В ЦСПО Билли создавал не больше проблем, чем другие пациенты. Бокс не проводила с ним больше времени, чем с другими, и вообще сомневалась, что уделяет множественникам больше внимания, чем прочим больным.

– Но журналисты всегда и во всем винят Билли, – жаловалась она. – Некоторые политики готовы буквально на все, лишь бы попасть в газеты.

Танда объявила, что хочет сыграть свадьбу до Рождества. Доктор Бокс пыталась ее отговорить, поскольку собиралась в это время поехать в долгожданный отпуск в родную Австралию.

– Почему это должны решать посторонние? – возмущалась Танда. – Какое они имеют право указывать нам, когда жениться?

– По-моему, вам надо отложить свадьбу, – сказала Бокс.

– Вы считаете, что Билли не справится? Или непременно хотите присутствовать?

– Когда начнется шумиха в СМИ, для него это будет нелегко. Я хочу быть рядом, чтобы помочь. Я разговаривала с дэнни и дэвидом, и, на мой взгляд, они к свадьбе не готовы.

– Ну а я говорила с Учителем! – возразила Танда.

– Нет. Тебе так кажется, но говорила ты на самом деле с алленом.

– Я достаточно знаю аллена, чтобы понять, он это или нет, – огрызнулась Танда.

– дэвид и дэнни сказали, что Учитель не появлялся уже три недели.

– дэвид и дэнни не подозревают, что Учитель выходил со мной поговорить. Я точно знаю, что это был не аллен. Я хорошо отличаю аллена и томми. томми, например, такой задиристый, обзывает всех «сраными ублюдками». А Учитель – логичный, спокойный, неэмоциональный.

– Ты с Учителем не разговаривала, – повторила Бокс.

Танду злило, что Бокс, проводившая с Билли час в день, считала, что понимает его лучше, чем женщина, которая его любит.

– Может, я и не врач, но достаточно знаю Билли, чтобы понять, с кем разговариваю. Я это вижу по глазам. Когда он не сам, не Учитель, они такие стеклянные. Стоит только взглянуть, и я по выражению лица сразу знаю. Иногда мне кажется, что доктор Бокс использует его болезнь, чтобы сделать себе имя. Вот, открыла специальное отделение. Билли не очень ей доверяет. Никогда не доверял. По-моему, она просто не хочет нашей свадьбы. Но я не смирюсь с отказом. Если сказать мне «невозможно», я упрусь и сама все сделаю.

Мировые судьи и представители духовенства отказывались проводить церемонию в психиатрической больнице, но Танда не сдавалась, пока не нашла преподобного Гэри Уитта, который согласился их поженить. Он был методистским проповедником и возглавлял новый приют для бездомных в Колумбусе, помогая наиболее уязвимым слоям населения.

Несмотря на возражения доктора Бокс, Танда убедила Билли назначить свадьбу на двадцать второе декабря тысяча девятьсот восемьдесят первого года. Она знала, что Бокс будет в отпуске в Австралии и не сможет помешать.

Судья Меткаф отменил предусмотренный законом период ожидания, чтобы пара смогла пожениться до Рождества, спустя три месяца после перевода Билли из Дейтона в Колумбус.

В день бракосочетания у входа в Центральное судебно-психиатрическое отделение столпились представители прессы и телевизионщики. В морозном воздухе, по щиколотку в снегу, они с нетерпением поджидали невесту. Сначала требовали, чтобы им показали и жениха тоже. Хотя проходить на территорию больницы представителям СМИ запрещалось, одна телекомпания обратилась в суд за разрешением на освещение церемонии. Но поскольку ни один судья не стал отменять распоряжение больничной администрации, репортерам оставалось только обступить Танду и писателя, когда те пробивались сквозь толпу к автоматической двери.

После обычной процедуры с ручным металлоискателем писателя и Танду пропустили в комнату для свиданий, где должна была состояться свадебная церемония. Персонал больницы наблюдал за ней сквозь сверхпрочное армированное стекло из соседних коридоров и кабинетов.

Судебный клерк проверил бумаги и разрешил начинать.

– Так, теперь вы, ребята, должны сделать следующее, – сказал он, – поднимите оба правую руку. Сейчас по-быстренькому поклянетесь, что не находитесь под влиянием алкоголя или наркотиков, что вам исполнилось восемнадцать, что между вами родство не ближе троюродного, что не существует, согласно законодательству, никаких препятствий к заключению брака и что вся информация, указанная в заявлении, верна. Клянетесь оба?

– Клянусь, – ответила Танда.

– Клянусь, – повторил Учитель.

– И чуть не забыл… С вас девятнадцать долларов наличными. Хоть вы ребята и неплохие, мне неохота платить за ваше свидетельство о браке из своего кармана.

Танда протянула деньги.

Когда с бумажной волокитой покончили, преподобный Уитт вышел вперед и протянул брачующимся специальную свечу, которую они вместе зажгли.

– Это мой подарок, – сказал преподобный. – Надеюсь, вы снова зажжете ее на свободе, в первую годовщину свадьбы.

Учитель и Танда держались за руки.

– А еще хочу прочитать вам из Библии, – продолжал Уитт, – о браке в Кане Галилейской, где произошли чудесные превращения. Надеюсь, что и у вас они тоже вскоре произойдут…

В темных глазах Танды отражалось пляшущее пламя свечи. Уитт читал вторую главу Евангелия от Иоанна: «На третий день был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была там. Был также зван Иисус и ученики Его на брак. И как недоставало вина, то Матерь Иисуса говорит Ему: вина нет у них. Иисус говорит Ей: что Мне и Тебе, Жено? еще не пришел час Мой».

Танда и Учитель задумчиво слушали, как Иисус превратил воду в вино на свадебном пиру.

– Надеюсь, – продолжал Уитт, – что вы впустите Бога в свою жизнь и будете любить друг друга. И тогда обычная жизнь станет неординарной. Как вода – непримечательная субстанция – становится вином, опьяняющим и крепким, так и вы, хочется верить, в следующем году, на годовщину свадьбы, будете свободными людьми, и жизнь ваша преобразится…

– Какие красивые слова! – восхитилась Танда.

– Друзья, – нараспев произнес Уитт, – мы собрались здесь пред лице Бога, в присутствии свидетелей, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину священными узами брака…

Невеста и жених произнесли клятвы, обменялись кольцами и, когда их объявили мужем и женой, молитвенно склонили головы.

– Можете поцеловать невесту, – сказал Уитт.

Когда они поцеловались, зрители зааплодировали. Однако противоударное стекло не пропускало звук, и участники церемонии увидели лишь беззвучное движение рук.

Избегая встречи с репортерами, преподобный Уитт попросил, чтобы санитар вывел его через заднюю дверь.

Писатель покинул больницу с главного крыльца, чтобы Танда и Учитель на полчаса остались наедине в комнате для свиданий. Он договорился о пресс-конференции для Танды в пресс-клубе в центре города, чтобы ей не пришлось мерзнуть, отвечая на вопросы на ступеньках больницы.