втором курсе. На третьем, когда болезнь отца прогрессировала, мне пришлось взять в свои неопытные руки почти все управление. Не сказать, что я был лучшим начальником, за мной насчитывалось сотни, если не тысячи ошибок, но со временем все наладилось. На самом деле настолько ранний опыт работы во главе строительной компании позволил мне с легкостью преодолеть три года сложнейшего обучения в архитектурном колледже, а затем год магистратуры по бизнес-направлению. Все мое образование строилось на практике, реализации знаний и идей в проектах.

– Что-то случилось? – спрашиваю я, потому что навряд ли он позвонил, чтобы поболтать о погоде, которая, к слову, дерьмовее некуда. Наши отношения потеплели, но сохраняют строгость. Я вижу, что все чаще в его глазах мелькает нечто похожее на сожаление, но… все слишком сложно.

– Нет, я просто хотел напомнить, что сегодня важная встреча по поводу тендера на реконструкцию. Там будет этот придурок Майерс.

Я сдерживаю стон, потому что мы обсуждали это уже множество раз. Придурок Майерс, как выразился папа, является владельцем строительной компании, которая уже годами конкурирует с нами. Если я позволю ему выиграть, папа мне этого не простит.

– Ты должен так завладеть вниманием заказчика, чтобы Майерс не смог даже слова вставить. Директор этой разваливающейся академии каждый год устраивает благотворительный вечер. Было бы неплохо, если бы наша компания поучаствовала в нем, чтобы показать свою заинтересованность, – произносит он своим нравоучительным тоном то, о чем я и так прекрасно осведомлен. Но абсолютно бесполезно пытаться ему доказать, что мне все известно, поэтому, идя по пути наименьшего сопротивления, приходится просто согласиться.

– Хорошо, папа, я сделаю все, что от меня зависит. Обещаю, – отвечаю я, заканчивая наш разговор.

Дверь моего кабинета распахивается и ударяется об стену, после чего два придурка с диким смехом вваливаются внутрь. Я смотрю на них и пытаюсь – действительно пытаюсь! – сдержать себя, чтобы не проломить их головами эту же стену, которая и так пострадала.

Макс и Нейт продолжают что-то бурно обсуждать и смеяться, не обращая на меня внимания. В это время я чертовски жалею о том, что когда-то в мой явно воспаленный мозг пришла идея предложить им работу в компании отца, потому что эта парочка сводит меня с ума.

С Нейтом мы вместе учились в архитектурном колледже «Бартлет» и дружили с первого курса. Хоть он и бывает полным придурком, но его талант впечатлит любого. Мой отец восхищается тем, как в руках этого парня заурядные чертежи приобретают новые и необыкновенные детали.

Через Нейта я познакомился с Максом – они дружили с детства, поэтому нам приходилось часто с ним пересекаться. Но я ни о чем не жалею: он стал мне хорошим другом. Макс окончил юридический колледж, и из него получился отличный адвокат, который постоянно спасает наши задницы.

– Эй, я тут, если вы не заметили, – пытаюсь привлечь их внимание, чтобы узнать причину веселья и, самое главное, их присутствия в моем чертовом кабинете.

Они замолкают и наконец-то переводят взгляд на меня.

– О, мы как раз о тебе и говорили. Я выдвинул Максу теорию о том, что ты гей, а он, как истинный адвокат, ее доказывал, – произносит Нейт, шевеля бровями.

Но не успевает он договорить, как по его кучерявой блондинистой голове прилетает подзатыльник от Макса.

– Ты придурок? Нам еще с ним работать. Леви. – Он переводит взгляд на меня, театрально прикладывает руку к сердцу и качает головой. – Я бы никогда не посмел так оскорбить тебя.

Я смотрю на этот цирк и мысленно прикидываю, сколько же лет тюрьмы мне дадут за жестокое убийство двух человек.

– Во-первых. Я. Не. Гей, – произношу я медленно, чтобы мозг каждого из них уловил сигнал. – Во-вторых, с вас ремонт стены. – Делаю паузу и смотрю в их глаза, пытаясь поймать хоть какую-то осознанность. – И в-третьих, что вы делаете в моем, мать вашу, кабинете?! – срываюсь я на крик.

– Тише-тише, успокойся, а то позеленеешь и увеличишься в размерах, как чертов Халк. Тогда придется ремонтировать не только стену. О, тогда ремонт будет не на нашей ответственности, – ухмыляется Нейт, словно выиграл в гребаной лотерее, после чего уворачивается от ручки, которую я в него кидаю.

– Боже, да ты настоящий Рэмбо! Макс, сколько ему дадут за нападение с ручкой? – никак не унимается он.

– Все зависит от обстоятельств и тяжести травм: как физических, так и моральных, – действительно с серьезным видом отвечает Макс, рассматривая Нейта и, видимо, пытаясь найти на нем ранения.

– Хватит. – Я встаю из-за стола и направляюсь к двери, захватывая пальто по пути. – Ты, – указываю пальцем на Макса, – идешь со мной, мне потребуется твоя помощь на встрече. А ты, – указываю на Нейта, – затыкаешь свой рот и идешь, черт возьми, работать.

– Ладно, ладно. – Нейт приобнимает и похлопывает меня по плечу. – Ты же знаешь, что мы от тебя не откажемся, будь ты Халком или Рэмбо?

– Конечно, не откажетесь. Не забывай о том, кто платит тебе зарплату. – Я поворачиваюсь к нему и хитро улыбаюсь, после чего сбрасываю его руку, и мы с Максом направляемся вниз, на парковку.

Какие бы версии, доводы, теории, гипотезы или еще какую-нибудь хрень ни строили друзья о моей личной жизни, я точно уверен, что я не гей. Не би. Не импотент и не асексуал. Я просто никогда не афишировал своих связей, даже при друзьях. Да, именно связей, потому что отношений у меня никогда не было. Или я пытаюсь убедить себя в этом и выкорчевать из мозга последние воспоминания, которые какого-то хрена у меня все еще остались спустя шесть лет.

Из этих мыслей меня выдергивает Макс.

– Как думаешь, мы сможем подобрать тебе в этой академии какую-нибудь танцовщицу? – Он вскидывает одну бровь, ухмыляясь.

– Они не просто танцовщицы. – Делаю паузу. – Они балерины, – на выдохе говорю я, и на моем языке появляется давно забытый кислый привкус.

– Мы поедем на моей машине или ты наконец-то пустишь меня в свою? Обещаю не разбрасывать крошки и не трогать руками стекло.

– Нет.

– Ну пожалуйста, – протягивает он, приглаживая свою темную шевелюру. – Серьезно, зачем тебе вообще эта оргазмическая машина, если ты на ней никого не возишь?

– Я вожу в ней себя, – ровным тоном отвечаю я, ожидая, пока он наконец-то разблокирует двери своей машины.

– И своего тайного друга?

Макс снимает блокировку дверей, и мы проскальзываем в салон. Я считаю до десяти и делаю пару глубоких вдохов, стараясь представить себя в другом пространстве. Мой психотерапевт уверяет, что если сосредоточиться на стрелке часов или смене радиоволны, то все мои проблемы исчезнут, словно