Верн знал, что Чарли и Билли гуляли с двумя потаскушками,каких свет еще не видывал, звали их Мари Догерти и Беверли Томас. Иногда онивчетвером – а то и вшестером или ввосьмером, если к ним присоединялись«Волосан» Бракович и «Туз» Меррил со своими подружками, – угоняли тачку состоянки Льюистона, брали пару-тройку бутылок «Дикой ирландской розы» вместе супаковкой баночного имбирного пива и носились по проселкам вокруг Касл-вью,Харлоу или Шилоу. Поразвлекавшись с девочками вдоволь, они бросали машинугде-нибудь не очень далеко от дома и возвращались уже пешком. Пока еще ни разуих на этом не поймали, но Верн надеялся, что рано или поздно Билли попадет-такив тюрягу. С каким огромным удовольствием он стал бы навещать любимого брата повоскресеньям вместо того, чтобы ежедневно видеть его рожу!

– Если сообщить в полицию, они обязательно поинтересуются,как мы, собственно, добрались туда от самого Харлоу, – размышлял тем временемБилли. – Ни у кого из нас машины нет… Так что лучше всего держать язык зазубами, тогда нас никто не тронет.

– А если звонок будет она… оно… анонимным? – предложилЧарли.

– Анонима они в два счета вычислят, – отверг его идею Билли.– Ты что, не смотрел «Дорожный патруль» и «Облаву»? Видел, наверное, как этоделается?

– Да, ты прав… – Чарли испустил тяжкий вздох. – Господи,хоть бы «Туз» с нами был. Сказали бы легавым, что тачка – его.

– Так или иначе, его с нами не было.

– Не было, – вздохнув опять, эхом отозвался Чарли. – Да,похоже, ты прав… – В воздухе мелькнул огонек брошенного окурка. – А вдруг онипустят по нашим следам собаку? А я к тому же наблевал на новые кроссовки… –Голос его упал окончательно.

– Нет, ты видел его?! Ты видел, что с ним стало, Билли?

– Отлично видел, – отозвался Билли, и в воздухе мелькнулвторой огонек. – Пойдем посмотрим, встал ли «Туз». Неплохо было бы выпить.

– Мы ему расскажем?

– Послушай, Чарли, об этом мы не расскажем никому. Никому иникогда. Ты меня понял?

– Понял, – ответил Чарли. – Господи Иисусе, ну за какимдьяволом мы уперли этот гребаный «додж»?!

– Заткнись, а?

Сквозь прорези в ступеньках Верн увидел две пары ног воблезлых джинсах и стоптанных армейских ботинках. Он весь сжался («Я думал, уменя яйца зазвенят», – рассказывал он нам), похолодев от одной мысли о том, чтобудет, если братец и Чарли Хоген вдруг обнаружат его под крыльцом… Шаги,однако, удалились. Верн выполз из своего убежища и стремглав бросился к нам.

– Ну, повезло тебе, – прокомментировал я его рассказ. – Ужони бы тебя точно придушили.

– Я знаю это шоссе, – сказал Тедди. – Оно упирается в реку,где мы со стариком раньше удили рыбу.

Крис кивнул:

– Точно, там еще был железнодорожный мост. Его давным-давноснесло во время наводнения, а рельсы остались.

– Но ведь от Чемберлена до Харлоу двадцать или даже тридцатьмиль, -заметил я. – Неужели пацан покрыл такое расстояние?

– А почему бы и нет? – пожал плечами Крис. – Он, наверное,шел по рельсам: думал, они его куда-нибудь выведут, или, может, удастся сестьна попутный поезд. Но только там ходят теперь одни товарняки до Дерри или Брунсвилла,да и то редко. Чтобы выбраться из леса, ему потребовалось бы топать до самогоКасл-Рока… Возможно, ночью, в темноте он не заметил приближавшийся поезд – ипривет!

Крис смачно шлепнул кулаком о ладонь, чем привел в полнейшийвосторг Тедди, ветерана смертельных игр с грузовиками на 196-й автостраде. Мнеже стало немного не по себе. Я воочию представил, как до смерти напуганныйпацан, оказавшийся вдали от дома, черт-те где, бредет по шпалам, шарахаясь откаждого ночного звука, как навстречу ему с огромной скоростью мчится товарняк,как он, ослепленный прожектором, стоит на рельсах, словно парализованный, или,быть может, лежит, обессилев от ужаса и истощения. Так или иначе, жест Крисавесьма точно выразил конечный результат.

От возбуждения Верн крутился, будто ему приспичило.

– Так что – идете на него смотреть? – не выдержал наконецон.

Мы все довольно долго смотрели на него, не произнося нислова. Крис, перетасовав колоду, в конце концов проговорил:

– Что за вопрос, конечно! Могу поспорить, что нашифотографии появятся в газетах.

– Что-что? – не понял Верн.

– Что ты сказал? – вторил ему Тедди. На физиономии егозаиграла его обычная довольно идиотская ухмылочка.

– А вот что, – начал Крис, перегибаясь через обшарпанныйстол. – Мы разыщем тело и заявим в полицию, после чего попадем во все газеты!

– Ну уж нет, только без меня, – вскинулся Верн. – Биллинепременно догадается, что я все слышал и разболтал вам, а тогда он, как питьдать, вышибет из меня мозги.

– Не вышибет, – возразил я. – Не вышибет, ведь телообнаружим мы, а не он с Чарли Хогеном, катаясь на ворованной машине. Наоборот,он с Чарли нам тогда спасибо скажет: они-то остаются как бы не при чем. А ты,Кладоискатель, может, даже заработаешь медаль.

– Правда? – Верн расплылся, показывая нам свои гнилые зубы.Вот только улыбка у него вышла малость озадаченной: ему и в голову неприходило, что Билли способен за что-то сказать ему спасибо. – Ты в самом делетак считаешь?

Тедди же вдруг перестал лыбиться и озабоченно нахмурился:

– А, черт!

– В чем дело? – Верн тотчас повернулся к нему, теперь уже встрахе, что пришедшая в голову Тедди мысль (если у него вообще была голова наплечах) способна помешать столь замечательному развитию событий.

– А как же предки? – сказал Тедди. – Ведь если завтра мыобнаружим тело к югу от Харлоу, они поймут, что мы вовсе не ночевали в палаткеу Верна в поле.

– Точно, – согласился Крис. – Сразу догадаются, что мы пошлиразыскивать того пацана.

– А вот и нет! – заявил я.

У меня возникло странное ощущение, от которого мне дажестало нехорошо: смесь возбуждения и страха. И тем не менее, я был уверен, чтомы сможем это сделать и остаться безнаказанными. Чтобы унять возникшую вдругдрожь в руках, я принялся тасовать карты – единственное, пожалуй, чему янаучился у покойного брата Денниса. Все завидовали моему умению и упрашивалименя научить их тасовать колоду с тем же шиком… все, за исключением лишь Криса.Он, вероятно, понимал, почему я всегда отказывался это сделать: ведь показатьим этот способ значило для меня расстаться с частицей Денниса, а у меня от негои так осталось слишком мало…

– Ну так вот, – сказал я, – мы объясним, что торчать впалатке в поле Верна нам осточертело – ведь это уже сто раз было, и тогда мырешили переночевать в лесу, для чего и отправились по железнодорожному пути. Ипотом, уверен, все так обалдеют от нашей находки, что объяснений никаких никтои не потребует.