красные от непролитых слез.

Опять. Опять. Опять.

Это все больше становится похожим на какой-то круговорот событий.

– Я в порядке, но она… Почему не я? Почему опять не я? – Мой голос срывается.

– Не смей так говорить, – приказывает он. – Давай присядем, я узнал о ее самочувствии.

Папа тянет меня к скамейке, обеспокоенно окидывая мое тело взглядом. Черт, я знаю, чувствую, что все плохо. Шум в голове похож на беспрестанное жужжание, сквозь которое ядовитый голос шепчет: «Это ты виноват».

Мы садимся на скамейку, и папа опирается предплечьями на колени. Он нервно сжимает и разжимает кулаки, прежде чем заговорить.

– Аннабель все еще без сознания. Травма головы, открытая травма живота, внутреннее кровотечение… – Он делает паузу, обдумывая свои слова.

Я сжимаю челюсть, и мои зубы скрипят друг об друга.

– Продолжай.

– Возможно, она не сможет иметь… – Опять осечка и сожалеющий взгляд. – Не важно. У нее возникнут проблемы с коленом. Там все не очень хорошо. Но она жива, это главное. Бель точно поправится.

Папа сжимает мое плечо, но меня это совсем не успокаивает. Я удивлен, что мозг может обрабатывать информацию, потому что ко мне моментально приходит осознание.

– Не сможет иметь что? Она сможет танцевать?

– Скорее всего, нет… Врачи точно не знают.

Я разрушил ее жизнь. Она меня никогда за это не простит. Я сам не смогу простить себя.

– Черт! – Я подрываюсь на ноги.

– Не это главное, Леви! Она жива и сможет восстановиться. Возможно, не все в ее жизни будет как прежде и…

– Что? Ты ведь что-то недоговариваешь? Я чувствую это.

– Врачи еще не могут сказать наверняка, поэтому не стоит об этом переживать. – Он взволнованно проводит рукой по своим волосам.

Мои мысли мечутся, и я никак не могу сосредоточиться на всех вопросах, которые хочу ему задать. Но один из них становится отчетливым. Один из них крутится в голове, заставляя узнать на него ответ.

– Папа, почему она вылетела на дорогу, а я остался цел и невредим? Почему, черт возьми?! – срываюсь я вновь на крик.

– Потому что она была не пристегнута.

С глухим стуком моя голова ударяется о стену. Я хочу биться ею, пока от нее не останется и следа. Чтобы вместе с кровью ушел весь этот день. Все швы, наложенные на мою душу, трескаются и разрываются на куски, оголяя старые раны. Я чувствую, как их посыпают солью, проводят по телу ножом, рассекая его на мелкие кусочки.

Лица мамы и Бель всплывают в сознании, смешиваясь в одну картину.

«Виновен. Виновен. Виновен», – оглашается приговор.

Я убил ее своим появлением. Сжег до основания, превратив в звездную пыль.

Антракт

Глава 29

Аннабель

Мне не больно.

Мне не холодно.

Дышу, но кажется, что за меня это совершает кто-то другой.

Слышу, как бьется мое сердце.

Чувствую запах спирта и лекарств.

Но не могу открыть глаза.

Стараюсь пробраться сквозь пелену, но ничего не выходит.

Кто-то разговаривает со мной, но я не могу ответить.

Что со мной?

Я словно наблюдаю за всем со стороны, но не вижу.

– Пошел вон!

Папа. С кем он разговаривает?

– Мне нужно ее увидеть, пожалуйста.

Леви. Его запах сразу проникает в мое сознание, и я изо всех сил стараюсь открыть глаза. Пожалуйста. Откройтесь.

– Пожалуйста?

Даже в таком состоянии я могу различить злую усмешку отца.

– Ты говоришь «пожалуйста», когда чуть не убил мою дочь?! – кричит он во весь голос.

Убил? Но я жива, у меня ничего не болит. Мне хочется крикнуть, что я тут, но ничего не получается.

– Отойдите. Мне нужна она… – Голос Леви срывается от эмоций.

Ты тоже мне нужен.

– Это ты виноват во всем. Это ты изменил ее жизнь, и она стала вольна в своих желаниях. Из-за тебя она решила ехать на этот гребаный просмотр. Это ты превратил ее в безжизненное тело. На тебе лежит вся вина! – Тон отца похож на яд.

Мой разум кричит на повышенных децибелах:

– Он не виноват!

Но ни одно из этих слов не звучит вслух.

– Я-я… – Голос Леви дрожит. – Вы правы. Это все из-за меня. Но пожалуйста… – Я слышу, как он делает судорожный вздох. – …мне нужно поговорить с ней, даже если она не может ответить.

– А знаешь что? Давай посмотри на свое творение. Меня даже радует, что теперь она будет винить тебя, а не меня в своих несбывшихся мечтах. Попрощайся с ней, потому что, когда она очнется, ты станешь ее напоминанием о самом худшем.

– Заткнись! – истерично кричу я. – Леви, он не управляет тобой! – Вся моя душа истекает кровью и захлебывается в слезах. – Прошу, не слушай его…

Ни одно из этих слов не слетает с моих губ, и я вновь погружаюсь в темноту, надеясь на скорый рассвет.

Акт второй

Шесть лет спустя

Глава 30

Аннабель

Когда звонит будильник, на улице еще не рассвело. Приоткрываю один глаз и пытаюсь нащупать телефон на прикроватной тумбочке. Беспорядочно хлопая по поверхности, я наконец нахожу его. Отключив этот ужасный дребезжащий звук, который отдается во всех не проснувшихся клетках мозга, перекатываюсь на спину и стараюсь держать глаза открытыми во избежание чрезвычайной ситуации. Ну, знаете, такой ситуации, когда вы закрываете глаза буквально на секунду, а потом время совершает невообразимый кульбит, и вот вы уже несетесь куда-то сломя голову, потому что опаздываете. Мне не привыкать вставать рано, и я должна была с этим смириться за столько лет. Но, боже, кому я вру – как вообще можно с этим смириться?

Откинув одеяло, чувствую, как меня сразу обдает прохладным воздухом. Сейчас конец января, и в этой квартире чертовски холодно. Батареи работают еле-еле, а сквозь щели окон постоянно задувает ледяной ветер. Добро пожаловать в Лондон и мою квартиру, которую я смогла себе позволить на стипендию и небольшую зарплату.

Поднимая свое все еще вялое тело, опускаю ноги с кровати и чувствую прохладу половиц под пальцами. Мелкие неровности, облупившаяся краска и шероховатости напоминают мне о том, что неизвестно сколько людей жили в этой квартире до меня. В этом есть какой-то определенный шарм, который заставляет меня задуматься о том, что испытывали эти люди, когда проживали здесь: были ли они счастливы, влюблены или у них было разбито сердце? Смеялись они или плакали? Я же могу сказать, что, несмотря на все минусы моей квартиры, здесь я впервые почувствовала себя свободной. С сердцем, перетертым