— В том-то и дело. Я не знаю, что украдено, — герцог покружил свою даму, дав лютикам на взвившемся подоле покрасоваться.

— Но подозреваете? — в голове Василисы никак не складывалось: как можно подозревать кого-либо в воровстве, если самого факта хищения нет?

— Это старая история, — герцог вздохнул и, все-таки решился объяснить. Танец позволял разговаривать: наступила фаза медленного прохода, чередующегося грациозными поклонами. — Когда-то Хариимы были баснословно богаты, но последний из них закончил жизнь чуть ли не в нищете. Разоренный замок, заброшенный остров. Не далее как месяц назад я запросил архив рода и обнаружил странное несоответствие между «было» и «стало» — нет никаких доказательств их мотовства. Наоборот, все Хариимы считались страшными скупердяями. Из тех, что спят на золоте, а едят из деревянных мисок. Отсюда родилось подозрение, что богатство никуда не исчезло, просто ждет своего часа. Есть всего пара упомянутых вскользь свидетельств о наличии сокровищницы, но где она и что в ней хранится, никому неизвестно.

— А при чем тут гномы?

— О! Гномы тут первые подозреваемые! Череда странных происшествий, случившихся в последнее время, натолкнула меня на мысль, что коротыши с большой долей вероятности осведомлены, где спрятано мое наследство, — танец кончился, начался следующий, но герцог и Василиса, оттесненные в центр другими парами, этого не замечали. — Знаешь, что начало истории с гномами напрямую связано с тобой?

— Со мной? — Василиса не удержала нервный смех. Она гномов-то, можно сказать, видит впервые.

— Одна старая гномка предупредила меня ни в коем случае не покупать поникшие лютики. И я тут же выторговал нимфу с венком, где все цветы завяли. Странное совпадение, да?

— А можно поподробнее, что она обо мне сказала?

— Что я наживу страшные проблемы, если свяжусь с тобой.

— Как в воду глядела, — согласилась Вася, вспомнив день Забега и разразившийся скандал. — И это все? Только на этом строились подозрения, что к хищению сокровищ рода Хариим причастны гномы?

— В том-то и дело, не все. Не успел я отправить свою нимфу в замок, как меня вызвали в казино, где предположительно та же старушка заложила весьма дорогую и приметную брошь. И странное дело, брошь один в один похожа на ту, что красуется на портрете моего дяди в библиотеке. А всем известно, что Драконий лютик — символ рода Хариим. А отсюда следует, раз уж на портрете последний герцог Хариим изображен в весьма преклонном возрасте, сокровищница, где хранилась брошь, еще совсем недавно была в целости и сохранности. Вот тут я и осознал, что меня обокрали и не кто иные, как гномы. Это я позвал их на остров в качестве строителей и кузнецов. Обновленная кладка стен и все железные лестницы, что ты видишь в доме — их рук дело.

— Выходит, сокровища хранились где-то в замке?

— Вполне возможно. Но главное слово в твоей фразе «хранились». Я уверен, клад прирос к рукам царя Жовела Первого.

— И почему вы не потребуете своего?

— А какое оно «свое»? Что в него входит и сколько? По сути, мне нечего предъявить гномам. Нет доказательств существования сокровищ, нет факта кражи.

— А если порасспросить ту старушку? Уж она наверняка знает, где взяла брошь.

— Пророчица как в воду канула, — герцог грустно хмыкнул. — И что странно, в этот же день остров покинули все гномы, что еще больше вселило подозрение, что они как-то причастны к легендарному богатству Хариим. Тем более, что расцвет Гномьего царства последовал чуть ли не одновременно с подъемом острова Ракон. Жаль, что прежде я этого не замечал.

— Сын! — нервный голос прервал беседу. — Я понимаю, что тебе приятно обнимать столь прелестную девушку, — взгляд, брошенный на Василису, говорил совсем об обратном, однако матушка лорда продолжила каскад претензий, — но тебе не следует забывать об остальных гостьях! Не будь таким же черствым, как твой отец, ты должен бережнее относиться к чувствам своей невесты — будущей жены!

— Я бережлив как никогда, мама. Поверь.

— И, кстати, — женщина не сдавалась, голос понизился до шипящего шепота, — почему твоя протеже, — опять колючий взгляд на Василису, — одета в традициях рода Хариим?

Вася вспыхнула. Она, конечно, видела, что весь лиф платья расшит желтыми лютиками, да и венок сплетен из них, но никак не думала, что герцог нарядил ее как представительницу древнего рода.

— Разве? — улыбка милорда озадачила не только мать. — Ты ошибаешься, мама. Драконьи лютики желтые, а на платье моей прекрасной спутницы вышиты маки.

Василиса в неверии опустила глаза и слегка приподняла подол, чтобы с удивлением убедиться, что по шифону ее платья вольно раскинулись маки. Ярко красные, с угольно — черной сердцевиной.

— Солеро! — разгневанная женщина, которую каким-то странным способом одурачили, дернула за рукав стоящего рядом мужчину, чью улыбку нельзя было назвать скромной. — Пригласи даму в маках на танец, пока мой сын изволит уделить внимание нежной розе.

Энергии у леди Драгон было не занимать, поэтому Василиса поначалу даже оробела, но вспомнив условия договора, по итогам которого ей достанется шапочка для осуществления побега (а слово «невеста» вернуло Василису с небес на землю), она мягко притянула лорда Ракона к себе.

— Прошу прощения, но следующий танец Его Светлость тоже обещали мне. Вы же не хотите, чтобы ваш сын прослыл нарушителем данных обещаний?

Леди Драгон в костюме фиолетовой орхидеи, который ей как нельзя шел (чего только стоила башня из волос, украшенная живыми цветами), нервно дернула щекой.

— Солеро, займи жену своего брата, — Фольк послал ответную нескромную улыбку, — пока я вдыхаю чувственный маковый аромат.

— Не увлекайся, Фольк. Мак опасен, — Солеро в черной маске и во фраке с такими длинными полами, что они едва не волочились по полу, что должно было означать костюм стрижа или ласточки, галантно поклонился и предложил руку своей даме, которая нервно обернулась на сына.

— Нежная роза следующая, — успокоил ее тот. — Обещаю.

Сложные фигуры танца отвлекли Василису, но как только начался длинный проход, где дама и кавалер шли рука об руку, выполняя приседания и несложные па ногами, которые Вася, разучивая, назвала «прекрасной хромотой», она не удержалась, чтобы не спросить:

— У вас с невестой уже все определено?

— Да, — коротко ответил Фольк.

— И скоро вы объявите о том? — Василиса была благодарна провидению, что ее лицо скрывает маска — сохранялась надежда, что лорд не прочтет по глупой улыбке боль, которую его спутница сейчас испытывала. Герцог женится и очень скоро. Не будет счастья на двоих. Не будет долгих ночей рядом. Ничего не будет. Как же быстро ее мечты, подобно тем злополучным лютикам, завяли!

— Раз уж все так серьезно, думаю, тянуть не стоит, — Ракон отчего-то усмехнулся.

— Вы с невестой уже целовались? — здесь хоть и предполагался вопрос, фраза прозвучала как утверждение. — Почему-то я уверена, поцелуй качерской царевны — это верная десятка из десяти.