Ее движения были вялыми, лицо – бледным; очень хотелось скорее доставить ее в безопасное место.

Глаза Длинного дракона закатились, как будто он копался в своих мыслях: «Природа лавра холодна, как и те, кто черпает силы из Луны. Чтобы уничтожить такую вещь, вам понадобится самое мощное пламя в царстве».

– Где нам достать его? – спросил Вэньчжи.

– В империи Феникс? – предположила я. – Оттуда родом все сильные огненные маги.

Длинный дракон ничего не ответил, склонив свою огромную голову к императрице.

– Мама, ты не могла бы нам помочь? – спросил Ливей.

Конечно, она больше мечтала разорвать меня в клочья, но должна же понять, что угроза, исходящая от Уганга, превыше всего остального. Когда она промолчала, я решила ее подтолкнуть.

– Возможно, вы и сами не знаете. Вероятно, только у великой императрицы Фэнджин есть ответ.

– Я знаю гораздо больше, чем ты, невежественная девчонка, – прошипела она. – Вы неправы; то, что вам нужно, находится не в империи Феникс. Перо Священного пламени растет на макушке солнечной птицы.

Солнечная птица. Когда ее слова упали в тишину, лицо моего отца исказилось от боли. Конечно, он не жалел о спасении Царства смертных, но и не упивался своей победой.

– Солнечная птица обитает в Благоухающей тутовой роще, владениях госпожи Сихэ. – Взгляд Вэньчжи был острым и оценивающим. – Сомневаюсь, что Ваше Небесное Величество будет горевать, если богиня нападет на нас.

И не зря. Госпожа Сихэ была богиней Солнца, матерью солнечных птиц, девять из которых убил мой отец.

Губы императрицы скривились.

– Не смей так на меня смотреть. Я не лгу, не то что ты, коварный шпион. – Она повернулась к отцу. – Убийца моих родичей, ты наверняка помнишь тот день, когда уничтожил их. Ты чувствовал мощь их огня. Видел перья, о которых я говорю.

Императрица отрывисто рассмеялась.

– Благодаря тебе в мире осталась только одна, а ведь когда-то их было десять. Подходящая расплата: тебе придется вымаливать милосердие у Сихэ, увидеть страдания, которые ты причинил ее семье.

Я невольно шагнула назад.

– Госпожа Сихэ ни за что не поможет нам, даже если Царство бессмертных сгорит дотла.

– И все же надо попробовать, – настаивал отец.

– Как нам найти рощу? – спросил Ливей свою мать. – Я слышал, туда нелегко попасть.

– Ступайте по следу заката Солнца, по пути, по которому солнечная колесница возвращается домой. Вам придется спешить, чтобы не отстать от его тени. Иначе путь закроется и придется ждать еще один день, – медленно говорила императрица, словно откапывая воспоминания давно минувших дней.

Когда-то они были близки с госпожой Сихэ, как сестры, пока по приказу ее супруга солнечных птиц не перебили.

«Что насчет ключа, Ваше Небесное Величество?» – напомнил Длинный дракон.

– Ключа? – повторил Ливей.

«Три ключа были созданы для трех самых близких подруг. Один хранится у госпожи Сихэ, другой подарили императрице Фэнджин, а третий – Ее Небесному Величеству. Войти в тутовую рощу без ключа и приглашения – значит обречь себя на смерть».

– Я собиралась сказать вам. – Румянец залил щеки императрицы, но я видела притворщиков и получше. Возможно, ее ненависть ко мне была слишком велика, раз правительница оказалась не в состоянии скрыть чувства, отринуть злобу и потрудиться на благо общего дела.

– Почему вы не хотите нам помочь? – спросила я ее без злобы. – Вы презираете меня, считаете ниже себя. Но Уганг забрал мой дом, а теперь отнял и ваш. Он угрожает тому, что мы любим, всей империи. Ничто больше не должно иметь значение.

– Мне не нужна твоя помощь, чтобы остановить его, – прорычала она.

Ливей встал между нами.

– Нам нужна любая помощь, которую мы только можем получить.

Взгляд Длинного дракона был прикован ко мне, он обращался ко мне одной: «Девять убитых солнечных птиц были высокомерными, эгоистичными и капризными. Однако они не заслужили своей участи. Твой отец спасал смертных от неминуемой беды, но помни, что и солнечные птицы стали несчастными участниками этого фарса: они – с одной стороны, твой отец – с другой. Одного обманули фальшивыми посулами, других заставили заплатить непомерную цену».

Раньше я мало сочувствовала солнечным птицам, все-таки они иссушали мир. Только теперь поняла, что птицы были молодыми и глупыми, у них остались родственники, которые до сих пор скорбели… Эта мысль отозвалась во мне, потому что я сама познала горечь утраты. И все же что могло сравниться с муками матери?

«Горе госпожи Сихэ безмерно, ее ярость неутолима, – продолжил дракон. – Каждое утро оно вскипает вновь, когда солнце освещает небо, волнуясь, везет своего единственного ребенка в колеснице, опять вспоминая тех, кого потеряла. Горе пульсирует в яростном свисте ее хлыста, когда она погоняет своего скакуна. Раньше госпожа Сихэ не была жестокой, но теперь ее сердце очерствело от страданий. Самая опасная ненависть – та, что осталась неутоленной».

«Почему ты говоришь мне это?» – мысленно спросила я, не желая привлекать внимание остальных.

«Только ты можешь облегчить боль госпожи Сихэ и все исправить. Роща – дом солнца, и все же все эти годы там царит тьма».

– Как я могу это сделать? – спросила я почти умоляюще. – Что удовлетворит госпожу Сихэ, кроме смерти моего отца или моей собственной?

«За смерть не нужно платить той же монетой, но цепь мести надо разорвать, а ненависть – погасить, иначе они превратятся в необузданное пламя. Ужасная опасность, особенно в такие времена, когда наш мир колеблется на грани уничтожения».

Дракон вытянул шею к небу: «Кто бы мог подумать, что судьба империи теперь зависит от одного-единственного пера? Облегчи мучения богини Солнца. Не дай дровосеку переманить ее на свою сторону, иначе все рухнет».

– В чем дело, Синъинь? – раздался голос папы.

– Отец, тебе не стоит идти, – быстро ответила я, уклоняясь от его вопроса. – Госпожа Сихэ тебя не пощадит.

– Она и тебя не пощадит, – напомнил он.

– Меня она еще не видела, а вот вас с мамой сразу узнала бы. Твое присутствие только сильнее разозлит ее. У тебя нет прежних сил; ты не сможешь защититься. Лучше отправляйся вместе с Шусяо.

«Пусть идут с нами, – предложил Длинный дракон. – Мы позаботимся о ваших раненых».

– Вы можете исцелить ее? – спросила я его.

«Да, хотя потребуется некоторое время, чтобы удалить порчу из ее крови».

Я опустила голову.

– Благодарю.

Я присела рядом с Шусяо и накрыла ее руку своей.

– Скоро увидимся, подруга.

Она слабо улыбнулась.

– Не сомневайся.

Длинный дракон склонил голову к отцу: «Готов вернуться домой?»

Тот кивнул, подал мне лук Нефритового дракона, и после небольшого колебания я приняла оружие. Можно выдохнуть: с драконами дорогие мне люди будут вне опасности.

Длинный дракон выпрямился, его хвост хлестнул по воздуху. Светящийся туман окружил моих родителей и подругу и поднял их на спину. Когда зверь взлетел, мама с Шусяо замерли, сцепив руки, а вот отец не выказал трепета: должно быть, он уже бесчисленное количество раз ездил верхом на драконах.

Мы призвали к себе облака. Я направилась было к Ливею, но Вэньчжи легонько схватил меня за руку. Не успела я вырваться, как он многозначительно взглянул на Небесную императрицу.

– Хочешь поехать с ней?

Вовсе нет. Я подошла к облаку Вэньчжи и заметила настороженное выражение лица Ливея. В ту же секунду, как мы скрылись из виду, я вырвалась из хватки принца демонов, хотя его прикосновение – любое прикосновение – сейчас было нитью утешения среди моря печали.

Ветер непрестанно дул навстречу, и я была рада, что его вой заглушил мои мысли. Вэньчжи поначалу молчал, возможно чувствуя, что я не в настроении болтать.

– Не вини себя, Синъинь, – сказал он наконец. – Смерть принца Яньмина была несчастным случаем, большой трагедией. Это никто не мог предвидеть. Возможно, такова судьба, как сказали бы смертные.

– Нет, – яростно ответила я, во мне загорелся огонь. – Я не верю в судьбу, в то, что все предопределено. Иначе я до сих