— Ничего особенного, — отозвался он. — Неплачь по мне, леди-демон. Увидимся.

Люк взглянул на меня и дернул бровью.

— Отправь нас в Джидраш, — велел я, — вКашфу, на площадь между дворцом и церковью.

Я держал карту Люка в окровавленной левой руке, рядом сгудящим спикартом. Я ощутил ее холод, когда Люк добавил:

— Ну, не слышал, что ли?

Мир свернулся и развернулся, и было свежее, ветреное утро вДжидраше.

Держа связь с Люком по Козырю, я открывал на кольце канал заканалом.

— Далт, я вполне могу оставить тебя здесь, —сказал я. — И тебя тоже, Найда.

— Нет, — ответил гигант.

А Найда вскрикнула:

— Подожди!

— Вы оба уже вне расклада, — объяснил я. — Ниодна сторона в вас больше не нуждается. Но Корал необходимо определить вкакое-нибудь безопасное место. Да и меня тоже.

— Ты — центр игры, — сказала Найда. — И,помогая тебе, я могу помочь Люку. Возьми меня с собой.

— Я думал то же самое, — проговорил Далт. —Все же я очень многим обязан Люку.

— Хорошо, — кивнул я. — Эй, Люк! Ты слышишьвсе это?

— Да, — отозвался он. — А теперь лучшезаймись своими делами… Вот черт! Пролил…

Его карта почернела.

Я не ждал мстящих ангелов, языков пламени, сверкающих молнийили разверзшейся земли. Я очень быстро вытащил нас из-под юрисдикции Образа.

И очутился на зеленой траве под высоким деревом. Мимо плыликлочья тумана. Ниже искрился отцовский Образа. Юрт сидел, скрестив ноги, накапоте автомобиля, с клинком на коленях. Когда мы появились, он спрыгнул наземлю. Корвина в поле зрения не было.

— Что происходит? — спросил меня Юрт.

— Я морально разбит, измотан и измучен. А почемусобираюсь лежать здесь, уставившись на туман, пока все мое сознание неулетучится. Познакомься с Корал, Найдой и Далтом. Выслушай их и расскажи осебе. А меня не буди даже если настанет конец света, ну разве что спецэффектыбудут совсем уж хороши.

И я сделал так, как и сказал, под угасающие звуки гитарныхструн и уходящий в никуда голос Сары К. Трава была изумительно мягкой. Туманзаволакивал мозги упоительной тьмой.

А потом, потом… А потом, сэр…

Гуляю. Я гуляю, почти плыву по калифорнийским торговымрядам, где частенько бывал. Мимо стаек детей, родителей с младенцами, дам сосвертками… Слова теряются в грохоте из музыкальной лавки. Сулят приют горшечныеоазисы, в воздухе плавают ароматы деликатесов, зазывают вывески.

Гуляю. Аптека. Обувной магазинчик. Кондитерская…

Узкий, как коридор, переулок слева. Я никогда не замечалего. Надо повернуть…

Странно, почему здесь ковер… и свечи в высоких шандалах, ибра, и канделябры на узких сундуках. Стены сверкают отбл…

Я повернул назад.

Никакого «назад» не было. Аллея исчезла. В той сторонекоридор кончался стенкой. На ней висел небольшой гобелен, девять фигур взиралис него на меня.

Я пожал плечами и вновь повернулся.

— Снова твои чары, дядя, — заметил я. — Чтож, посмотрим.

Прогуливаюсь. Теперь в безмолвии. Вперед. Туда, где блестятзеркала. Похоже, давным-давно я видел это место, хотя его расположение вроде инесвойственно Дворцу Амбера. Все происходило в глубине памяти — я сам, юный,следую этим путем, и не в одиночку… Но я знал, что ценой этих воспоминанийбудет потеря контроля, здесь и сейчас.

С неохотой я избавился от наваждения и обратил внимание кмаленькому овальному зеркалу слева.

Я улыбнулся. Мое изображение тоже. Я высунул язык и получилв ответ такое же приветствие.

Я двинулся дальше. И лишь через несколько шагов сообразил,что у отражения демоническое обличье, а у меня — нет.

Осторожное покашливание донеслось до меня справа. Повернув вту сторону, я узрел своего брата Мандора в ромбовидном зеркале с черной рамой.

— Дорогой мальчик, — заявил он, — корольумер. Да здравствует твоя августейшая персона, как только она займет трон.Лучше всего тебе поспешить и вернуться на коронацию на Край Мира, вместе сневестой Самоцвета или без нее.

— У нас тут возникли кое-какие мелкие проблемы, —сообщил я.

— Сейчас все это пустяки. Твое присутствие во ДвореХаоса куда важнее.

— Нет, важнее мои друзья, — сказал я.

Мимолетная усмешка коснулась губ Мандора.

— У тебя будет идеальное положение, чтобы помочьдрузьям, — промолвил он, — а также чтобы воздать врагам по заслугам.

— Я вернусь, — промолвил я — Вскоре. Однако некороноваться.

— Как хочешь, Мерлин. Но твое присутствие необходимо.

— Я ничего не обещаю, — сказал я.

Он фыркнул, и зеркало опустело.

Я отвернулся и пошел дальше.

Снова смех — слева. Моей матери. Из красной рамы свырезанными цветами она взирала на меня; лицо лучилось безграничнымдовольством.

— Ищи его в Преисподней! — говорила она. —Ищи его в Преисподней!

Я прошел мимо, но еще какое-то время до меня доносился еесмех.

— С-стой! — Это справа: длинное, узкое зеркало,окаймленное зеленым. — Mac-стер Мерлин, я ис-скала, но прис-срачный с-светмне не вс-стретилс-ся.

— Спасибо, Глайт. Пожалуйста, продолжай поиски.

— Как-нибудь мы с-снова должны ус-сес-стьс-ся в темноммес-стечке, пить молоко и бес-седовать о былых днях.

— Это будет славно. Да, обязательно. Если нас не съесткто-нибудь побольше.

— С-с-с-с-с!

Можно это назвать смехом?

— Доброй охоты, Глайт.

— Да. С-с-с!

…И дальше. Прогуливаюсь.

— Сын Амбера, носитель спикарта! — Из темной нишислева от меня.

Рама была белой, стекло — серым. Внутри мужчина, которогопрежде я никогда не встречал — в черной рубахе с воротом нараспашку, вкоричневом кожаном жилете. Волосы темно-русые, глаза, похоже, зеленые.

— Да?