Кадины и Сарина согласно кивнули принцу.

— У него будет право свободно перемещатьсяпо дворцу, мой господин?

— Да, но вход в гарем будет для негозакрыт. Сайра.

— У Сулеймана и Мухаммеда уже своисобственные покои. Не причинит ли Ахмед им вреда? Всем известно, какоепристрастие он питает к маленьким мальчикам.

— Все будет хорошо, любовь моя. Я уженаказал Арслану охранять твоего сына и сына Фирузи. И вообще всей страже строгонаказано не терять бдительности во время визита моего братца.

— Благодарим тебя, наш господин.

— У вас много дел. Приготовьте дворец кприему высокого гостя и выберите себе соответствующие наряды.

Поклонившись принцу, они оставили его в садуодного.

— Ну что ж, каша, похоже, начинаетзавариваться… — задумчиво проговорил Селим. — Посмотрим, кто из насокажется более ловким поваром, братец. Пока наслаждайся моим гостеприимством.Придет время, когда я угощу тебя своим мечом.

На следующий день во дворец Селима прибылнаследник со свитой. Внешне отношения между братьями всегда были сердечны.Бесма неустанно нашептывала на ухо сыну клеветнические измышления в адресСелима, но Ахмед все же был не дурак. Селим ни разу не демонстрировал открытосвоих честолюбивых замыслов и враждебного отношения к старшему брату. И когдаАхмеду удавалось на время отделаться от матери, он чувствовал, что Селим емудаже нравится. Со своей стороны, младший брат прилагал все усилия к тому, чтобыстарший ничего не заподозрил.

Вечером братья сидели в ярко освещенномобеденном зале дворца Лунного света, красоту которого подчеркивали куполовидныйпотолок и колонны. Медный, до блеска начищенный очаг, топившийся углем, быстроразогнал сентябрьскую прохладу. В углу зала уселись музыканты и тихо наигрываливеселую мелодию. В центре на мраморном полу исполняла красивый танец юнаятанцовщица. Сидя на мягких подушках за невысоким столиком, принц Селим вовсю развлекалстаршего брата. Вместе с ними была госпожа Рефет. Она заслужила правонаходиться рядом с принцами — всем была известна ее преданность.

Танцовщица исполнила танец, низко поклониласьи выбежала из зала. Рабы убрали последние блюда со стола и принесли братьямкальяны.

— Ты показал себя воистину гостеприимнымхозяином, дорого? Селим, но я все еще не лицезрел твоего гарема, который,говорят, наполнен редкими красавицами.

— Сладости, мой дорогой брат, всегдаподаются после еды. Принц Ахмед рассмеялся:

— Неплохо сказано. Селим! Упрек твойпонял, и он вполне заслужен. Вот всегда я тороплюсь. Мать говорит, что у менядурные манеры.

Селим кивнул евнуху и обернулся к брату:

— Пойдем на возвышение, Ахмед, и я покажутебе своих женщин. Они пересели на мраморное возвышение, устланное подушками.Госпожа Рефет опустилась чуть в стороне на обтянутый кожей низкий стульчик.Вскоре двери в зал распахнулись, и на пороге появилась закрытая вуалью женщинав расшитом золотом салатовом шерстяном кафтане, сопровождаемая двумя рабами.Она, будто лебедь, подплыла к возвышению, где один из рабов снял с ее плечкафтан. Шаровары ее были украшены широкими золотистыми и зелеными лентами,золотистый лиф закрывал прозрачную белую блузу, а ноги были обуты в зеленыешелковые туфельки. Золотисто-рыжие волосы струились по плечам и спине, ониизлучали блеск и буквально горели на свету огнем. На шее у нее красовалосьизумрудное ожерелье, а в ушах поблескивали изумрудные сережки. Упав перед Селимомна колени, она приложила полу его халата сначала ко лбу, а затем к губам.

— Поднимись, — приказал он. —Ахмед, это моя бас-кадина госпожа Сайра. Ты можешь снять свою вуаль перед моимбратом, любовь моя.

Тонкая рука, увенчанная перстнями, изящно поднялавуаль с лица.

— Добро пожаловать во дворец Лунногосвета, принц Ахмед. Желаю тебе приятно провести время.

Ахмед долго смотрел в холодные и неподвижныезеленые глаза молодой женщины, затем медленно оглядел ее всю с ног до головы.

— Брат Селим… я отдал бы все своенаследство за то, чтобы провести с ней ночь.

Селим весело рассмеялся.

— Спасибо за предложение, братАхмед, — сказал он, — но я вполне доволен своим положением. Твоемутрону ничто не угрожает. Сядь рядом. Сайра.

Тем временем на пороге зала показалась ещеодна стройная фигура. На женщине тоже был расшитый золотом шерстяной кафтан, ноне салатовый, а синий. Когда раб снял его с нее. Селим увидел, что ее костюмидентичен наряду Сайры, только цвета были другие — золотистый и синий.Серебристо-светлые волосы, собранные на затылке в высокой прическе, делали ихобладательницу выше ростом. На ней было ожерелье из сапфиров. Опустившие» передвозвышением на колени, она поцеловала полу халата своего господина иочаровательно улыбнулась принцу Ахмеду, — Моя вторая кадина госпожаФирузи.

— Она прелестна, — пробормоталпринц-наследник. Фирузи опустилась рядом с Сайрой, а в это время в залепоказалась Зулейка. Остановившись перед возвышением, она дала рабу снять с неерасшитый золотом алый шерстяной кафтан. На ней были золотисто-алые шаровары,украшенный золотым шитьем лиф, прозрачная белая блуза и алые шелковые туфельки.Редкой красоты ожерелье из горящих на свету рубинов покоилось на тонкой шее.Блестящие иссиня-черные волосы были заплетены в толстую и длинную косу,спускавшуюся по спине.

Селим еще раз оглядел наряды всех своих трехжен и усмехнулся:

— Моя третья кадина госпожа Зулейка.Зулейка открыла свое лицо, холодно взглянула на Ахмеда и заняла свое месторядом с Сайрой и Фирузи.

— Первые три жены просто ослепительны,брат. Если остальные три столь же прекрасны, я буду мучиться завистью.

— У меня только три кадины и одна икбал,брат Ахмед. Остальные две девушки умерли.

В это время в зал вошла четвертая женщина врасшитом золотом белом шерстяном кафтане.

— А, Сарина, подойди сюда.

Селим не удивился, когда обнаружил под еекафтаном такой же, как и у других жен, костюм, только тут преобладал белыйцвет. На ней были простые золотые украшения, ибо ожерелья с драгоценнымикамнями на Сайре, Фирузи и Зулейке были подарками Селима к рождению сыновей.Сарина опустилась на колени, и ее роскошные каштановые волосы красивозаструились по лицу и плечам. Потом она поднялась и открыла лицо.

— Моя икбал госпожа Сарина.

— Почему ты к простой икбал обращаешься«госпожа», брат Селим? Разве так принято? — удивился Ахмед.

— Да, брат, у нас так принято, —несколько резковато ответил Селим. — И хотя Аллах пока не осчастливил ееребенком, Сарина незаменима. Без нее мое счастье нельзя было бы назвать полным.