одна другую: испуг, непонимание, боль, стыд. Он попытался притянуть ее к себе и обнять, но Анна отстранилась и села на прежнее место.

— Прости. Это моя вина. Ты ведь предупреждала, — Вэон вновь сел напротив.

Анна молчала.

— Когда это произошло?

— Месяц назад.

— Она угрожала тебе раньше?

— Как только ты уехал. Однако сейчас мы заключили сделку: я не трогаю то, что принадлежит ей, она не трогает меня, Дору, Марка и Ингвара.

Брови мужчины с каждым произнесенным именем поднимались выше.

— Какое право она имеет распоряжаться жизнями моих подданных? — удивление на лице дроу сменилось на гнев, он хмурился.

— Ты сможешь защитить их? — Анна встревоженно ждала ответа.

— Не думаю, что она осмелится на что-то в моем присутствии.

— Она убила собаку у меня на глазах. Чуть не выжгла мне руки. Было так больно, но я даже закричать не могла — ее магия душила меня. Все еще хочешь положиться на ее благоразумие? — взгляд Анны стал влажным от слез. — Я боюсь, Вэон. Не за себя. За остальных. — Он молча слушал, а его зрачки то затягивались пеленой, то снова прояснялись. — Если ты не собираешься принимать мер, тогда просто сделай вид, что ничего не было, и оставь меня. Пусть каждый живет своей жизнью.

— Я приму меры. Я защищу всех, о ком ты говоришь. Но не проси меня отпускать тебя. Потому что этого никогда не случится. Я приехал за тобой, — он посмотрел прямо на нее.

— Что ты собираешься делать, Вэон, — Анна испуганно взглянула на мужчину.

— Я предлагаю тебе вернуться во дворец в качестве моей единственной фаворитки. Это законный статус, мы сможем быть вместе и ни на кого не оглядываться. Никто, кроме меня, не будет иметь над тобой власти, даже королева. Ты будешь обеспечена всем — жильем, охраной, так будет проще тебя защитить, можешь даже продолжать учиться и работать, если тебе это нравится.

Второй раз за эту встречу у Анны широко распахнулись глаза, на какое-то время она даже потеряла дар речи. Как-то неожиданно перед глазами встала картинка из жизни: еще вчера она тащила из магазина сумки, а сегодня ей предлагают быть единственной любовницей императора.

— А если я откажусь?

— Мне бы не хотелось заставлять тебя, Анна.

— Значит, это не предложение, а приказ, — подытожила она.

— Фактически я предлагаю тебе разделить со мною жизнь.

— На вторых ролях.

— Для остальных — да, но не для меня.

— Рано или поздно у вас появятся дети или ты увлечешься кем-то еще…

— Дети — это единственное, что будет нас с нею связывать. И женщин я повидал немало, вряд ли меня можно чем-то удивить, — он напряженно ковырял ногтем стол. — Ты мне не веришь, — внезапно его лицо просветлело. — Одевайся, пойдем.

— Что, уже?

— Пойдем, я знаю, как показать тебе, что я не пытаюсь воспользоваться тобой или обмануть.

Анна растерянно потянулась за плащом. Она не представляла, каким образом можно доказать кому-то свои чувства. Ну не будет же он кричать об этом на виду у всей толпы. И не стал. Вместо этого потянул ее через многолюдную в обеденное время площадь, лавируя между прохожими, в сторону главного храма. Сердце Анны наполнилось странным предчувствием.

Гладкие ступени, покрытые легкой изморозью, уходящие вглубь воздушные светлые арки, гулкий заиндевевший купол над головой, прозрачный и холодный, словно кусок льда, ритуальный камень на алтаре, на который Вэон положил ее руку, а затем накрыл своей и, глядя Анне в глаза, произнес:

— Я, сын рода Элдронов, Повелитель империи дроу, клянусь перед богами, что буду любить и оберегать эту женщину до конца своих дней, никогда не причиню вреда ей и возьму под защиту тех, кто ей дорог. Клянусь, что никогда в моем сердце не будет места никому, кроме нее, что никогда не возжелаю телом и душой никого, кроме нее.

Резкий хлопок и яркая белая вспышка, вырвалась из камня, ослепив и заставив вздрогнуть и обернуться на них присутствующих здесь служителей и горожан. Когда глаза привыкли, она вновь смотрела на лицо Вэона — обескураженное, словно случившееся стало для него такой же неожиданностью.

— Наверное, так не должно было быть? — почему-то Анна чувствовала себя виноватой. — Хочешь, я откажусь от твоей клятвы? Такое ведь возможно?

— Нет, — вздрогнул дроу и крепче сжал ее ладонь. — Боги приняли ее, а они знают, что делают, — он как-то странно ухмыльнулся.

Легкий поцелуй в довершение. Не хватало только криков "горько" и оваций. И что теперь делать? Когда этот мужчина фактически пообещал ей любовь до гроба?

— А что будет, если ты нарушишь клятву? — спросила Анна, когда они вышли на улицу.

— Лишусь магии рода.

— Ты поклялся всем, что у тебя есть?! — девушка ошарашенно посмотрела на него. — Вэон, ты поторопился. Ты не обдумал все как следует. Мы должны вернуться и все отменить.

— Что тебя смущает?

— Да много чего. Как, к примеру, ты собираешься заводить детей после этой клятвы? Без желания тела? — уточнила она, когда лицо мужчины приняло озадаченное выражение.

— Ты же у нас травница, ты и скажи.

Анна на минуту задумалась, вспоминая варианты. Он что, собирается пить мужские травки перед каждым соитием с королевой?

— Все это неправильно, — выдохнула она. — Нам всем придется идти на жертвы — тебе, драконице, мне. Мне не за что ее любить, но даже она такого не заслуживает.

— Пусть это будет ее выбор. Я поговорю с ней сегодня. Только почему-то уверен, власть ее волнует куда больше, чем теплое семейное гнездышко.

— Ей ты хотя бы позволяешь выбирать.

— Неужели ты совсем ничего ко мне не чувствуешь? — не вытерпел Вэон. — Жить рядом со мной так невыносимо для тебя?

— Просто не привыкла быть чьей-то вещью, — Анна посмотрела ему в глаза.

Он остановился и взглянул на нее.

— Думаешь, я поклялся всем, что у меня есть, только для того, чтобы затащить тебя в постель, как безвольную куклу?

— Я не знаю, — Анна растерялась.

— Не знаешь? — Вэон не понимал: после всего, что он для нее сделал, она до сих пор не доверяет ему? Или… все гораздо проще. Неприятная догадка пришла в голову: — Я неприятен тебе как мужчина? Ты притворялась все это время?

Анна поспешила отвернуться и продолжить движение, чтобы он не прочел по лицу ее чувства. Все было как раз наоборот — ей стоило огромных усилий заставлять себя не думать о нем, не позволять коснуться, когда он рядом, а ночами бороться со сводящей с ума потребностью в близости. И все же непокорное женское эго внутри нее сейчас бунтовало.

— Ты не станешь принуждать меня к