бери сам автомат в руки и иди воевать! Называется, доверил пацанам! Передозировка наркотиков и несчастный случай! Вместо этого всю Москву на уши поставили. Скоро и пресса начнет лаять.

– Думаешь, что бригадой командуешь, так по дачкам можно отсиживаться? В Торбеево резиденцию устроил? Где результат? Ты мне фуфло не толкай! Я тебе сутки даю на решение вопроса! Въехал?

– Въехал, Кекс. Разберусь, – со сдержанной злобой ответил Монгол.

– Ну, смотри. Ты башкой отвечаешь! Не сделаешь, так сам в расход пойдешь.

Монгол хотел было огрызнуться, но вызов оборвался, может даже и к лучшему.

«Че, Кекс думает, что так просто найти Чуба? Я че, мэр города ему или джинн из бутылки? Главный мент? – возмущался Монгол и тут же попытался себя успокоить: – Наверняка Чуб на хате у кого-нибудь отсиживается. Может, у родителей или у телки своей. А может, Черкиза подключить? Пусть поможет, он, хитрая гнида, кумекает в таких делах. Сам знает, куда лучше заныкаться».

Монгол бросил недокуренную сигарету на пол, раздавил ее подошвой ботинка и сплюнул под ноги. Лицо его было недовольным. Вышел в коридор и наткнулся на охранника:

– Собирайся. На хате пусть четверо пацанов остаются. Остальные со мной. В город. На сборы даю минуту.

Глава 8

На Джанкойскую Катя решила добираться с помощью бомбилы. Конечно, она предпочитала ездить на собственной машине, но в данном случае ее использовать не было никакого смысла. Катя злилась на себя за то, что чуть ли не все время с момента их первой встречи думала о нем. Даже подруги заметили, что она стала какой-то рассеянной, и начали подшучивать, не влюбилась ли она. А ее только злили эти разговоры, может быть потому, что в действительности так и было: она по уши влюбилась в своего соседа. Вначале он ей показался неуклюжим ретроградом, но потом каким-то чудесным образом преобразился, и, может быть, как раз потому, что мог вести себя как мальчишка.

Бомбилу она поймала быстро и, доверяя своей интуиции, села в машину. Катя была девушкой осторожной, она знала, что среди бомбил часто попадаются нехорошие люди. Катя сделала угрюмое лицо, словно накануне была на бурном девичнике, и на все вопросы водителя отвечала односложно, так что он, доехав до Джанкойской, рассердился и не дал сдачи, сказав, что она его обманула и вообще вела себя некультурно. Катя в ответ хлопнула дверцей с той надеждой, что от хлопка эта дверца отвалится.

Машины, стоявшие во дворе, были присыпаны снегом, да и здесь она была впервые, потому долго искала машину Забродова, проходя несколько раз мимо черного «бьюика». Потом наконец-то сообразила и, смахнув снег с бокового стекла со стороны водителя, начала рыться в сумочке в поисках ключа.

Неподалеку стоял джип «гранд-чероки» с тонированными стеклами, но она не обратила на него никакого внимания, так как машины ее совсем не интересовали и нужны были ей только для того, чтобы добираться из точки А в точку Б. Перетряхнув чуть ли не все содержимое своей сумочки, которая была похожа на склад разнообразнейших вещей, она нашла ключи. Села в машину и завела двигатель. Включила щетки и, глядя в зеркало заднего вида, принялась красить губы, так как ей показалось, что они недостаточно накрашены. Как и всякая женщина, она придирчиво относилась к своей внешности и старалась выглядеть идеально, особенно со времени ее знакомства с Илларионом.

Накрасив губы, она спрятала помаду в сумочку и уже собралась закрыть дверцу, чтобы уезжать, как сзади по машине что-то стукнуло. Она вздрогнула и обернулась, и в этот момент ее рывком вытащили из машины. Она хотела закричать, но кто-то зажал ее рот перчаткой. «Гранд-чероки» стоял неподалеку от ее машины, заблокировав дорогу, чтобы на случай неудавшегося похищения она не смогла уехать. Катя задергалась и удачно двинула локтем, так, что услышала чей-то сдавленный стон, но в ответ ее ударили чем-то тяжелым по затылку, и она едва не потеряла сознание.

– Спокойней, мудила! Башку не разбей!

Ее заволокли в «гранд-чероки», где ее поджидала компания угрюмых и плохо выбритых парней, у которых чувство юмора наверняка отсутствовало. Катя отчаянно сопротивлялась, кусалась и брыкалась и даже полоснула одного парня по лицу ногтями. Ей заклеили рот и обмотали руки и ноги скотчем.

– Скажешь все, что знаешь, и тогда будешь жить.

– Че ты с ней церемонишься? С ней по-другому надо, Як! А ну, сука, говори, где Забродов?

В ответ Катя пролепетала что-то нечленораздельное.

– Да сними ты с нее клейкую ленту, придурок! – не выдержал Бекас.

– Я в последний раз тебя спрашиваю: где Илларион Забродов, бывший офицер ГРУ, в чью машину ты сейчас садилась? – Бекас старался сохранить последние остатки самообладания.

Вдруг Катя ловко дала Яку под дых. Як завыл, словно невзначай уселся на шило, и, ухватившись руками за живот, согнулся пополам.

– Ясно, – мрачно констатировал Бекас. – Значит, ты не хочешь по-хорошему. Что ж, будем по-плохому. Кедр, действуй!

Здоровенный детина в кожанке и синих «адидасах» одной рукой ухватил Катю за голову и, с силой оттянув ее назад, пережал двумя пальцами сонную артерию. После того как она отключилась, достал запакованный шприц, разодрал упаковку и втянул пять кубиков барбамила. Як все еще поскуливал, его кровь уже была на сиденье, одежде, и, наверное, Илларион, стань свидетелем этой сцены, чрезвычайно бы удивился, увидев, как Катя ловко вывела из строя одного из бандитов.

– Ты мне всю машину загадишь! На! – Бекас швырнул Яку бумажные салфетки.

Кедр расстегнул Катину шубу и попутно, словно проверяя, свежий ли батон в булочной, пощупал ее за грудь.

– Слышь ты! Ускорься! Я тебе че, шмару привел?

Кедр закасал рукав гольфа и, найдя вену, воткнул в нее тонкую инсулиновую иглу.

– На шесть часов, Бекас, она готова. Чуть что – добавим. Бекас, можно я ее того? Она же спит, все равно ни хрена не почувствует и не вспомнит!

– Ты че, закончить, как Сизый, хочешь?

Одного упоминания о кончине Сизого хватило для того, чтобы Кедр отказался от своих намерений. Як тихо постанывал, действуя всем на нервы.

– Значит, расклад такой. Кремень, перетащи телку