укрепляющие чары и направляя своих послушных безмозглых солдат, шли темволд. Драконы один за другим пролетали над ними, прожигая в войске огромные тропы из горящих, корчащихся в муках тел, но враг почти тут же смыкал ряды и упрямо шел вперед.

Вперед.

Вперед — на мечи, копья и отравленные стрелы, которые сыпались на их головы дождем.

Железноперые птицы и вервес парили в воздухе в пределах магического щита, позади лучников но не торопились вступать в бой. Их время должно было прийти, когда щит лопнет, и войска смешаются в кровавой схватке, а сейчас они могли попасть под стрелы или под огонь драконов. Им некуда было спешить.

— Катапульта! — крикнули сзади, и каменное ядро, выпущенное из катапульты, пронеслось над головами и упало где-то впереди с громким треском и грохотом, таким, что задрожала земля.

Почти сразу же над головами воинов пронеслась маленькая драконица: клыки, хвост, аспидно-черная полоса злого зрачка в оранжевом глазу. Ее высокий рев вплел свои слова в песню боя, и радостные крики воинов впереди сказали Шербере, что атака была удачной.

— Они сжигают их сотнями, — Прэйир был намного выше нее и выше большинства мужчин войска, так что видел, что происходит вдали. — Я вижу, как они сгорают прямо на бегу, и как их места тут же занимают новые. Они не замечают этих потерь. — Он посмотрел на нее. — Будь готова, акрай. Каросам каросе их долго не сдержать.

Имя Фира замерло на кончике ее языка, но Шербера ничего не сказала. Их отряд наконец добрался до своего места и снова замедлил шаг, ожидая команды для атаки, и сердце ее от запаха крови и огня вдруг будто превратилось в пустой мешок, из которого кто-то сильными ударами выбивал пыль страха и сомнений.

Еще несколько шагов — и краски стали насыщеннее, а зрение обострилось, как и другие чувства, которыми она владела. Она чувствовала землю под ногами. Слышала голоса воинов. Различала в волне запахов чужие кровь и пот... и змеиную магию в волне укрепляющей щит магии восходного войска.

Эта магия ползла по земле и под ногами бегущих воинов. Забиралась по их поясам к самой шее, ползла по плечу и добиралась до острейших темных афатрановых клинков. Она обвивала эти клинки еле заметным зеленым свечением и наполняла их собой: меч, кинжал, нож — зелень безошибочно находила их, обнимала их — и делала ядовитыми.

Шербера знала, что может делать змеиный яд. Ее собственный меч светился зеленым чуть ярче, чем другие, потому что ее собственная магия делала его сильней, и она знала: рана, нанесенная таким мечом, будет ощущаться так же, как ощущалось ее проклятье.

Кто угодно, даже безмозглый зеленокожий, не сможет с такой раной сражаться и держать меч.

— Щит! — закричал Тэррик, и небо прорезали сиреневые молнии, когда со стороны врага в сторону войска полетела толстая, выпущенная из дальнобойного лука стрела. Молнии ударили в стрелу, и она потеряла свою скорость и силу и упала где-то позади Шерберы, почти тут же задымив.

— Они целятся в драконов, — пробормотал кто-то рядом. — Они знают, что с нами драконы, и принесли с собой оружие против них.

Большой оранжевый дракон с черной полосой от морды до хвоста пронесся над головами воинов в сторону вражеского войска и исчез. Волна жара и раздавшиеся почти сразу следом крики сказали Шербере, что и эта атака была удачной.

— Им нужно сжечь эти луки, — сказал Прэйир, вглядываясь вдаль. — Им нужно первым делом сжечь эти стрелометы, чтобы они не смогли зарядить их снова.

Но, драконы, казалось, решили поиграть с опасностью. Новая стрела ударила в щит и упала где-то впереди, испустив столб черного дыма, и на этот раз Прэйир выругался, когда следующий дракон чудом увернулся от нее, когда пролетал над врагом.

— Тупые ящерицы. Они не понимают, что стреляют в них из этих штук...

— Щит! — закричал Тэррик совсем рядом снова, и Шербера, повернув голову, увидела его впервые со вчерашнего дня.

Он единственный был верхом, будто насмехаясь над опасностью. Шербера сначала не поверила глазам, но потом оторопела: это не кто-нибудь, а огромный черный конь Фира, Пармен, раздувал ноздри и злобно ржал, то и дело срываясь на дыбы под своим новым хозяином. Казалось, коню самому не терпится рвануть в гущу боя и начать топтать зеленокожих своими огромными копытами.

Маги усилили щит, и вокруг запахло грозой, но бой впереди становился все ближе и ближе, а это значило, что каросы каросе, приняв на себя удар, уже отступили к основному войску. Еще немного — и бой придет к ним.

Шербера проследила взглядом за Тэрриком, который унесся в сторону реки, почти мгновенно пропав из виду, и снова уставилась куда-то меж лопаток воина, идущего впереди.

Бой был все ближе.

Ее меч светился все ярче.

Еще один дракон пролетел над ними, направляясь в сторону врага... и в этот момент, явно ожидая его и уже приготовившись, зеленокожее войско выпустило в их сторону еще одну огромную стрелу.

Она пробила дракону крыло и заставила его рухнуть с высоты неба почти на землю, крича от боли.

Дикий рев одиннадцати драконьих глоток был ему ответом.

Сразу два дракона бросились вперед, поливая все огнем, позади войска где-то над городом почти человечьим голосом закричала маленькая драконица. Двое драконов схватили раненого когтями прямо за спину и потащили в сторону города, и вслед им ударила еще одна толстая стрела...

— Щит! — раздался крик Тэррика, и толстая магическая скорлупа загородила низко летящую троицу за мгновение, как стрела достигла цели.

Через мгновение грозно жужжащий рой вервес темной тучей пронесся почти над головами воинов и со всей силы врезался в войско врага. Вскоре в небо взмыли дюжины дюжин извивающихся зеленокожих, крича и пытаясь вырваться из цепких, покрытых твердыми крючками лап жужжащего народа. Вервес бросали их с высоты на головы их же соплеменникам. Снова падали вниз и снова поднимались с добычей в руках, чтобы отпустить ее с неба в последний полет... и им, казалось, было все равно, что они остались за пределами магической защиты и в них летят острые стрелы.

Они были в ярости.

Они мстили.

Шербера слышала, как беснуется драконица, как рычат другие драконы, очевидно, не давая ей взлететь, чтобы отомстить за своего друга... Вервес уже собирали кровавый урожай, но она хотела своей мести и своих обагренных внутренностями зеленокожих лап.

— Надеюсь, теперь эти