но этот фактор тоже учитывался в разработке, так что успеха не умалял. Щитоносец надёжно прикрывал гранатомётчиков, и те преспокойно работали, скидывая боезапас на порядки неприятеля.

Наблюдая за ходом боя, Эдик непроизвольно отметил, что бароссцы вели себя гораздо бодрее. Не в пример первой встрече. Тогда воины Протектората показались ему немного осторожными, если не сказать трусоватыми. Они даже на одиночку решались напасть лишь при десятикратном перевесе сил. А сейчас, глянь-ка, лезут на склоны, пытаясь достать менникайнов. Безуспешно, впрочем, склоны-то отвесные, но это уже детали. И арбалетчики активно отстреливаются. Стальные наконечники то и дело тюкаются в выставленные щиты, добавляя звуков в многоголосье сражения. Хотя, если здраво рассудить, то ничего и не поменялось. В плане численного преимущества. Разве что в сторону увеличения. Бароссцам сейчас всего тридцать шесть человек противостоят, просто они альдеррийцев достать не могут.

Эх сюда бы гранат пехотно-оборонительных настоящих и по одному пулемёту на каждую тройку. Самого элементарного ПК, образца одна тысяча девятьсот шестьдесят первого года, хотя бы. С запасом патронов тут бы через полчаса кладбище было. Максимум, минут через сорок. Эх, мечты, мечты… Эдик поймал себя на отвлечённых мыслях и встряхнулся. Некогда ему фантазировать, нужно браться за дело, и без того задержался. Вон, со стороны позиции наставника как долбит. То ухает, то грохочет, то завывает противно. Стыдно. Учитель работает, а ученик прохлаждается.

— Ну это мы сейчас исправим, — подбодрил себя Эдик и глянул вниз, оценивая расстановку сил.

Скорость, с которой сапёрные роты вгрызались в снег могла вызвать зависть даже у бульдозера Катерпиллер. Следом двигались подразделения копейщиков. Стрелки сейчас были полностью заняты боевыми тройками хирдманов и угрозы не представляли. Ну а раз так, то и действовать нужно соответственно. Эдик всегда был сторонником радикальных решений, а что может быть радикальнее Дрожи Земли в данном конкретном случае? Правильно, ничего.

Заклинание сорвалось с рук стихийного мага и крутые склоны тут же вздрогнули в ответ, ощерились кусками гранита, а затем обвалились. Каменная масса с зубодробительным грохотом рухнула вниз, оставляя за собой клубы пыли. На этот раз армия вторжения потеряла инженерные войска полностью. И передовые отряды линейной пехоты тоже. Да и Белый перевал в том виде, в котором он сейчас находился, было уже невозможно использовать в качестве торгового пути. Через образовавшийся завал лишь одинокий путник сможет перебраться, да и то пешком, налегке и очень осторожно. Чтобы ноги не переломать ненароком.

Обломки ещё сыпались вниз, когда Альдеррийский владетель перепрыгнул порталом на дно ущелья. Зачем? Позиция здесь лучше для того, что он дальше задумал. Эдик на всякий случай выставил Пылевой Щит и огляделся вокруг. Личные достижения — это, конечно, хорошо, но он всё-таки ещё главнокомандующий. Пусть войско у него и небольшое, действия нужно координировать. Идёт полноценная войсковая операция, а не дуэльный поединок, где каждый сам по себе. Но на первый взгляд, беспокоиться пока не о чем.

Вдалеке гукала и полыхала боевая волшба Аларока, а значит с ним всё в порядке. Здесь трудно ожидать другого, учитывая, что его опекает Штерк. Интересно было бы посмотреть, как магистр справляется с не в меру заботливым телохранителем. Но это ладно, потом сами расскажут. Хирдманы тоже действуют вполне уверенно и потерь среди них не видно. Из-за суеты битвы утверждать сложно, но хочется надеяться, что так оно и есть, на самом деле. Деккер только незнамо где. А, вот и он.

Раздался пронзительный свист, и на склоне мелькнул голубой портал — рыцарь притащил менникайнам очередную сумку с боезапасом. Наблудили они, конечно, с условными сигналами. Использовать свист для обмена информации, бесспорно, здорово, но поди разберись кто свистит и откуда. Особенно когда нет прямого визуального контакта. Впрочем, это незначительные мелочи, а в общем, всё идёт хорошо. Даже лучше, чем предполагалось.

Можно считать, что основная задача выполнена. Продвижение неприятеля остановлено и возобновлению в ближайшей перспективе не подлежит. По крайней мере, в текущих условиях. Остаётся развить успех и как-то заставить бароссцев отказаться от захватнических планов. Затевать войну на полное уничтожение Альдеррийский лорд не собирался, но сколько-то солдат придётся прикончить. Интересно сколько? Не попробуешь — не узнаешь.

Эдик убрал защиту и начал пробовать в своей манере, запустив вдоль склонов Огненный Шквал. В направлении от себя. Ущелье тут же заполнилось паром и густой вонью сгоревшего шашлыка. Бушующее пламя топило снег, сжигало плоть врагов до костей, выкашивая бароссцев целыми шеренгами, но раз за разом находило свежее топливо. И раз за разом из рук Альдеррийского лорда слетало новое смертоубийственное заклинание. И не потому, что находил в этом удовольствие, а потому что так было надо. Эдик защищал то, что считал своим по праву. Возможно, по праву сильного, и он тогда недалеко ушёл от захватчиков. Те тоже ставили силу в приоритет. Но в таком случае им тем более жаловаться не приходится. Просто нашёлся кто-то посильнее их.

Человек вообще так устроен, что собственность будет защищать в любом случае. И будет использовать малейшие преимущества. А на войне все средства хороши. Будь у маркграфа в распоряжении тактическое ядерное оружие, он бы и его применил, не задумываясь. Но чего нет, того нет, поэтому приходится пользоваться стихийной магией. Благо, та недалеко ушла в способности к массовому уничтожению.

Так что Эдик магичил без перерыва и сам шёл вперёд. Методично, короткими шагами, но с неотвратимостью дорожного катка. Под ногами журчала вода и хрустели влажные камни. Клубы пара и дымного чада мало того что вызывали приступы удушливого кашля, так ещё и видимость снизили почти до нуля. Про резь в глазах с обильным слезотечением и упоминать не стоило. Приходилось то и дело перешагивать через закопчённые доспехи, наполненные обуглившимися костями, и бороться с приступами тошноты, но Эдик стойко терпел все неудобства и останавливаться не собирался. До тех пор, пока агрессор не осознает всю пагубность своего поступка и не повернёт назад. Восвояси.

Тем не менее бароссцы пока отступать не собирались. Подобное поведение им не свойственно, но бойцы линейной пехоты с завидной самоотверженностью бросались в самоубийственные атаки. Погибали, на смену приходили следующие, и так по нескончаемому циклу. Возможно, это происходило потому, что их в ущелье набилось как сельдей в банке, и отступать попросту некуда. Возможно, до задних рядов осознание ужаса происходящего ещё не дошло. А может, бойцы протектората бросались на верную гибель