что наложила на меня и мою мать твоя матушка. Ты должен знать, что мне хочется извиниться перед тобой лишь за то, что не доверяла, подозревала в сговоре с Дивиной и потому многое скрывала. Сейчас же мое отношение к тебе полностью изменилось, я оценила помощь, что ты оказал при борьбе с собственной матерью, предавшей нас всех, и хочу посочувствовать, что тебе вообще пришлось с подобным столкнуться. Это ужасно. И ты должен знать, что к тебе никаких претензий не имею и надеюсь, что у нас получится стать друзьями.

– Да, со временем, безусловно все решится, – между тем прозвучало со стороны Адриана. Он был по-прежнему сдержан. Очень. Однако, помолчав несколько секунд и тяжело вздохнув, все же продолжил разговор: – Знаешь, когда в священном месте драконов я узнал о девушке, что станет моей королевой, представлял это себе несколько иначе, но именно предсказание и подтолкнуло меня к тому, чтобы выяснить причину столь категоричного отношения моей матери к тебе и твоей дерзости… Ты ведь даже не скрывала, что бросаешь вызов мне и королеве, что готова бороться с приказами… Это будоражило, не скрою, но я и предположить не мог, кем ты окажешься на самом деле и на какую ужасную тайну откроешь мне глаза. Я недавно говорил с братом… – принц осторожно покосился на меня, на миг отведя глаза. Видимо хотел понять, как я отреагирую на упоминание старшего принца. – Он рассказал мне о твоем возвращении в наш мир, после изгнания. Раздобыл много доказательств о твоем наследии трона, а еще… разведал о моей матери… теперь это упростит многое… Мне тяжело признавать ее виновной в преступлениях. Она в жажде соперничества, власти, совершила огромную ошибку, но самое страшное, что потребуется много времени на то, чтобы ее саму освободить от влияния темных сил. Можно сказать, мать заключила с детьми сумрака ужасный контракт, поручившись собственной сутью и телом.

Этот разговор был для него неприятным, я бы даже сказала, болезненным. Не хотелось даже представлять кого бы то ни было на его месте. Возглавлять ведомство по расправе с нарушителями, представлять закон, судить… когда на повестке – главным и столь позорным является приговор собственной матери. Это страшная насмешка судьбы. Продолжать обсуждать ее с Адрианом было неправильным. Ему и так тяжело. Выглядел он, несмотря на сдержанность, очень подавленно. Самое главное – необходимо было поддержать в этот сложный час и объяснить, что его вины нет. Он не причастен, и никто ни в чем его обвинять не намерен за грехи родителей. Нас всего трое драконов и нам стоит держаться вместе, поддерживать друг друга и помогать в трудных ситуациях, а еще…

– Адриан, послушай, – тяжело вздохнув и тоже опустив грустно глаза, прошептала я. – Ты должен понять… Я не стремилась занять трон. У меня и мысли не было. Я не знала, кто я и до сих пор не могу поверить в это. Но раз уж так случилось, я бы хотела знать, что рядом будут те, кто поддержит меня, поможет, кто разбирается в управлении королевством, и была бы счастлива, если бы ты был на моей стороне…

Принц грустно хмыкнул, а я нервно посмотрела на него, не понимая, от чего он так горько усмехается. Напряглась, ожидая, что он скажет. Он ненавидит меня? Не желает помогать?

– Предлагаешь принять сторону, поддержать, стать друзьями. Я слышал только это. Но ни слова о том, чтобы быть вместе… – горечь и разочарование буквально сочились сквозь его слова. – Ты ведь и прежде отвергала меня… Отказывала. Не спорила, что желаешь быть с другим. Как же так вышло, что вы со Стефаном сблизились, он ведь не был собой?..

Вопрос звучал риторически, не требовал ответа. Младший принц скорее озвучил мысли вслух, кажется пытаясь убедить себя в чем-то, смириться…

– Прости, – только и смогла ответить я. – Любая другая девушка с радостью приняла бы твое предложение. Ты замечательный, я в этом уверена. Очень симпатичен, благороден, честен, но…

– Знаю… – прервал меня принц. – Уже знаю. Брат рассказал… весьма доходчиво и неоспоримо, – Адриан вновь хмыкнул и пораженно помотал головой. – Кто бы мог подумать, что в нашей истории такое еще будет возможным.

Повторно помотав головой, мужчина погрузился на миг в себя, задумчиво замирая.

– По велению драконьего сердца, нашедшего истинного… Оно решило, с кем ему быть, – отчего-то вырвалось у меня. Звучало, как цитата из какого-то древнего трактаты.

Мужчина одобрительно кивнул, соглашаясь, а затем все же мягко и мечтательно улыбнулся.

– Я понял и спорить не стану. Нет даже смысла, коль так, – он медленно поднялся со своего места и, вновь поклонившись мне, добавил, давая понять, что принимает мои слова и решения: – Буду рад помочь, чем смогу. Вы со Стефаном можете на меня рассчитывать.

Ему пора было уходить, а мне готовиться к еще одной более волнительной встрече. Но провожая Адриана взглядом, я пообещала самой себе, что не оставлю его, обязательно сделаю все возможное, чтобы и он обрел свое счастье.

Мое же собственное счастье и будущее находилось по-прежнему далеко. Слишком далеко. Никогда не подозревала, что счастья можно бояться. Нет, не так… Бояться быть счастливой… очень счастливой. Мы всегда, в любом возрасте мечтаем о любви, радости, взаимности. Долго ищем желанные чувства, но, когда они приходят в нашу жизнь, мы боимся их… Больше всего на свете опасаемся утратить, от того зачастую, стараемся держаться от них на расстоянии. Храним их, как нечто хрупкое и недостижимое, не позволяя себе просто окунуться в эти чувства с головой. Ведь можно потеряться, раствориться, отпустить контроль над собой и ситуацией в целом. Так я чувствовала себя после единственной встречи со Стефаном в его новом и таком непривычном образе.

Ощущение отдаленности мучило меня, но я боялась встречи со своим страхом лицом к лицу и опасалась просто отпустить контроль над собой и зверем. Я часто вспоминала его нового: с очень привлекательным профилем, синими глазами, высокими скулами и такими манящими четко очерченными губами. А еще аромат… он просто дурманил. Едва удавалось вести себя прилично и не облизываться, вдыхая его.

И вот сейчас, после ухода Адриана я вновь осталась одна. Бабушка благоразумно оставила меня в покое. Она читала мои мысли, понимала меня, но и воздержаться от колких замечаний порой не могла, считая совершенно нелогичной.

«Ты ведь этого хотела, добивалась. К счастью стремилась, а теперь трусишь. Глупая!» – посмеивалась она.

Да, возможно со стороны я действительно выглядела нелогично и странно, но что поделать? Мне нужно было чуточку времени перевести дух. Слишком