— Сюда стащили вещи, оставшиеся от прежних хозяев. Как дань памяти. Иногда здесь обнаруживаются какие-то важные свидетельства прошлого. Я велел ничего не выбрасывать.

И опять на их пути галерея, где со своих портретов прекрасные, но чванливые дамы с презрением смотрели на идущую рядом с их потомком служанку.

— Мне казалось точку А и точку Б соединяет гораздо меньший путь, — произнесла Вася, заставляя легкую накидку приподниматься от дыхания.

— Я рассудил, что непрямой путь через дополнительные точки В, Г и Д даст моей спутнице время прийти в себя.

— Она выглядела до того взволнованной? — приняла игру Василиса.

— Да, у нее дрожали пальцы.

— Вы нашли странный способ унять ее дрожь.

— Вы знаете другой?

— Да, достаточно сказать вашей спутнице, что она самая красивая женщина на свете, ей нечего бояться, ведь ваша спина достаточно широка, чтобы за ней спрятаться, и вы даете стопроцентную гарантию, что она выйдет из истории, в которую ввязалась, живой.

Герцог остановился, но руки Василисы не выпустил.

— Хорошо. Раз уж моя спутница сама обозначила рамки желаемого, то авторитетно заявляю, что она красивее многих женщин мира, а я повидал их немало, всегда может спрятаться за моей спиной, и в качестве гарантии сохранности ее жизни она получит дорогое фамильное кольцо. Очень дорогое и очень фамильное.

Жаль, что лорд Ракон не видел, какое лицо было у Василисы в этот момент.

— Кольцо? Вы сказали, кольцо? — получив утвердительный кивок, Вася не успокоилась. — А как оно может обезопасить красивейшую женщину мира?

— В нем скрыт секрет, и потеря этого кольца станет для меня большой трагедией. Так что, хочу того или не хочу, я буду беречь его как зеницу ока, особенно если оно на чужой руке.

— Что вам помешает снять свою драгоценность с хладных пальцев трупа?

— Оно просто не снимется. Кольцо живет на живом и умирает вместе со своим носителем.

— Жуть какая-то, — последняя фраза Василису озадачила. — Я правильно поняла, что в случае, если ваша прекрасная дама погибнет, ее похоронят вместе с этим кольцом? Утрата из утрат, которую вы не переживете?

— Большая утрата. И да, навряд ли я ее переживу.

— Тогда я сильно надеюсь, что страх навсегда закопать в землю очень дорогое и очень фамильное кольцо заставит вас быть к вашей спутнице более внимательным.

— Моя дама умница и все поняла правильно, — герцог продемонстрировал пятерню, унизанную перстнями.

— Которое из них? — в голосе Васи слышалось сомнение: не потерять бы ненароком дорогое украшение, уж слишком пальцы милорда отличались от ее, женских, но семейная реликвия оказалась простеньким тонким колечком с желтым камнем, напоминающим глаз змеи.

— Я бы расстроился, если бы расстался с такой ценностью, — с этими словами кольцо перекочевало с мизинца лорда на безымянный палец Василисы. — Я люблю ее всем сердцем.

— Вот и чудно, — «дама» освободила свою ладонь из рук герцога и полюбовалось на кольцо, подмигнувшее ей трепетным светом живого огня.

Сегодня магические светочи по всему замку уступили место древним факелам. «Будем ближе к природе!» — провозгласила леди Драгон и приказала на званый ужин подать зажаренных на вертеле быков.

* * *

Музыка гремела, гости в масках кружились в центре украшенной залы. По колоннам вился плющ, с потолка на лентах свисали цветы и, казалось, что мир перевернулся — цветочная поляна была не под ногами, а над головой. Если бы не мелкие разноцветные пичуги, которых все-таки запустили в надежде, что радости от пернатых будет больше, чем вреда, то трудно было бы определить где же все-таки находится небо — по полу плыли облака.

Зря Василиса волновалась, их с герцогом приход никто не заметил — они просто влились в круг танцующих. Лорд Ракон двигался легко и прекрасно вел свою даму, которая только-только осваивала привычные для островитян танцы.

Она наслаждалось музыкой, близким присутствием мужчины, которого после недавних пируэтов в кровати не могла назвать чужим. Вася даже строила планы на будущее, чего боялась делать с того самого момента, как выбралась из пруда с кувшинками. И уже жалела, что заказала столь дорогую шапочку для побега, ведь от любви не бегут, а делают все, чтобы остаться рядом. Нет, иллюзий насчет женитьбы Василиса не испытывала, навряд ли лорды женятся на простушках, но можно всю жизнь прожить рядом без общепринятых условностей вроде штампа в паспорте, и быть счастливыми. Счастье возможно — вот во что сейчас верила Гражданка Иванова.

И такая нежность расплывалась в груди, что Василиса переставала дышать.

«Поцелуй на кол из десяти? Нет, это все игра!»

Лишь бы раззадорить ее, заставить совершенствоваться в любви.

Василиса закрыла глаза.

Любовь… Неужели она влюбилась?

Ее рука скользнула по плечу герцога. Захотелось почувствовать тепло его тела.

«Он здесь, он рядом, он реальный».

— И только потому, что у меня с ним договор, — шепотом напомнила себе Вася, но женщина, проснувшаяся в ней, сопротивлялась: «Разве все то, что случилось в спальне прописано в договоре? Разве чувства можно прописать?»

Она открыла глаза, чтобы посмотреть в лицо милорду, но увидела лишь вежливую улыбку.

— Ты что-то сказала? — он одной рукой откинул мешающуюся накидку назад. Золотая маска Василисы брызнула сонмом искр.

— И раз, два, три! — рядом кто-то упорно считал шаги.

— Я тоже считаю шаги, — придумала Вася, чтобы не отвечать на вопрос, — как эти дети.

Она подбородком указала на двух малышей в костюмах волнистых попугайчиков.

— Гномы, — взгляд герцога скользнул по низкорослым фигурам. — Выходит, не все они покинули остров…

— Что-то не так? — Вася по прищуру глаз в прорезях маски поняла, что милорд сделался серьезным. — Есть причина, по которой гномам не следовало появляться в замке?

Прежде чем ответить, герцог перевел изучающий взгляд на нее.

— Есть подозрение, что гномы меня обворовали.

— Что пропало? — кроме того единственного случая с газетчиками, Василиса не могла припомнить, чтобы кто-нибудь из гномов посещал замок. Она не пропустила бы визит коротышей — одна из ее обязанностей была принимать доклады от стражи на воротах о всех прибывающих и убывающих из замка. В книге регистрации тщательно записывалась любая информация о посетителе. Например, в графе «вид» без опаски обвинения в расизме значилось «белый гоблин», «темный эльф» или «золотая рыбка». Последние, как следовало из книги, прибыли на экскурсию в количестве пятнадцати штук в пузырьках, болтающихся на шеях сплетенных из водорослей человечков. Зеленых человечков. Судя по этим записям, выходило, что не имеющие договоренности с экономкой или самим лордом Раконом просто не могли пересечь крепостные ворота. Вася и о себе нашла запись — нимфа.