Врач вытащил пострадавшую емкость, ловко приложилнедостающую часть и сообщил:

– Ровно как кусанула, никаких осколков, глядите.

Мы уставились на казавшийся совершенно целым стакан.

– И чего теперь делать? – поинтересовалась Аня.

– Купить ребенку эмалированную или пластмассовую посуду,кормить вязкой, обволакивающей пищей – кашами, киселями, – посоветовал мужик, –а перед тем как вызывать “Скорую”, сначала внимательно осмотрите стул,слюнявчик, пол… А то приезжаем, вся семья, как у вас, в припадке, орут: “Гвоздьсъел”. Глядим, а шурупчик-то под столом…

Он засмеялся и спросил:

– Все вместе живете? Многовато вас…

Я поглядела на Тамару с окровавленным полотенцем в руках, наКристю с пузырьком валокордина, на Верочку, теребившую подушку… Потом мойвзгляд перебрался на Аню с красными от слез глазами и весело смеющуюся Машку…Довершали картину встрепанный Ленинид со стамеской, поскуливающая Дюшка илихорадочно блестевшая глазами Клеопатра, всем телом закрывающая котенка.

– Большая у вас семья, – вздохнул врач и исчез на лестничнойклетке.

Я молча еще раз оглядела своих. Хорошо, милый доктор, что тыне был у нас в квартире, а то точно бы подумал, что попал в психиатрическуюклинику. У Аньки хоть чисто, а у нас повсюду стружки, инструменты, краски,кисти и холодильник в прихожей стоит.

Кое-как придя в себя и съев у Ани изумительно вкусныедомашние эклеры, мы побрели домой. Дверь в квартиру, естественно, забылизапереть, и она стояла открытой. Я первой протиснулась в прихожую и увиделавозле холодильника небольшой потрепанный чемодан. О нет, только не это!Господи, сделай так, чтобы…

– Нет, какое безобразие, – гневно сказал, выходя из большойкомнаты Юрасик, – что тут у вас происходит? Пришел – квартира открыта, вприхожей “Минск”, повсюду грязь? В чем дело?

– Ты откуда? – вяло поинтересовалась я, заранее зная ответ.

– Как откуда? – изумился Юра. – Из командировки вернулся, аЛелька просто с ума сошла, разоралась, развопилась: к бабе ездил! Ну да ты еезнаешь. Вот и пришел, как всегда, переночевать. Привет, Томочка, здравствуй,Кристя. О, Верочка, сколько ты картин написала, пока меня не было!

Тут он заметил Ленинида и улыбнулся.

– У вас еще гости? Познакомьте.

– Это мой отец, – сказала я, – не помнишь его?

Юрка сначала вытаращил глаза, но быстро взял себя в руки изабормотал:

– Как же, как же, страшно приятно!

– Ну, – бодро заявила Тамара, – пора укладываться. Значит,так: Кристя и Верочка в креслах, Ленинид на раскладушке, Юра на диване. Такздорово, просто замечательно!

Я поглядела на ее оживленное лицо и вздохнула: ну оченьхорошо. Надо повесить на туалет расписание и ввести дневные дежурства по уборкетерритории. Утром Кристя улетела в школу, Тама-ра отправилась вместе с ней –директриса попросила ее подменить заболевшую учительницу труда. Ленинид,отчаянно чертыхаясь, поехал на свою любимую помойку в “Бауклотец”. Для полногосчастья папеньке не хватало каких-то пружин, и он надеялся обнаружить их вбачках. Верочка, самозабвенно распевая, мылась в ванной, а я кормила Юркузавтраком. В связи со все увеличивающимся количеством жильцов Томуся упростиламеню. Утром у нас каша, днем суп, а вечером, что бог пошлет. Вчера, например,ели сосиски.

Юрка быстро орудовал ложкой в тарелке, он не капризный,геркулес так геркулес.

– И куда ты ездил? – спросила я.

– Тайна следствия не подлежит разглашению, – пробормоталЮрасик с набитым ртом. Я не стала настаивать.

– Слышь, Юрка, ты помнишь про наши проблемы?

– Какие?

– Метрика для Кристины и телефон ее дяди, Вадима Костылева.

– Без проблем, – ответил Юрка, – вечером все получишь.

– Смотри, не забудь.

– Ни за что, – пообещал приятель и пошел в прихожую.

Я смотрела, как он завязывает ботинки и чертыхается.

– Вот ерунда, – бормотал Юрасик, – ну скажи, пожалуйста,отчего мне утром туфли велики, а вечером малы, что за загадка такая?

– Наверное, ноги опухают, – предположила я, – от усталости.

И тут вдруг в голову пришла мысль: ноги!

– Юрка, узнай мне, пожалуйста, еще кое-что.

– Ну? – напрягся приятель. – Что еще?

– Несколько дней тому назад, на шоссе, недалеко от санатория“Барвинково”, у Кожухова погибла в машине девушка, Вера Соловьева, можешьпознакомить меня с тем, кто вел это дело?

– Зачем?

– Надо.

– Знаешь, Виолка, – со стоном произнес приятель, – ты мненадоела!

– А ты нам еще больше!

– Тебе слишком много всего надо, – сопротивлялся Юрасик.

Я хитро прищурилась:

– Хочешь, сделаю так, что Лелька не только перестанет тебяревновать, но и начнет о тебе заботиться со страшной силой?

– Интересно, как тебе это удастся, – хмыкнул Юрка.

– Давай так, – предложила я. – В поддень позвонишь домой и,если Лелька начнет вести себя как медовый пряник, ты выполнишь все мои просьбы.

– Ладно, – рассмеялся Юрасик и убежал. Я быстренько натянулабрюки, майку и пошла к Лельке.

– Чего надо? – весьма злобно поинтересовалась Юркина жена.

– Слышь, Лелька, – бодро сказала я, – пришла тебяпредупредить.

– О чем, интересно? – уперла руки в бока женщина.

– Юра решил с тобой разводиться. Леля хмыкнула:

– Врешь.

– Нет, – покачала я головой, – доигралась ты, голубушка, всевыгоняла мужика из дома да скандалы закатывала, и вот вам результат – десятьнегритят! Решил Юрасик к другой уходить.

– Да кому он нужен, счастье такое? – дрогнувшим голосомпоинтересовалась скандалистка.

– Выяснилось, что очень даже нужен, – вдохновенно врала я. –Он тебе сказал, будто сегодня у нас ночевал?

– Да.

– Не верь, не было его, отправился к будущей жене.