Почему живые существа так редко понимают истинную суть вещей? Обижаются, выдумывают высокие и глупые мотивы? Впрочем, это мне на руку. Так легче получить то, что нужно.

Но нужно признаться, девочка запала мне в душу. Нет, на свете не существует женщины, что заставила бы меня забыть ее. На свете одна Крэйа, и другой не будет. И Гордейну нужна лишь она. Но девочка звенела рядом эти несколько дней. Звенела и заставляла меня немного звенеть внутри. Это приятно. Давно забытые ощущения… Может быть, жизнь в зеркале сделала меня сентиментальным?

Даже жаль, что теперь она обижена на меня. И снова потрогать ее ментально и физически я не смогу. Впрочем, все к лучшему.

Тая сыграла почти свою партию. Теперь самое сложное. Другая фигура — этот Паук, от которого я так долго скрывал свое существование. Он куда более опасен. И не только потому, что владеет зеркалом и может приказывать мне. Нет, он опасен сам по себе. Я хорошо его изучил. Он порой жесток (хоть эта девочка размягчила его дальше некуда) и умен. Да и в проницательности ему не откажешь. В сущности, Альбиза была его первой ошибкой.

Когда он подошел к зеркалу, а в его мыслях и чувствах все бурлило, я ощутил трепет.

Очень сложно заставить того, кто владеет тобой, сделать то, что тебе нужно… Почти невозможно. Тут необходима львиная доля его собственной корысти. Иначе Альберт станет паукодраконом, а я умру, так и не выполнив ничего из задуманного.

Игра началась. И это игра на грани. С опасным противником, которого я должен сделать своим сотрудником. Посмотрим, получится ли… Даже интересно.

…Почему они считают меня чудовищем? Неужели не понимают, что я всего лишь хочу жить. И получить то, что причитается мне по праву.

02.11-2

* * *

С зеркалом все было понятно. Теперь картина полностью сложилась в моей голове. И стало неудержимо жалко Таю… Попасть в другой мир, потерять связь с близкими, оказаться в руках чудовища, с угрозой для жизни. И стать ключевой фигурой в центре игры. Маленькая, милая девушка, на которую свалилось слишком много. А я… вместо того, чтобы защитить ее, вышвырнул за дверь.

Я ушел к себе, сел и опустил голову на руки. Честно говоря, устал. Устал чувствовать так много, да и партия, в которую мне только что пришлось вступить, была непростой. Но больше всего убивали мысли о Тае.

Сделать, как просит сердце? Кинуться за ней следом. Прямо сейчас. Догнать ее, приняв вторую ипостась — они ведь не ушли далеко, это так просто. Заключить ее в объятия и уже никогда не отпускать. Но…

Были эти пресловутые «но», от которых сердце сжималось и обливалось кровью. Видимо, я изменился. Уже не мог не давать ей выбор, не мог больше быть для нее чудовищем.

Я обидел ее. Сильно обидел. С самого начала я сделал ей плохо и теперь поступил с ней, как последний негодяй. Ничем не лучше того дракона из легенд… Эгоизм во всем. И кто знает, захочет ли она вернуться. Вернее, хорошо ли будет для нее вернуться к чудовищу вроде меня.

Тая полюбила меня. Я сжал кулаки, чтобы стало больно. Она полюбила меня, а я… Но может быть и по-другому. Она думает, что любит меня. А на самом деле это лишь иллюзия, ее доброе сердце всего лишь ответило на мою страсть на время, и обман унесется, как только она

побудет вдали от паука. Я должен дать ей шанс на нормальную жизнь.

Время… Ей нужно время. Ведь есть только один способ узнать, любит ли она меня, как пыталась убедить, а я не слышал, не верил… Если Тая полюбила меня, значит, внутри нее уже зреет новая жизнь. Мой наследник, частичка нас двоих. На глаза выступили слезы.

Если нет… То наша ночь любви — одна единственная — навсегда останется в моей памяти, как самое дорогое. На те недолгие пять лет, что мне остались. Но она была бесплодной. Тогда любовь лишь мельком коснулась меня, поманила и улетела. И в этом случае я должен отпустить ее.

Все что я могу пока — незаметно хранить ее. И быть рядом.

Ну и, конечно, добыть для нее портал. Теперь это стало реальным.

К концу следующего дня мы подошли к границе страны псов — Кеари. Шли лесами, поэтому к пограничному посту не вышли. Но Край, чтобы не возникло лишних вопросов, решил надеть на меня личину.

— Если ты будешь выглядеть, как есть, каждый по внешности и запаху, догадается, кто ты… — сказал он. — Путешествуешь ты с волком, так что будешь волчицей.

— Ладно, — согласилась я.

Край достал немного тапорэ, дунул так, чтобы осыпать меня им, и поводил руками. Потом долго ходил вокруг меня, осматривая и принюхиваясь.

— Самое сложное — запах, — пояснил он. — Псы чуют их не хуже нашего. Значит, тут должно быть не к чему придраться.

Он еще походил вокруг меня, совершая пассы руками, потом нагнулся, принюхался и удовлетворенно сказал:

— Вот теперь то, что нужно. Молодая волчица, еще не родившая волчат. Хочешь посмотреть на себя?

— Конечно! — рассмеялась я. А как еще? Да и нужно знать, как я выгляжу, чтобы вжиться в роль. Край, конечно, настаивал, что мы должны прикидываться супружеской парой волков. Но я предложила быть братом и сестрой, сославшись на то, что по нашему запаху все поймут, что физической близости между нами нет. Край подумал и согласился.

В небольшом лесном озере отразилась высокая — ростом почти с Края — девушка с длинными светлыми волосами, заплетенными косой, и скульптурно-правильными чертами лица. Красивая, в зеленом платье до пят. А глаза у меня теперь были янтарные — как у «брата». Смотреть на себя и видеть другой образ было непривычно. Но совсем не страшно и не противно. Главное, помнить, что для всех я теперь высокая и статная волчица.

— Хороша, — сказал Край, приобняв меня за плечи. — Впрочем, ты и без этого могла бы стать… моей волчицей.

— О чем ты? — насторожилась я. Видимо, волк ощутил, как напряглось мое тело, и убрал руку.

— Ну… — блеснув глазами, ответил он. — Ты близка нам. Ты смелая, но чувствующая… И благородная, как волки. Ты верная и умная…

— Спасибо! — улыбнулась я на поток комплиментов. Хорошо бы на этом он остановился. Но, разумеется, Край продолжил:

— Ты можешь быть хорошей парой волку. Например, мне. Ты могла бы жить среди нас… Со мной, — он внимательно вгляделся в мое лицо. Потом шагнул вплотную ко мне, и взял мое лицо в руки.

— Край, перестань… — прошептала я. Его касания были приятными, даже волнующими. Но я… Я не готова изменить все. Ведь ответить сейчас ему — значит опять повернуть жизнь на сто восемьдесят градусов. Это значит отдать себя волку. Стать его парой, его волчицей. И отрезать себе путь к Альберту насовсем.

03.11-2

— Край, дорогой друг… — я заглянула в янтарные глаза. Они пылали, а руки, бережно державшие мое лицо, были напряжены, словно тугой стержень внутри мужчины только и ждал момента разжаться. Может быть, это мой нынешний иллюзорный облик так его заводит?! Нужно быть осторожной, очень осторожной. Не потерять друга, не обидеть его. Но и не отдаться волку. — Ты очень, очень хороший… Но я не твоя пара. Ты встретишь свою волчицу… Потом. А я… я не могу…