– Между делом – возможно, – сказал Квай-Гон. – Но могу тебя заверить, что она всегда старалась только во благо корпорации «Цзерка», а не во благо этой планеты.

– В данном случае это одно и то же, – заявил Раэль.

Квай-Гон лишь с большим трудом удержал себя в руках.

– Это невозможно.

Из купола в комнату начали проникать звуки музыки: очевидно, оркестр заиграл триумфальную симфонию, написанную в честь коронации Фэнри. Мягкий мотив увертюры казался чуть ли не насмешкой над гневом обоих собеседников.

В конце концов Раэль сказал:

– Власть «Цзерки» поможет укрепить договор. Договор поможет Фэнри сохранить самые важные аспекты ее власти, в то же время позволив ей наконец вести хотя бы наполовину нормальную жизнь. Так что я не отступлюсь.

– Твои обязанности лорда-регента не ограничиваются защитой принцессы. – Квай-Гон грустно покачал головой. – Ты в ответе за всех граждан Пайджела, включая тех, что живут на луне.

– А знаешь, за кого я не в ответе? За террористов, которые уже подорвали несколько муниципальных зданий и собираются помешать подписанию договора – того самого договора, который обеспечит благополучие и Фэнри, и Пайджелу. – Раэль вздернул подбородок. – И еще я не в ответе за тех, кто пытается ставить палки в колеса договору.

Стук в дверь заставил обоих вздрогнуть. Обернувшись, Квай-Гон увидел Меритт Кол, одетую в свой лучший костюм и смотревшую с подобострастной улыбкой:

– Лорд-регент. Концерт уже начался. Мы ждем вас в ложе «Цзерки»… поскольку вы хотели, чтобы сегодня в центре внимания была одна Фэнри…

– Угу, – сказал Раэль. – Она того заслуживает. Идемте.

Он подал управляющей руку и вышел. Квай-Гону оставалось лишь проводить их взглядом.

После мероприятия в столичном куполе во дворце повеяло холодом, не имевшим никакого отношения к сквознякам и порывам морского ветра. Сама принцесса Фэнри, похоже, не замечала никакой напряженности, но горячность Раэля Аверросса сменилась ледяным спокойствием. Благодаря многолетнему знакомству с ним Квай-Гон знал, что это опасный симптом.

«Не будь я ему нужен, чтобы через два дня ратифицировать Договор о государственном управлении, – подумал он, – Раэль бы сегодня же вышвырнул нас из дворца».

Конечно, Раэль подозревал, что теперь Квай-Гон надеялся уклониться от ратификации.

Встреча с Оби-Ваном в дворцовой библиотеке лишь подтвердила его наихудшие опасения.

– Вот «официальные» результаты переписи, – сказал падаван, выведя графики на экран планшета. – Однако, проверив данные местных переписей, я смог получить другие цифры – которые, подозреваю, более точны. Как оказалось, Хейлин Азакка ошибалась насчет того, что двадцать пять процентов пайджельских граждан живет на луне – скорее их там все тридцать.

Хотя Оби-Ван говорил приглушенным голосом, в просторной библиотеке с мраморными полами каждое слово порождало легкое эхо. В помещение редко кто наведывался – об этом свидетельствовали пыльные окна, устаревшие твердотельные накопители и практически полное отсутствие дроидов, – но было трудно избавиться от навязчивой идеи, что за ними могут шпионить. Раэль Аверросс, Хейлин Азакка, таинственные черные гвардейцы. У всех у них имелись мотивы подслушивать джедаев и вмешаться, если услышанное им не понравится.

К тому же где-то во дворце по-прежнему скрывался предатель.

Квай-Гон погладил бороду, как часто делал в раздумьях.

– Иными словами, договор наделяет правом голоса семьдесят процентов населения системы Пайджел, практически полностью его лишая оставшиеся тридцать.

– Именно. И это без учета тех, кто в рабстве. – Оби-Ван вывел на планшете новую голограмму. – Что касается роли, которую играет на Пайджеле корпорация «Цзерка», то все, что нам рассказали, – правда. Не Аверросс начал процесс, позволивший «Цзерке» перетянуть на себя столько властных полномочий, – они присутствуют здесь уже на протяжении многих поколений, – но он определенно этот процесс ускорил. И да, фраза о том, что солнце хранит луну, имеет юридически обязательную и очень даже постоянную силу. С подписанием Договора о государственном управлении монополия «Цзерки» будет высечена в камне.

– Я могу понять, что Аверросс не знал о традиционном значении этой фразы. Чего я не понимаю, так это почему он позволил писать конституцию кому-то другому, тем более «Цзерке». И в то же время он так поступил из верности принцессе. – Квай-Гон все еще испытывал вину за то, что как учитель во многом подвел Оби-Вана… но, по крайней мере, он не задушил его своими фантазиями, как Раэль Фэнри. Те самые шаги, которые Раэль считал полезными для Фэнри, неизбежно должны были погрузить и ее саму, и всю планету в болото коррупции.

Из раздумий его вывел голос Оби-Вана:

– Что же нам делать, учитель?

– Для начала мы свяжемся с Советом джедаев, – сказал Квай-Гон. Как странно было думать, что уже скоро к нему самому будут обращаться за советом другие. Что его решения будут перевешивать мнения тех, кто находится на месте и лично разбирается с проблемами. – Я сам этим займусь. Ты иди отдохни. У тебя выдался тяжелый день.

– Я до сих пор вытряхиваю пыль из одежды, – признался Оби-Ван. – Никогда еще мысли о ванне не были столь приятны.

Он чуть не погиб в воронке и мог спокойно шутить об этом, хотя не минуло и шести часов. Квай-Гон в который раз осознал, какой замечательный падаван у него был и как жаль, что они не смогли найти общий язык.

Прежде чем Оби-Ван дошел до двери, Квай-Гон окликнул: «Падаван!» Оби-Ван полуобернулся, и рыцарь продолжил:

– Прости, что снова нагрузил тебя работой в библиотеке.

Ответом ему стала широкая улыбка:

– В сравнении с висением над пропастью на бревне научные изыскания не так уж плохи.

* * *

Если во дворце на Пайджеле был вечер, то в Храме джедаев оказалась середина ночи. В этот час говорить с Квай-Гоном мог лишь один член Совета, но зато именно тот, чье суждение, скорее всего, и стало бы решающим.

– Тревожно это, – сказал Йода. – С канцлером Каж побеседовать я должен.

Само собой: Каж наверняка просматривала текст договора. Но она не могла знать истинного значения ритуальной фразы и поэтому не увидела проблем, которые та должна была вызвать.

– Вы думаете, она откажется от договора? Или, по крайней мере, внесет поправки?

Уши Йоды поникли:

– Трудно сказать. Уйти в отставку канцлер готова. Окружена она министрами планет, агентами корпораций, иными, кто воспользоваться желает ее влиянием в последние дни правления. К осложнениям в этом вопросе нелегко будет привлечь внимание ее.

– Но ведь надо что-то делать, – сказал Квай-Гон. – Я не смогу с чистой совестью представлять Республику на церемонии, если договор не будет изменен.