по щелчку пальцев. Я смотрю на то, как секундная стрелка совершает третий круг, когда Макс выезжает с паркинга.

Три. Четыре. Пять.

Она была не пристегнута.

Шесть. Семь. Восемь.

Это ты виноват.

– Пристегнись, – выдавливаю я, задыхаясь.

Думаю, мне нужно сменить психотерапевта.

– Спасибо, инспектор. Выпишут ли мне штраф? – спрашивает Макс, отрывая руки от руля, чтобы пристегнуть ремень безопасности.

– Твою мать, Макс. Может, ты будешь держать руль? – рычу я, хватаясь за него с пассажирского сиденья.

Голова раскалывается от напряжения, и мне кажется, что сосуды вот-вот лопнут. Можно сколько угодно менять психотерапевтов, считать круги секундной стрелки, очищать свой разум и производить прочие манипуляции, но все это бесполезно, когда рядом со мной есть кто-то еще. Я могу справиться с этим только в одиночестве в своей машине. Один в квартире. Один в кабинете на работе. Одиночество – мой лучший союзник. Хотя нет, есть одна сожительница, которая не платит арендную плату за каждый день, что мы проводим вместе, – вина. Мы с ней чертовы лучшие друзья.

– Так ты возишь на своей машине только тайного друга? Это она или он?

– Он не тайный. И нет, я его тоже не вожу. Он может сам о себе позаботиться.

– Значит, это он. Почему мы все еще не знакомы? За все шесть лет, что мы тебя знаем, ты ни разу не пригласил его с нами куда-нибудь. – Макс все не может успокоиться. – Леви, серьезно, отсюда и рождаются злополучные гейские сплетни.

Я стону и откидываюсь на спинку сиденья. Макс и Нейт изводят меня постоянно, каждый день, каждый час. Каждую гребаную секунду. Но я все еще с ними дружу, потому что они – единственное, что не напоминает мне о прошлом. Потому что они хорошие друзья, несмотря на свое надоедливое поведение. Я благодарен им, но в данную секунду мне хочется вернуться в тот первый день в колледже и отказать Нейту в просьбе заселиться со мной в комнату. Хотя не думаю, что это его остановило бы. Серьезно, этот парень был неумолим в желании со мной дружить и таскать меня за собой по пятам. Слово «нет» звучало из моих уст утром, днем и вечером. Каждый день. На разных языках. Потому что в какой-то момент я начал думать, что Нейт не понимает родного языка.

У меня был один друг, который по какой-то причине все еще оставался рядом. Но потом появились эти двое парней, которые сами пригласили себя в мою жизнь.

– Я не гей, – в сотый раз повторяю я.

– А твой друг?

– Он тоже не гей. Успокойся уже, черт возьми! – срываюсь я. – Этот человек слишком влюблен в каждую женщину, чтобы сменить свою ориентацию. Если тебе станет легче, то сегодня ты с ним увидишься в том месте, в которое мы направляемся, и сам во всем убедишься.

Макс присвистывает и чуть не подпрыгивает на месте от восторга.

– Господи, мне сегодня на заправке вручили бонусную карту и сказали, что я смогу выиграть что-то там. Не знаю что, но это не важно. Похоже, я выиграл знакомство с твоим секретным другом-ловеласом.

– Выкинь ее, обычно эти карты оказываются дерьмовыми предвестниками.

* * *

Уже час мы сидим на этой встрече, где директор академии не сказал ни одного полезного слова. Все сводится к деньгам и благотворительному вечеру, хотя я до сих пор так и не понял, почему он «благотворительный». За все время ни разу не упоминалось, куда именно будут направлены средства, и мы не обсудили ни одной детали реконструкции этого здания. Это начинает меня раздражать, поэтому я сижу и щелкаю ручкой.

Макс выхватывает у меня ее, посылая раздраженный взгляд.

– Извините, мистер Тейлор, – начинаю я, и все взгляды устремляются на меня. – А вы не хотите обсудить более насущные вопросы, которые касаются тендера объекта. Вы просмотрели проект нашей компании?

Директор откашливается и отодвигает ворот рубашки, будто она начинает его душить.

– Мистер…

Он даже не знает моего имени. Прекрасно. Папа, во что ты меня втянул?

– Кеннет, – заканчиваю я.

– А, да. Мы с вашим отцом достаточно близко общались в прошлом. Вы управляете компанией на данный момент?

Как будто сейчас время для светской беседы.

Майерс, сидящий напротив меня, довольно ухмыляется. Он намного старше, чем я, поэтому чувствует превосходство, пытается пошатнуть мое равновесие. Удачи.

– Да. Но вопрос не в этом. Мистер Майерс, а вас не волнует причина, по которой мы здесь собрались? Или, может, у вас есть другие основания для присутствия? – обращаюсь я к самодовольному придурку.

Папа определенно останется мной недоволен из-за вольностей, которые я себе позволяю, но у меня нет ни времени, ни желания слушать завуалированные обсуждения отмывания денег. А тем более участвовать в этом.

– Моя дочь… – начинает Майерс.

– Ваша дочь? – прерываю я его, приподнимая брови. – Не знал, что мы тут делимся родословной.

– Моя дочь, – не сдается он, – лучшая студентка этого учебного заведения, поэтому я бы хотел внести большой вклад в организацию благотворительного спектакля. – Он нервно бросает взгляд на директора. – С моей стороны, я полностью спонсирую мероприятие и внесу щедрое пожертвование…

– Все еще не понимаю, как это относится к тендеру на реконструкцию. Куда будут направлены средства и как ваша дочь, она же лучшая студентка, относится, черт возьми, к делу? – Я бросаю ручку на стол, она откатывается прямо к рукам мистера Тейлора.

Макс встревоженно смотрит на меня, чувствуя, что мои нервы на пределе.

– Мистер Кеннет, – начинает Тейлор, – на данный момент у нас есть две претендентки на главную роль в спектакле. Это место открывает большие горизонты для выпускников, поэтому логично, что мистер Майерс заинтересован в будущем своей дочери.

Он заинтересован в том, чтобы купить его.

– Вам необязательно участвовать в благотворительном вечере. Обещаю, что это никак не повлияет на решение, которое совет директоров примет в отношении тендера. – Его выражение лица транслирует полнейшее удовлетворение, словно он выяснил, почему в космосе появляются черные дыры.

– Нет.

Мне плевать, что это один из важнейших тендеров в этом году. Не так часто выпадает шанс заполучить реконструкцию исторического здания, и обычно мы держимся за такие объекты обеими руками, пока не сотрем их в кровь. Сегодня же у меня какое-то дурное предчувствие.

– Будем честны, мистер Кеннет, ваша компания – лучшая на рынке…

– Я знаю. Именно поэтому вы не смотрели наш проект?

– Мы знакомы с вашим отцом долгие годы. Однажды я оказал ему услугу и надеюсь, что теперь вы отплатите тем же.

О чем он говорит? И почему я слышу об этом впервые? Боже, папа сведет меня с ума, прежде