Пелена ярости захлестнула сознание Тимура. И он, не контролируя себя, схватился за рукоять меча. Это было инстинктивным движением. Но Пуго не позволил даже вытащить клинок, щелкнув пальчиками.

Рука Тимура застыла, как у восковой фигуры. Затем упала плетью вдоль туловища. И Тимур понял, что полностью парализован – от макушки до пяток.

– Вот то-то же, – довольно пробормотал «трехглазый». – Постой пока так, чучело. А то шибко разболтался, умник. Сколь веревочке ни виться… Хе-хе…

Он сосредоточился и отправил ментальное послание Люму:

– Эй, Люм, слышишь меня?

Ответ прошелестел в голове Пуго через несколько секунд:

– Слышу, вождь.

– Как наши дела?

– Неплохо, вождь. Добиваем последних «мусорщиков». Их тут как грязи. Но основные бойцы уничтожены.

– Отлично. А каковы наши потери?

Ответ среднего шама поступил после заминки и звучал обтекаемо:

– Потери, к сожалению, есть. Но на войне как на войне.

– Не компостируй мне мозги, лирик! – «рявкнул» Пуго. – Ты бы мне еще спел «а ля гер ком а ля геро». Конкретизируй.

– Большинство вормов, честно говоря, уничтожено. Но мы их это, восстанавливаем по ходу. Тех, кого можно.

– А что с младшими шамами?

Люм нервно «подышал в трубку».

– К сожалению, среди них тоже есть потери, вождь. Эти дампы такие воинственные. К тому же метко стреляют из засады из своих арбалетов.

– Я лучше тебя, балбес, знаю, кто такие дампы. Ближе к делу – каковы потери?

– На текущий момент зафиксирована гибель шести младших шамов. Еще трое значатся в пропавших без вести. Но мы справимся, вождь, не сомневайся. Сопротивление «мусорщиков» практически подавлено.

– Ну, смотри… – пробурчал Пуго. – До рассвета управитесь?

– Однозначно, вождь!

– Не забудьте зачистить подвал. Там слишком много трупов. И вообще – воняет.

– Будет сделано! А зачем нам подвал, вождь?

– В нем состоится моя инаугурация. Здесь отличное место, я к нему привык: река, свежий воздух, по утрам рукокрылы каркают… Мы перенесем сюда нашу крепость, которая станет столицей нового государства – империи шамов. Я назову ее Пугобург.

– Пугобург? Прекрасная идея, вождь.

– Вот именно… К слову – чего ты заладил, вождь да вождь? Отставим формальности. Пора называть меня Императором.

– Понял, вождь… Прости, император.

– Не император, а Император, – сухо поправил Пуго. – С прописной буквы, неуч… Да, вот еще что. Можешь больше не беспокоиться о Тимуре – с ним покончено.

– Ты убил его, Император?

– Убил? Зачем такой примитив? Пока что сделал его рабом. Пусть узнает, что это такое, жрать тухлятину из одной кормушки с вормами. А то слишком загордился, человечишко…

– Прекрасная идея, Император. А что с дружками Тимура – Егором и киборгом?

– О них тоже не беспокойся – оба мертвы. Короче, как только подавите все очаги сопротивления и зачистите подземелье, сразу мне доложишь.

– Будет сделано, Император.

– И не забудь лично осмотреть подвал и прилегающую площадь. Лично! А то, небось, сидишь где-нибудь в норе за километр и только рапорты принимаешь. А?

– Чего? – врубил дурочку Люм.

– Того! Спрашиваю, где сейчас находишься?

– В Ставке Верховного Главнокомандующего.

– Понятно… Вот что, верховный. Бери задницу в горсть и переноси свою Ставку непосредственно в становище. Здесь и осуществляй оперативное командование. Понял?

– Понял!

– И лично все осмотри. Чтобы ни одного паршивого арбалетчика в радиусе ста метров не осталось. Понял?

– Так точно, Император!

– Выполняй.

Отключившись от телепатической линии связи, «трехглазый» задумался. Что-то беспокоило его, заставляя нервничать, невзирая на бодрый доклад Люма. Настолько беспокоило, что даже зудело темечко. Сдвинув ермолку на лоб, Пуго поскреб всей пятерней затылок, но неприятное ощущение не проходило.

В том, что ударная группировка шамов разделается с немытыми «мусорщиками», старший шам не сомневался изначально. С Тимуром и его приятелями тоже покончено. Да и какая от них могла быть угроза? Так, щекотка. Руго, главный враг и основное препятствие, устранен еще пару часов назад. И все-таки новоявленный «Император» испытывал неясное чувство тревоги.

«Надо сменить место дислокации, – подумал он. – Наследили тут хомо и прочие муты, а это нехорошо. Эта зачуханная нора, где я провел тяжкие годы изгнания, напоминает мне о прошлом. Возможно, именно поэтому я чувствую себя не в своей тарелке. Да и ночь выпала слишком нервной – давно я так не переживал.

Надо подняться наверх, подышать свежим воздухом у окна. А потом, когда появится солнце, отсосу кружечку крови из вены самки. Крови у нее много, хватит на всю церемонию… Как это здорово, когда мечты сбываются!»

– Вот что, хомо, хватит прохлаждаться, пора работать, – пропищал Пуго, оборачиваясь к парализованному Тимуру. – Сейчас ты заберешь самку и пойдешь со мной. Давай.

Он щелкнул пальцами, и Тимур, вздрогнув, медленно направился к топчану. Приблизился, нагнулся, стянул одеяло. Под ним и на самом деле лежала Алена. Она находилась без сознания, но дышала. Тимур почувствовал это слабое дыхание, когда поднял девушку на руки и ее голова упала на его плечо.

– Теперь к выходу и по коридору, – скомандовал Пуго. – Только не спеши, а то там темно, как у нео в заднице. Упадешь еще ненароком, самку уронишь. А мне это ни к чему.

Тимур добрел до порога, механически, словно кукла, переставляя ноги, и вышел в коридор. Отметив, что Кыс неподвижно валяется у стены, повернулся и побрел дальше. Его сознание находилось под полным контролем шама, но работало и даже испытывало эмоции.

Это создавало очень странные ощущения. И мучительные. Тимур все видел и понимал, но не мог ничего сделать по собственной воле. Шам использовал его, как зомби. Сейчас он приказал Тимуру нести Алену – и тот нес. Приказал бы перерезать девушке горло – перерезал, хотя где-то в подсознании в этот момент обливался бы горючими слезами. Вот такая шизофрения.

Пуго неторопливо двигался следом, отставая на два-три шага. Бросив взгляд на неподвижного Кыса, он приостановился и пробормотал:

– Паршивый песик. Ненавижу киборгов. Вот и валяйся здесь теперь, дохлятина.

Отведя душу в ругани, шам приподнял худенькую ножку и с презрением ткнул Кыса в морду. В тот же миг вроде бы мертвый – мертвее некуда – киборг раззявил пасть и цапнул «трехглазого» за лодыжку. Хрясть!