– Теперь ты можешь меня поставить, – быстро говорю я.

Он останавливается. Его мышцы напрягаются. Он будет протестовать? Откажется? Дрожь нежелания пробивается сквозь его барьеры. Но когда я шевелюсь в его объятиях, он ставит меня на ноги, убирает руки и отступает на два шага. Я морщусь, когда боль простреливает вверх по ногам, но быстро скрываю ее за решительной гримасой. Не будут меня носить, как младенца. Разумеется, мне удастся ходить по полированным каменным полам и мягким коврикам дворцовых интерьеров. Подняв подбородок, я поворачиваюсь к Королю Теней. Теперь мы внутри, вдали от сияющего кристального света сада, и он внезапно предстает зловещим, загадочным силуэтом. Лишь один бледный камень лорста, закрепленный на стене, отражается в глубине его глаз.

– Я могу сама найти обратную дорогу, – храбро говорю я.

Его глаза прищуриваются.

– Это небезопасно, принцесса. Ты не знаешь, кого можешь встретить по пути. Будет лучше, если я тебя провожу.

Мгновение я удерживаю его взгляд. Затем киваю. Повернувшись, он взмахивает рукой, и в следующее мгновение мы уже идем по огромному залу вместе. Он подстраивает свои длинные шаги под мои короткие. По правде говоря, я рада, что он рядом. Я вовсе не уверена, куда идти, и ничего не узнаю́, пока мы не добираемся до лестницы, ведущей на мой этаж. Ее я узнаю вполне отчетливо благодаря примечательной резьбе в виде длинного гибкого дракона, вьющегося по стене.

Мой шаг замедляется. Я крепко стискиваю перила, буквально заставляя себя делать один болезненный шаг за другим. Ничто, кроме моей пустой комнаты, не ждет меня в конце этого подъема. Моя роскошная тюремная камера. Но… обязательно ли ей быть тюрьмой? Или же у меня получится найти ей лучшее применение?

Желудок завязывается узлом. Я искоса бросаю взгляд на Фора, который подчеркнуто отводит от меня глаза. Я почти не вижу его на затененной лестнице, но это не имеет значения. Я помню каждую черточку его прекрасного лица, каждую линию великолепного тела. Я чувствую, как его тепло, словно притяжение небесных сфер, влечет меня к нему.

Я знаю, чего хочу. Но это не значит, что мне не страшно.

Мы покидаем лестницу, выходя в пустой коридор перед моими покоями. Фор произносит себе под нос какое-то тихое, рычащее трольдское слово.

– Что не так? – спрашиваю я.

– Этот мальчишка, – бурчит Фор и качает головой. – Его здесь нет.

– Может, он в комнате? – предполагаю я.

Фор быстро подходит и дергает ручку двери. Когда она открывается, он засовывает голову внутрь, чтобы бегло оглядеть пространство.

– Здесь нет.

– Может… – Я сглатываю, горло сдавливает. – Ты не осмотришь для меня комнату?

Он отстраняется, чтобы посмотреть на меня. Знает ли он, что я делаю? Конечно же, знает. Конечно же, мои намерения ясно читаются у меня на лице. Но я лишь принимаю невинный вид, широко распахиваю глаза и моргаю. Его щека напрягается. Затем, не говоря ни слова, он входит в комнату и начинает медленный, методичный обыск, под мебелью и за ней – хотя какой убийца, по его мнению, мог бы спрятаться под моим пуфиком для ног, я и вообразить не могу. Также он осматривает гардероб, камин и дымоход.

Я вхожу в комнату следом за ним, а затем медленно закрываю дверь за собой, стараясь сделать так, чтобы она не стукнула и не привлекла его внимание. Сердце колотится. Жар собирается у меня в животе, разлетается маленькими всполохами по груди. Не подозревая о моих муках, Фор раздвигает длинные шторы на балконе и скрывается за ними, чтобы закончить свой осмотр. На мгновение я остаюсь одна. И в одиночестве продумываю то, что собираюсь сделать. Смогу ли я это провернуть? Хватит ли мне смелости? А силы воли? Да помогут мне боги, нужно было внимательнее слушать Финдру! Отцовская любовница дала мне множество четких указаний касательно искусства соблазнения. Но я тогда была в таком смятении, что ничего не запомнила. Но, может, все получится само собой? Если я только найду в себе смелость начать…

Фор проводит на балконе больше времени, чем нужно. Я начинаю подозревать, что он воспользовался возможностью выровнять собственное дыхание, укрепить свою решимость, прежде чем вновь встретиться со мной взглядом. Наконец он раздвигает шторы, проходит между ними и плотно закрывает за собой балконную дверь. Затем оборачивается. Смотрит на меня. Выражение его лица твердо, как камень, но глаза ярки. Очень ярки и очень бледны в приглушенном свете лунного огня в моем камине.

– Здесь никого нет, – говорит он.

Я ошибаюсь или его взгляд очень быстро метнулся к моей узкой постели? Если так, то он почти тут же отворачивается и отказывается позволять своему взгляду вновь туда возвращаться. Вместо того он несколькими быстрыми шагами пересекает комнату. Его рубашка все еще была слишком мокрая, когда мы покидали сады, так что она повязана вокруг его талии, оставляя торс обнаженным. Свет огня очерчивает контуры его мощного тела воина, играет с ними. Он выглядит нереальным, словно какое-то мифическое и волшебное существо.

Во рту становится сухо. Я опираюсь спиной о закрытую дверь.

– Ты… ты думаешь, юный стражник скоро вернется?

Фор останавливается в паре шагов от меня. Его челюсти напряжены, лоб суров.

– Он мог пойти в лазарет. Но ему стоило бы подумать о том, чтобы прислать себе замену. Придется мне с этим мальчишкой переговорить.

– Не злись на него слишком уж сильно, – я протягиваю ладонь и легко касаюсь руки Фора. Даже при столь незначительном контакте по моим пальцам проносится трепет. Это ужасает. Казалось бы, он нес меня на руках, и я теперь не должна быть столь восприимчива, но здесь, в этой комнате, в этом тусклом освещении, с кроватью, которая так близко, все кажется несколько более… живым.

Фор тоже это чувствует. Его тщательно возведенные барьеры дрожат от внезапного прилива эмоций в душе. Он пристально смотрит на меня, воюя с самим собой.

– Этот мальчик должен был тебя защищать, – говорит он, его голос хриплый и низкий.

Я приподнимаю подбородок, обнажая длинную шею, низкий вырез своей сорочки, грудь, высоко вздымающуюся, потому что легким трудно сделать вдох.

– А может, меня и незачем защищать.

Взгляд Фора скользит вниз, но тут же возвращается к моим глазам.

– Чушь. Ты в опасности каждую секунду, пока остаешься в этом мире. Конечно же, тебя нужно защищать.

– А может, я и сама себя защитить могу.

– Можешь ли?

Он делает шаг ближе, нависает надо мной, мощный, скрытый тенями, ужасный. Сердце колотится в горле, а