мой дар бурлит сильнейшими всплесками эмоций. Я не знаю, какие из этих чувств принадлежат мне, а какие – ему. Все едино. Вся эта жажда. Все желание.

Я не собираюсь этого делать. Не совсем. Но я тянусь к нему. Я медленно кладу ладони на его грудь, твердую, как камень, но теплую и живую.

– Да, – шепчу я и поднимаю глаза, встречаясь с ним взглядом. – Может, я просто не хочу.

Его глаза мерцают темным огнем.

Внезапно он бросается вперед, делая два шага. Я не убираю рук с его груди, позволяя прижать меня к двери. Его кулаки упираются в нее по обе стороны от моего лица, руки окружают меня клеткой его силы. Он буравит меня взглядом, его тяжелое и горячее дыхание касается моего лица. Затем он опускает одну руку, чтобы завести палец мне под подбородок. Его касание легкое, словно перышко, нежное, резко контрастирующее с выражением его глаз. Большим пальцем он проводит по моим губам, а затем остальные пальцы легко скользят по моему горлу к плечу, разжигая на моей коже яркие искры. Он оглаживает ладонью мою руку и наконец кладет ее мне на бедро. Его глаза готовы сжечь меня своим пламенем.

Я смотрю на его полные губы, они так близко.

– Поцелуй меня, Фор, – молю я.

Его зубы сверкают в сиянии лунного огня.

– Ты же знаешь, что я не могу.

– Почему нет?

– Если я снова поцелую тебя, то уже не смогу остановиться.

– Так не останавливайся.

Мучительно медленно он опускает свои губы к моим. Но не касается. Он поворачивает свое лицо, вдыхает меня, изводит меня теплом своих губ, которые так близко и все же, словно пытая, меня не касаются. Я чувствую себя изголодавшейся, алчущей и отчаявшейся. Одна моя рука поднимается с его груди выше, обхватывая шею, и скользит в его волосы. Я пытаюсь привлечь его лицо к своему, сократить это расстояние между нами. Но он отворачивается. Его душу разрывает конфликт, состоящий из двух равных частей: красной жажды и холодного черного сопротивления.

Время кончается. Я чувствую, как секунды ускользают. Слишком скоро, слишком скоро мы расстанемся навсегда. Мне нужно это мгновение. Мне нужен он. Сейчас.

– Фор… – начинаю я.

Затем его рот ложится на мой. Сокрушает меня интенсивностью всех его эмоций, яростных и горячих, как сердце мира. Я плавлюсь, сливаясь с ним, готовая сгореть в этом первом поцелуе, отдаться этому бушующему пламени. На вкус он как огонь, тьма и дым – кружащее голову сочетание, которое проносится по моим чувствам. Мои пальцы впиваются в волосы Фора, когда его язык скользит промеж моих зубов. Его грудь, напоминающая могучую стену, придавливает меня к двери. Рука на моем бедре скользит вниз по изгибу, затем сжимает ткань и тянет. Он задирает подол все выше и выше, пока его пальцы не оказываются под моей сорочкой и не начинают подниматься от бедра к ребрам. Я всхлипываю, когда его большой палец обводит нижний изгиб моей груди. Так нежно. Слишком нежно.

Я захватываю его нижнюю губу зубами и кусаю. Ровно настолько, чтобы удивить его, заставить отстраниться и заглянуть в мои глаза. Его взгляд пылает, а опухшие губы разошлись, выпуская тяжелые вздохи. Они выгибаются в улыбке.

В его горле гремит рык, он отрывает кулак от двери и обхватывает своей большой ладонью мой затылок, а затем вовлекает меня в новый поцелуй, более жесткий и жаркий, чем предыдущий. Под моей сорочкой его обжигающие пальцы скользят мне за спину, а затем опускаются все ниже и ниже. Он обхватывает меня ладонью и прижимает к себе. Вся моя мягкость тает, касаясь его каменно-твердой плоти.

– Что же ты сделала со мной? – Его голос – низкий рык – звучит у моего рта, щеки, уха и шеи. – Что же ты сделала, Фэрейн? Да проклянет меня, дурака, Глубокая Тьма!

Желание превращает мой ответ в тяжелый бессловесный вздох. Мои руки скользят вниз по его волосам, по шее, по спине. Ногти впиваются в его кожу. Мне нужно больше его. Мне нужен он весь. Мне нужно…

Дверь позади меня сотрясает ужасающий стук, ровно в том месте, на которое я опираюсь. Я проглатываю крик, когда Фор отрывает губы от той точки на моем горле, где он поцелуями вызывал огненные искры. Он выдергивает руку из-под моей сорочки в тот самый миг, когда грубый голос Хэйл рявкает:

– Принцесса! Вы там? – Дверная ручка поворачивается и ударяет меня в поясницу.

– Морар-джук, ты даже не закрыла на засов! Ты вообще никогда о своей безопасности не думаешь?

В следующий миг дверь начинает открываться, толкая меня. Фор уже наполовину пересек комнату, оставляя меня шататься и пытаться сохранить равновесие, когда Хэйл врывается в комнату.

– Принцесса! – восклицает моя телохранительница. – Слава богам небесным и подземным, вы здесь. Куда вы подевались? Мой брат-идиот отыскал меня и сказал, что вы его одурманили, а король… король…

Ее голос затихает, когда она замечает, в каком я растрепанном виде. Мое тело одето лишь в сырую, льнущую к коже сорочку. Мои волосы взъерошены и спутаны. Мое лицо – ревущее пламя румянца. Она переводит глаза на короля, стоящего у огня и тяжело опирающегося о каминную полку, украшенную драконом. Его торс оголен, а спина – словно стена.

Взгляд Хэйл вновь перескакивает на меня.

– Джук! – ахает она, ее глаза округляются. Затем она буквально прыгает к двери, бормоча что-то по-трольдски.

– Гурат! – рявкает Фор, тон его повелителен.

– Джук, – вновь бормочет Хэйл, но останавливается. Она вытягивается по стойке смирно и поворачивается лицом к своему королю. Фор делает шаг назад, расправляет плечи и один раз встряхивает головой. Лишь тогда он оборачивается. Его лицо – это совершенно непроницаемая маска. Он произносит цепочку слов на трольдском языке, все они очень холодные и короткие. Хэйл отвечает подобным же образом. На меня она не смотрит. Как и на короля. Ее глаза впились в дальнюю стену.

Фор несколькими быстрыми шагами пересекает комнату. Я пытаюсь поймать его взгляд, но он на меня не смотрит. Не говоря больше ни слова, он идет прямо к двери и исчезает в коридоре. Покидая меня. Мое сердце все еще быстро стучит, а кровь горит, приливая к каждому месту на теле, которого касались его руки и губы. Так что же, это все? Больше я его не увижу? Он будет держать меня здесь, в плену этой комнаты, пока из Белдрота не прибудет тот проклятый гонец? Я упустила свой шанс?

– Нет, нет, нет, – рычу я и прихожу в движение. Игнорируя