вызова слуг. Пожалуй, входящего это задержит всего на минуту, а у меня будет время подготовиться.

В прошлый раз я приходил в себя несколько дней. Сейчас у меня не было такой возможности, но может и я стал сильнее и выносливее.

Когда я погрузился в ванну, теплота воды обволокла меня, я закрыл глаза на мгновение. Вода как ничто иное могла смыть грязь и усталость.

После ванны я надел свежие брюки и сел на кровать. Передо мной лежала коробочка с кристаллами. Красный, серый, голубой и перламутровый, почти прозрачный.

Мне нужна их сила, чтобы справиться с Саламандровым. С их главой семьи, который виноват в гибели моих родных. Я на миг закрыл глаза, увидев перед глазами улыбающуюся сестру. Не приди к нам в дом Петр Саламандров, сейчас бы у нее уже были свои дети, а я, может, держал бы их на коленях и учил стрелять из рогатки. Провел рукой по красной бусинке в рукояти ножа, вздохнул и открыл глаза.

Когда в меня поместили кристалл, это было очень больно, но я не вырывался и не просил пощады. Тот же Ложкин орал как резаный. Я потом спросил ребят, как это проходило у них. Кто-то говорил как иголки под кожей, у кого-то будто кипяток залили внутрь, кого-то замораживало, превратив в ледяную глыбу, и казалось что разлетиться подобно статуе. У всех по-разному, и почти всегда болезненно. Когда я рассказывал, что было со мной, все почему-то смолкали и смотрели на меня с опаской. И все же в отличие от многих я выдержал испытание с достоинством, я знал ради чего я это делаю. Знаю и сейчас. Мне надо стать сильнее, во что бы то ни стало. Я уже однажды рискнул жизнью, согласившись на оранжевый кристалл, почему бы не рискнуть еще раз?

Самое страшное в моей жизни уже произошло. И пусть я горел заживо, это было полнейшей ерундой по сравнению с тем что я испытал тогда, умерла сестра и когда заживо горел мой отец, который за нее заступился.

Поэтому я без всяких сомнений разложил на столе чистое полотенце, сел на стул, прокалил нож, так как спирта у меня с собой не было и тут же сделал разрез. От пережитого стресса даже не почувствовал боли. И тут же вставил себе в грудь прозрачный кристалл, засунув под кожу. А это уже было больно, но и чёрт с ним.

В глазах потемнело, голову будто сжало обручем, я сидел на стуле и меня шатало из стороны в сторону. Мышцы на руках вздулись, кровь прилила к лицу. Внезапно стало щекотно, по венам побежала кровь, будто в ней образовались пузырьки. Мне не хватало воздуха, я задышал часто и глубоко, в ушах гудело, казалось, я то становлюсь легче, да так, что сейчас полечу, то будто на меня давит бетонная плита.

— Не отключаться! — тихо и зло прошептал сам себе.

То ли новый кристалл был не таким мощным, то ли что-то еще, но я вовсе не отключился. Даже не горел. Спать тоже не хотелось. Я ведь тогда проспал неделю к ряду, когда познакомился с первым, оранжевым кристаллом. Зато очень болели глаза.

А нет, кажется вырубаюсь…

Через какое-то время пришел в себя. Я лежал лицом на столе, все тело ломило. Прислушался — вокруг тишина. Посмотрел на часы — десять вечера. Выходит, я был в отключке шесть часов.

Что же дал мне кристалл? И как это проверить. В тот раз, когда мне вшили оранжевый кристалл, я будто горел изнутри. Да и снаружи горел. Получил огонь. Какую силу я получил на этот раз?

Я зажег свечу на столе тоненькой струйкой пламени из пальца.

— Не время гадать, — пробормотал я под нос. — Это ты проверишь завтра.

Я вновь открыл коробочку. Посмотрел на оставшиеся три кристалла. Место пореза сильно зудело, и я осторожно потер его ладонью. И тут же отдернул руку.

На моей груди был тонкий розоватый шрам. Никаких следов крови. Разрез зажил, как будто прошло не несколько часов, а пара недель.

Чувствовал я себя откровенно слабым. В голове будто вата набита. Ну ничего бывало и похуже.

Нашёл глазами зеркало, посмотрел на своё отражение. Сам бледный, глубокие тени под глазами.

— Что, думаешь всё? Думаешь сдамся? — спросил я у самого себя.

Мне померещилось, что отражение усмехнулось.

Ну нет, так это оставлять нельзя. Так я разозлился, что руки сами собой заработали.

Я вновь раскалил кинжал и наугад, не смотря, вытянул кристалл из отделения коробочки. Красный. Вставил его в то же место, что и два предыдущих. Прошлого, прозрачного, не почувствовал, видимо уже растаял. Та медичка говорила, что они тут же впитываются в плоть, стоит их поместить под кожу. Видимо, и этот каким-то образом растворился во мне, а я и не заметил.

— Видишь, ничего мне не страшно, — снова поглядел я на себя.

На этот раз первое, что почувствовал, было мягкое тепло, но не такое, как от огня, а как после горячего чая с малиной. В ладонях началось покалывание, в пальцах возникло ощущение вибрации, как будто энергия текла через них. Я слышал биение своего пульса, в душе разливалась непонятная радость, появилось ощущение внутреннего мира и спокойствия, как будто все тревоги и беспокойства исчезли. Я чувствовал небывалое единение с природой, а перед глазами плыли разноцветные круги. Я был так измотан этими ощущениями, что не загасив свечи смог сделать лишь пару шагов до кровати и рухнул на нее уже спящим.

* * *

Утром меня разбудил звук колокольчика и женский голос.

— Василий, Василий, ну что же вы замотали-то полог!

— Что? Бароны тебя… — я схватился за грудь.

На ней по-прежнему красовался тонкий шрам. — Минутку, я не одет! — крикнул я служанке, которая продолжала возиться с пологом.

— Ну… хорошо, я подожду.

Тем временем я шатаясь встал на ноги и осмотрел шатер. Свеча давно догорела, хорошо что не устроил пожар.

Я схватил первое, что попало под руку, чтобы прикрыть грудь. Это был шелковый халат. На столе лежала коробочка с оставшимися кристаллами. Ее сунул под подушку. Тут же пошел распутывать ленты у входа.

— Ну что же вы так долго спите! Господа вас уже ждут в главном шатре, — произнесла с нежным укором рыжеволосая, бесстыдно делая ко мне шаг и проводя рукой по шелку халата, пальцы ее уже забирались внутрь, чуть касаясь кожи.

Я перехватил ее руку. И тут у шатра раздался надрывный высокий голос Валерии.

— Милая, — проговорил я низким голосом,