некрасивую историю с подделкой чеков...»

– Да-а... – Майкл еще более смутился. – С вашейстороны весьма любезно... и, разумеется, столько хлопот... – Он запнулся.

– Признаюсь, я испытывала удовольствие, расследуя этодело, – пришла ему на помощь мисс Марпл. – И рада была познакомитьсяс вами. До свидания. Надеюсь, теперь все ваши невзгоды позади и судьба будет квам благосклонна. Хоть сейчас и нелегкие времена для нашей страны, но, полагаю,вам удастся найти работу по душе.

– О да. Спасибо. Я... я и в самом деле глубокоблагодарен вам. – Голос его по-прежнему звучал неуверенно.

– Вообще-то вы должны благодарить не меня, а своегоотца, – заметила мисс Марпл.

– Отца? Да он никогда не уделял мне особого внимания!

– Перед самой своей кончиной мистер Рэфьел сделал все; чтобыдобиться для вас справедливости.

– Справедливости?

– Да, ваш отец считал, что справедливость – превыше всего.По-моему, и сам он был очень справедливым человеком. В письме, предлагая мневзяться за расследование, мистер Рэфьел написал:

«Людские суждения как ручейки,

А правда среди них как многоводный поток...»

– Шекспир?

– Нет, Библия... – Мисс Марпл развернула небольшойпакет. – Они отдали мне это, полагая, что, возможно, я захочу оставитьсебе на память... поскольку я помогла выяснить истинный ход событий. Однако, намой взгляд, у вас больше прав... если, конечно, вы этого пожелаете... А может,и не пожелаете.

Мисс Марпл протянула Майклу фотографию Верити Хант – тусамую, что показала ей Клотильда Брэдбери-Скотт.

Молодой человек долго ее разглядывал. Черты его лицасмягчились, складки на лбу разгладились, но потом обозначились резче. МиссМарпл молча смотрела на Майкла. Воцарилась гнетущая тишина. Профессор Уэнстедбезмолвно взирал на старую леди и молодого человека.

Он понял, что наблюдает своего рода кризис, возможно,момент, предопределяющий для Майкла Рэфьела всю последующую жизнь.

Наконец молодой человек со вздохом вернул фотографию миссМарпл:

– Нет, я не хочу этого. Прошлого не вернешь. И ее тоже.Теперь мне нужно строить жизнь заново, не оглядываясь назад. Вы... – Онумолк и посмотрел старушке в глаза. – Вы понимаете меня?

– Да, понимаю и думаю – вы правы. Желаю удачи в новой жизни.