Я пыталась отвлечься от чувств, отрешиться от того, что происходило с моим телом, удержать внимание на главной задаче. Надо не упустить момент, когда он снимет рубашку, надо до нее незаметно дотянуться, надо достать… Только вот тело меня предавало. Слишком искусным оказался Стас. Тонким, неожиданно чувственным. Он легко разгадывал маленькие загадки и тайны, о которых я и сама пока не знала.

Вел пальцами от подбородка к низу живота, проходил по извилистому пути, выписывал на коже то ли древние письмена, то ли геометрические фигуры. И желание внутри меня отзывалось пугающе сильно, рвалось ему навстречу, изнутри – к его пальцам. Все сильнее пульсировало в животе, заставляло меня вздрагивать и подаваться навстречу искусным рукам, резко выдыхать и мечтать… мечтать уже не о карте, а совсем о другом.

Я попыталась развернуться, чтобы обнять Стаса, но он тихонько засмеялся и удержал меня на месте. Руки, еще секунду назад такие нежные, внезапно оказались твердыми и ледяными, будто меня сковали цепями…

– Не спеши, – проговорил он мне в ухо. – Вся ночь впереди. Я еще только начал.

Нырнул пальцами между моих ног и принялся блуждать рядом с клитором, поглаживать и щипать кожу, кружить вокруг, одновременно оттягивая и приближая момент наивысшего удовольствия. Я охнула и закусила губу, шевельнула бедрами, попыталась прижаться сильнее, еще сильнее! Но рука ускользнула, дразня, и вернулась обратно только тогда, когда я поняла – не получится. Ни сдвинуться, ни вырваться, ни диктовать Стасу, что делать. Рука вернулась и принялась распалять, теребить и гладить, скользить вокруг губ, которые были уже совсем мокрые. Я дышала сквозь зубы, со свистом, старалась отвлечься, потому что это было невозможно.

Невозможно терпеть, балансируя на тончайшей ниточке над пропастью удовольствия. Невозможно приблизить момент разрядки: я уже осознала, что Стас, как режиссер сегодняшней ночи, не готов к быстрому действию. Будет медленно, мучительно-сладострастно и… страшно. Страшно от тех мыслей и образов, которые кружились у меня в голове. Тело не получало разрядки и заставляло думать… обо всем.

Мне хотелось, чтобы Стас взял меня, прямо здесь, прямо сейчас, изо всех сил, трахнул меня глубоко-глубоко, проник целиком, притянул к себе, взял без остатка, сдавил, прижался ледяной чешуей к моей раскаленной коже, проник в рот раздвоенным языком, опоил ядом, обездвижил – и трахнул снова, и снова, и снова, и…

– Я бы с-с-с удовольствием, – прошипел Стас мне на ухо. – Но твое тело не выдержит. Так что, позволь, останусь в человеческом обличье.

Развел мои бедра ладонями, запустил внутрь меня кончик пальца, а другой рукой продолжил гладить. На этот раз все жестче и настойчивее, не оттягивая оргазм, а наоборот, разгоняя меня, приближая к удовольствию все быстрее и быстрее. И когда изнутри меня будто хлестнули разворачивающиеся змеиные кольца, перед глазами поплыли цветные искры, а внизу живота стало тяжело и жарко, он вдруг приподнял меня и резко опустил к себе на член.

– О-о-о-ох, – вырвалось у меня. – О-о-ох!

Очень, очень глубоко. Какой же он длинный, какой холодный, какой…

И тут меня без перерыва накрыло второй волной.

Тело будто взорвалось, мысли разметало, в голове осталась лишь звенящая пустота, растеклась под кожей, расцвела узорами под веками, заполнила до кончиков пальцев. Сосущая пустота, выпивающая сердце и душу, мягкая и одновременно хрустяще-кристаллическая, нездешняя. Мне стало невообразимо спокойно и хорошо, словно я вмерзла в этот момент времени, стала снежинкой вечности, и ни впереди, ни позади не осталось ни одной проблемы, лишь спокойное удовольствие. Полное и безусловное удовольствие.

А потом Стас разбил лед, выдернул меня из момента, вернул в действительность. Повернул к себе и поцеловал, прикусывая губу.

– А теперь еще раз так же, – пробормотал он. – Только уже без спешки. Снова. И снова. И снова.

11.6

Заснула я лишь под утро. Обездвиженная негой, уставшая, опустошенная. Словно от моего тела осталась лишь оболочка, словно змей выпил меня всю, без остатка.

И проснулась всего через пару часов, на удивление отдохнувшая. Стас все так же сидел и смотрел в окно, как будто не было этой бесконечной ночи, и не его пальцы играли на мне мелодию желания, и не он проникал… Тут я покраснела и поняла, что моя пижама лежит на тумбочке, а я под простыней абсолютно голая.

– Доброе утро, – не поворачиваясь, проговорил Стас. – Думаю, завтрак уже готовят.

Я выбралась из-под простыни, безуспешно делая вид, что красоваться голой перед змеями-искусителями – привычное дело, и юркнула в ванную, прихватив сумку с одеждой. В джинсах и кофте я почему-то чувствовала себя гораздо более защищенной. И спокойной. А вернувшись в комнату, обнаружила, что Стас тоже переоделся в серые брюки и водолазку, надел очки и даже как будто стал чуть менее холодным. И чуть более уютным.

– Площадки для барбекю в лесу возле озера. – Он подал мне руку, и мы чинно вышли из комнаты.

Мне было одновременно неловко и… приятно. Ведь я не была влюблена в него, как во Влада. У меня не перехватывало дух и сердце не выпрыгивало из груди, когда он был рядом. Меня иррационально не тянуло к нему, как это было с Аликом. Тем не менее секс оказался головокружительно хорош. Оказалось, что я могу наслаждаться им и без сильных чувств. И это требовало… некоторого осмысления.

Мы вышли из усадьбы и пошли вокруг нее по тропинке, выложенной каменными плитами. Трава поблескивала от росы, над головой шумели столетние сосны, где-то вверху распевали птицы на разные голоса. Воздух был прохладный и свежий. И людей вокруг совсем не видно. На секунду мне даже показалось, что мы не просто приехали в загородную усадьбу, а перенеслись на пару веков в прошлое, когда Москва еще не начала отравлять природу вокруг себя.

Мы спускались по широким каменным ступеням к озеру. Там, возле причала, на волнах покачивалась лодка. Пахло свежеиспеченным хлебом и горячим мясом. Я сглотнула слюну. Никогда не думала, что перспектива шашлыков на завтрак настолько способна меня вдохновить. Желудок сжался в ожидании, как будто мы с ним голодали трое суток накануне. Ну или просто… просто много энергии ночью потратили.

– Правила те же, что и вчера, – проговорил Стас, не глядя на меня. – Не говори лишнего и улыбайся. Мне нужно будет пообщаться, так что поухаживать за тобой не смогу. Но там хватает прислуги, о тебе позаботятся.

«Прислуги», угу. С таким безразличием он произнес это слово, прошипел, растягивая «с», что меня передернуло. Демон снова показался мне холодным, как и раньше, как будто вернул на место свой ледяной панцирь. А может, он его и не снимал вовсе. Просто мне показалось.

В беседках для барбекю на столах уже расставили подносы с горячим мясом и овощами на гриле. Чего тут только не было! Шкварчащая жирная свинина, острые куриные крылья в соусе, фаршированные шампиньоны, половины гигантских болгарских перцев, люля-кебаб, мини-бургеры… А еще ломти горячего хлеба, тоненькие лепешки, зелень, краснобокие помидоры, нежно-зеленые пупырчатые огурчики. Ну и ладно. Пусть демон говорит, с кем хочет, если ему надо, а я пообщаюсь вот с этим потрясающим лавашом!