сейчас всё расскажем переселенцам, то добьёмся лишь паники и увечий. Пассажиры стихийны и неуправляемы в своих эмоциях, добавь сюда общий низкий уровень образования… Я даже не берусь сказать, что они придумают сделать! Хэл, нет, мы до последнего будем оттягивать с правдой.

— Ну да, а если спасательная бригада найдёт нас вовремя, то они и вовсе никогда не узнают, насколько близко были к смерти. — Хэл возмущённо сложил руки на груди.

— Совершенно верно, — сухо ответил Ивес. — Только одна поправка: не «если», а «когда». Когда за нами прилетит спасательная бригада. А до тех пор наша задача — продержаться на «Солнечном ветре» так долго, как только получится.

— Принято, лейтенант-коммандер Ир’сан, — рыкнул ларк и вышел из рубки.

Он, очевидно, был не согласен с Ивом, что и продемонстрировал своим нарочито официальным обращением. В очередной раз я поразилась тому, как настолько разные мужчины могут быть друзьями.

— Зато он всегда говорит то, что думает, и никогда не обманет, — словно прочитав мои мысли, ответил Ив.

Я растерянно улыбнулась.

— Так, получается… мы здесь… надолго?

— Да. Вода и воздух у нас условно в неограниченном количестве, системы фильтрации работают исправно. Температура на борту нормальная, плазмы в колбе на взлёт не осталось, но для поддержания систем жизнедеятельности хватит даже на месяц. Раньше всего закончится еда — полагаю, её у нас максимум на неделю. Гравитацию сегодня-завтра настроит Аскелл, внутреннюю связь он уже починил. Маяком займётся вот-вот. Швархи… — цварг указал на коробку с голодными и очень вялыми швархами, — теперь одна из меньших наших бед.

Я кивнула, давая понять, что всё поняла. Ивес переместил вес с ноги на ногу, словно сомневаясь, говорить или нет, а затем вдруг озадачил:

— Крис, я понимаю, что это несколько неуместно… Но могу ли я попросить тебя провести ещё одну ночь в моей каюте? — И тут же добавил: — Мне будет достаточно, если ты просто будешь спать рядом.

Если бы Ивес об этом не попросил открыто, то я бы туда пришла на автомате. Но стоило посмотреть на осунувшееся лицо цварга, как становилось понятно: предложение не содержит никакой интимной составляющей, Иву просто нужны мои бета-колебания, чтобы быстрее оправиться от последствий яда. Разумеется, я согласилась.

Остаток дня я провела, помогая Селвину и пересчитывая пайки. Пикси выглядел плохо, но изо всех сил храбрился и даже пытался отпустить пару шуток на тему того, что ни о чем не жалеет и уже практически нашёл общий язык с захухрями.

— Они только поначалу моих шести рук испугались, а дальше кулачный бой, и там уже мужики меня даже зауважали, вот честное слово! Ребро даю! — сказал он и поморщился от укола регенерирующей сыворотки. Ерунда, конечно, но хоть что-то в текущих условиях.

Я хмыкнула.

— Часто приходилось драться?

— Да не-е, я только в Академии научился. У нас были еженедельные спарринги, бокс и минимальная подготовка обязательна.

— А в детстве во дворе с мальчишками?

Селвин на меня посмотрел так странно, что я сразу поняла: не было у него драк ни во дворе, ни в школе, а так, чтобы за стенами Академии, — вообще первая.

— Ну хотя бы на палках или подушками?

Я столько раз видела, как братья дерутся, раздают щелбаны или же просто ставят друг другу подножки, что неожиданное молчание Селвина показалось странным. Он замкнулся, несколько минут хмурился, а затем заговорил:

— Обычно Космофлот набирает абитуриентов и формирует группы первого курса рандомно, невзирая на пол, возраст, расу, религию и прочие аспекты. В первый год обучения в Академии мальчишки-новобранцы часто задирают кадетов-девушек и пытаются доказать, что тем нечего делать в военном учреждении. Цварги, как правило, на дух не переносят ларков за их диковатые повадки. Те, кто поступает позже двадцати одного, и вовсе строят из себя невесть кого и пытаются доказать, что они умнее и достойнее более молодых одногруппников, но при этом сильно переживают, если у последних что-то получается лучше них. Первый год в Академии — это утряска, усушка и притирка во всех смыслах, в каких только это можно рассматривать. Изначально у нас была большая группа — двадцать три гуманоида, — но год за годом она постепенно редела. Кто-то сразу понял, что Космофлот — не его стезя, кто-то перевёлся в другие филиалы, кто-то не сдал ежегодные экзамены… А кто-то на вылетах, лабораторных работах и полевых практиках получил травмы, несовместимые с карьерой военного.

Пикси бросил на меня вопросительный взгляд, проверяя, слушаю ли я его, на что я растерянно кивнула.

— С пятого курса наша группа оказалась самой малочисленной. Нас осталось всего пятеро — Ивес, Хальгард, Дениз, Аскелл и я. Руководство Космофлота уже подумывало расформировать нас и раскидать по соседним группам, но мы внезапно стали держаться вместе, несмотря на разные назначения, неудобные дежурства и прочие мелочи. Нас не смогли разъединить.

Я снова кивнула и уточнила:— Это действительно здорово, но я не понимаю, какое это отношение имеет к моему вопросу…

— Прямое. — На лице Селвина промелькнула тусклая улыбка. — Понимаешь, Морковка, мы все очень и очень разные. Настолько, насколько вообще возможно. Хэл — прирождённый красавчик и сердцеед, его харизмы хватит на то, чтобы очаровать любую форму жизни. Причём он это сделает играючи и сам не заметит как, а потом будет удивляться, что за ним табунами бегают. А ещё он всегда открыто говорит то, что думает.

Я усмехнулась… Это была самая точная характеристика ларка.

— Ивес — его полная противоположность. Скрытый тихоня, который умеет так виртуозно подменять слова и их значения, что даже старейшие адмиралы-цварги не всегда могли разобраться в бета-колебаниях и отделить правду от лжи. Дени — ну, это Дени. Чистокровная цваргиня, леди, что тут ещё добавить. И Аскелл… Он кажется общительным и улыбчивым, но подружиться с ним по-настоящему сложнее всего, если ты не робот таноржского производства, конечно.

— Да, вы действительно очень разные… — пробормотала я, но меня перебили:

— Но все мы соблюдаем одно простое правило: не переступать личные границы без приглашения.

Намёк был понят. Капельницу я меняла Селвину в тишине, больше не задавая вопросов о детстве.

После пересчёта пайков выяснилось, что их действительно хватает ещё на шесть суток, и это очень сильно беспокоило. В течение дня у меня получилось отловить нескольких толстых ленивых швархов. Когда я вернулась в каюту, сил хватило лишь на короткий душ —