крик Хэйл: «Принцесса, подождите!» – я вылетаю из комнаты. – Фор! – зову я.

Он уже в конце коридора. Еще секунда – и я бы окончательно его упустила. Мгновение я боюсь, что он продолжит идти и не оглянется.

Но он останавливается.

Расправляет плечи.

Затем медленно поворачивается.

Я обхватываю себя руками, пока спешу к нему по коридору. До этого момента холода я не ощущала, но теперь мне едва удается не дрожать. Хотела бы я осмелиться протянуть руку и прикоснуться к нему. Судя по его позе, боюсь, любое резкое движение заставит его снова пуститься в бегство. Я останавливаюсь по меньшей мере в десяти шагах от него и поднимаю подбородок. Свет лорста из ближайшего крепления на стене заливает одну половину его лица, блестит в глубине его глаз.

– Ты сказал, что ждешь послания от моего отца, – я говорю ровно, не пропуская дрожь в голос. – Либо сегодня, либо завтра. Это правда?

– Так и есть. Ни днем дольше, принцесса, – сухо отвечает он.

– И тогда мы должны будем проститься? Навсегда?

Он медлит. Затем кивает. Один раз.

Я вижу маленький синяк на его губе, там, где я его укусила. Я все еще ощущаю огонь на своей коже там, где он касался меня, сжимал меня. И все же вот он стоит, словно высеченный из камня, все его чувства под надежным замком. Мне требуется каждая крупица моего мужества, чтобы вновь заговорить:

– В таком случае я прошу вас о милости, великий король.

Он хмурит лоб.

– О милости?

– Да. Если завтра – мой последний день в Мифанаре, то я бы предпочла не проводить его одна, в своей комнате. Я так мало видела ваш город. Мне бы хотелось получить возможность увидеть больше, прежде чем я уеду. Так, чтобы мне, по крайней мере, было о чем рассказывать перед зимним очагом в моем собственном мире в грядущие годы.

Он тяжело смотрит на меня.

– Капитан Хэйл… – начинает он.

– Я бы хотела, чтобы мне все показали вы.

Он умолкает. Я твердо удерживаю его взгляд, в моих глазах – все мои надежды и тоска. Не знаю, видит ли он это в тусклом свете, не знаю, можно ли его разжалобить и заставить прислушаться ко мне.

– Принцесса, – начинает он.

Я продолжаю, прежде чем он успевает закончить:

– Мы будем на публике. В городе.

Он шевелит челюстью. Его решимость дает слабину.

– Прошу, – мягко настаиваю я. – Когда я вернусь к отцу, он отошлет меня назад, в монастырь. Не думаю, что я когда-либо вновь его покину. Моя жизнь будет… очень узкой и тесной. Окажите мне одну лишь эту милость. Подарите мне один последний шанс по-настоящему увидеть в этой жизни хотя бы что-то выходящее за пределы моего ограниченного кругозора. Покажите мне это так, как вы это видите, как вы это любите.

Фор опускает голову. Он протяжно вздыхает, а затем поднимает брови и вновь смотрит на меня.

– И это ваша последняя ко мне просьба, принцесса?

– Да. Если вы ее исполните, то я больше никогда ни о чем не попрошу.

Мгновение он молчит. Я в ловушке мучительного ожидания. Затем наконец он говорит:

– Хорошо. Я встречусь с вами в мерцание и проведу вам короткую экскурсию по городу. Короткую экскурсию, учтите. Затем вы вернетесь на попечение Хэйл, где и останетесь, пока не настанет время уезжать. Понятно?

Мое сердце взмывает ввысь, но я стараюсь говорить ровным тоном, когда отвечаю:

– Совершенно.

Он кивает. Его губы расходятся, и я предполагаю, что он собирается сказать что-то еще. Но в итоге он просто наклоняет голову и одной рукой прикасается к своей обнаженной груди.

– Желаю вам гракол-мира, принцесса.

Я сглатываю. Пальцы крепче впиваются в плечи.

– Доброй ночи, великий король.

Больше не говоря ни слова, он отворачивается и спешит прочь, исчезая за поворотом. А я стою там, где он оставил меня, пока не слышу, как закрывается дверь, ведущая на лестницу.

Глава 22. Фор

– Ну вот и ты, брат мой! А я начал было думать, что ты обо мне совсем позабыл.

Я хватаю ближайший табурет и подтаскиваю его к кровати. На ней лежит Сул, почти такой же белый, как простыня, его лицо освещает лишь лорст, висящий в центре сводчатого потолка. Сияние кристалла приглушили, и палата лазарета Ар погружена в спокойный полусвет.

Большинство кроватей пустуют. Лишь на одной, что ближе к двери, в данный момент лежит пациент. Однако я предпочитаю слишком пристально на него сейчас не смотреть.

Вместо того я переключаю внимание на мадам Ар. Она стоит по другую сторону постели Сула, только что дав ему дозу усыпляющей настойки. Сейчас же она прижимает к его груди медный рожок и тщательно прислушивается. Лицо ее сосредоточенно морщится.

– Как он, мадам? – спрашиваю я.

– Он в порядке, спасибо, что спросил, – раздраженно отвечает Сул. – А еще он прямо здесь. И ему не нравится, когда о нем говорят так, будто его нет. У него и самого, знаешь ли, есть язык, и он сам может отвечать на вопросы о своем здоровье.

Ар делает шаг назад и легонько стукает Сула рожком по голове.

– Хватит шуметь. А то худо станет, – цыкает она, после чего поворачивается ко мне. – Ну все как я и думала. В его организме наблюдаются лишь слабые следы раога. Думаю, он вдохнул его немного, но недостаточно, чтобы нанести какой-то колоссальный вред. Подозреваю, он будет несколько вялым следующие мерцания три.

– Вялым? – Сул вздергивает бровь. – Вы же не хотите сказать…

– Я хочу сказать, что лучше бы тебе не вставать с кровати, если не хочешь свалиться. А что до другого… – Она бросает выразительный взгляд в сторону нижней части его тела. – Уверяю тебя, в ближайшее время возможности проверить у тебя не будет.

– Везет же мне, – бормочет Сул. Он закрывает глаза и чуть поглубже погружается в подушку. – Клянусь, иногда мне кажется, что боги меня ненавидят. Это все мое красивое личико, знаете ли. Оно им противно.

– Да ну? – Я окидываю брата взглядом. Он весь в синяках, помят, а его рука сломана в трех местах и лежит на перевязи. Но по сравнению с жителями Хокната он легко отделался. – Я бы сказал, что по меньшей мере одному богу ты весьма небезразличен.

– Или богине, – соглашается Сул, безмятежно улыбаясь. – Куда вероятнее, как мне кажется.

Я качаю головой и снова поворачиваюсь к Ар.

– Как скоро он сможет встать на ноги?

– Через несколько дней, не больше. Кости трольдов приходят в порядок быстрее, чем их