— Я знаю, где находится твой двойник из плоти икрови, — сказал я ему. — И приступаю к его освобождению.

Сверкнула молния. Внезапный порыв ветра вскинул опавшиелистья, взболтал клочья тумана.

— Я должен сопровождать тебя, — промолвил призрак.

— Зачем?

— Разумеется, у меня есть собственный интерес.

— Ладно.

Вокруг грохотало, и новый порыв ветра раздул туман. К намприблизился Юрт.

— Думаю, началось, — сказал он.

— Что? — спросил я.

— Поединок Сил. Долгое время Образ сохранялпреимущество. Но когда Люк повредил его, а ты похитил невесту Самоцвета,нарушилось вековечное равновесие, баланс качнулся в другую сторону. ТогдаЛогрус решил атаковать, задержавшись лишь для попытки повредить Образ Корвина.

— Если только Логрус просто не испытывает нас, —сказал я, — а это просто не буря.

Пока мы беседовали:, зарядил мелкий дождик.

— Я пришел сюда, ибо думал, что это единственное место,которое никто из них не затронет в перипетиях борьбы, — объяснилЮрт. — Я предполагал, что ни тот ни другой не пожелает расходовать здесьэнергию, необходимую для нападения или защиты.

— Возможно, это рассуждение по-прежнему верно, —сказал я.

— Просто, в виде исключения, мне захотелось оказатьсяна побеждающей стороне, — продолжал он. — Меньше всего меня волнует,кто прав и кто не прав; это все равно спорные понятия. А я, ради разнообразия,хочу быть с теми парнями, которые выигрывают. О чем ты думаешь, Мерль? Чтособираешься делать?

— Мы со здешним Корвином направляемся во Двор Хаоса,дабы освободить моего отца, — сообщил я. — Затем мы собираемся решитьто, что нуждается в решении, а после жить счастливо.

Юрт покачал головой.

— Я никогда не мог понять, то ли ты дурак, то ли естьоправдание твоей самонадеянности. Хотя каждый раз, когда я приходил к выводу,что ты дурак, это дорого мне стоило. — Он поднял взор на темное небо,смахнул капли с лица. — Я действительно перегорел. Но ты все еще можешьстать королем Хаоса…

— Нет, — сказал я.

— … И ты наслаждаешься неким особым родством с Силами.

— Если так, то я и сам того не понимаю.

— Неважно, — сказал Юрт. — Я по-прежнему стобой.

Я подошел к остальными, крепко обнял Корал.

— Я должен вернуться во Двор. Охраняйте Образ. Мывернемся.

Небо расцвело тремя яркими вспышками. Ветер сотряс дерево.

Я отвернулся, сотворил в воздухе дверь и вместе с призракомКорвина шагнул в проем.

Так я попал во Двор Хаоса, проникнув в искривленноепространство скульптурного сада.

— Где мы? — осведомился мой отец-призрак.

— Своего рода музей, — ответил я, — в домемоего отчима. Я выбрал его, потому как освещение тут очень мудреное, и легкоспрятаться.

Корвин изучил некоторые экспонаты, располагающиеся настендах и на потолке.

— Да уж, для схватки местечко тутмалоподходящее, — заметил он.

— Надо думать.

— И здесь ты рос?

— Да.

— Ну и каково?

— О, я не знаю. Не с чем сравнить. Было и хорошо —одному и с друзьями, — а бывали и плохие времена. Как у всякого ребенка.

— Так это..

— Пределы Всевидящих. Я бы хотел показать тебе тут все,каждый закоулок.

— Возможно, когда-нибудь…

Я осмотрелся по сторонам, надеясь, что появитсяКолесо-Призрак или Кергма. Как бы не так.

Наконец мы прошли в коридор, приведший нас в зал гобеленов,откуда вел путь в нужное мне место, соединенное переходом с галереейметаллических деревьев. Но прежде я услышал голоса, как раз оттуда, куда мынаправлялись. Мы затаились в комнате — здесь находился скелет Бармаглота,раскрашенный оранжевым, голубым и желтым в раннепсиходелическом стиле. Голосаприближались. Один я сразу же узнал — мой брат Мандор; другого только по голосуопределить не смог, но, исхитрившись подглядеть, когда они проходили мимо, яузнал лорда Бансеса из Инобежцев, Верховного Жреца Змея, Который Являет СобойЛогрус (чтобы разок привести полный титул). В дурном романе они остановились быу дверей, и я подслушал бы их беседу, поведавшую мне обо всем, что нужно знать.

Проходя мимо, они замедлили шаг.

— Значит, так и будет? — сказал Бансес.

— Да, — ответил Мандор. — Вскоре.

И они прошли, и дальше я не смог различить ни слова. Явслушивался в удаляющиеся шаги, пока те не утихли.

Потом подождал еще немного. Я мог бы поклясться, что услышалтоненький голосок: «Сюда. Сюда».

— Слышал сейчас что-нибудь? — прошептал я.

— Не-а.

Тогда мы ступили в проход и повернули направо, двигаясь впротивоположном от Мандора с Бансесом направлении. И тут я ощутил какое-тожжение у левого бедра.

— Думаешь, он где-то поблизости? — спросил призракКорвина. — Пленник Дары?

— И да и нет, — сказал я. — Ой!

Будто раскаленный уголек впился в ногу. Скользнув в первуюпопавшуюся нишу, где в янтарном гробу лежала мумифицированная дама, я сунулруку в карман.

Я понял, что это такое, едва нащупав предмет, который сразупопытался завести всевозможные философические рассуждения, на которые у менясейчас не было ни времени, ни желания; а потому я обошелся с ними освященнымвеками манером — отложил в долгий ящик.

Это был спикарт; горячий, он лежал у меня на ладони. Почтисразу маленькая искорка проскочила между ним и тем, что я носил на пальце.

Последовала бессловесная связь, цепочка мыслей, образов,ощущений, побуждающих меня отыскать Мандора и прыгнуть к нему в лапы дляподготовки моей коронации в качестве следующего правителя Двора Хаоса. Теперьбыло ясно, почему Блейз запретил мне надевать эту штуку. Не будь моегособственного спикарта, мне бы не справиться с его приказаниями. Я использовалсвой, дабы отключить этот, воздвигнув крошечную изолирующую стенку.

— Теперь у тебя две чертовых штуковины! — заметилпризрак Корвина.

Я кивнул.