к вам, надо будет позвонить в Нью-Йорк в шесть вечера, назвать отель и номер. Они позвонят типу из Чикаго. Он приедет и заберет меня на встречу, там и познакомлюсь с главными. И основное — они по полной будут проверять нашего Тони.

— Усвоил.

— Надеюсь, он без сюрпризов окажется.

— Не беспокойся.

— Просто не хотел его лишний раз пугать. Но я, как-никак, за него поручиться должен.

— Понимаю.

— Они спрашивали, местный ли он. Я сказал, что местный.

— Все так.

— Когда мне отзвонятся из Нью-Йорка, надо будет ждать. Может, день, а может, и пару часов. Короче, из номера никуда. Жрать, пить, спать — только внутри. Усек?

— Да, будем ждать.

— Они отправят своих людей за мной, пришлют сопровождающих. Вы с Тони тоже поедете, но за стол к ним я сначала сяду один, без вас. Дам весь расклад. Кстати, за стол платит Тони. Если все пройдет как надо, я подзову Тони и представлю его ребятам.

— Так.

— Теперь по бабкам, которые он мне отправил. Пятихатку я уже слил за телефон. Билет в первый класс стоил двести тридцать. После переговоров нам придется тех ребят по кабакам водить. Еще двести пятьдесят я спустил в Ньюарке, когда с местными знакомился, мы четыре часа ели-пили. Но это все ерунда. Важнее то, что самый главный тип у них родом из Милуоки, это прямо в масть. Пока так. Но сначала я иду за стол один, а они проверяют нашего Тони, и тут остается верить в лучшее.

— Тони чист, говорю тебе.

— Лады.

Левша прилетел. Мы заселились в наш привычный номер в мотеле «Мидвей». Левша позвонил в Нью-Йорк, передал всю информацию. Теперь нью-йоркские должны был связаться с людьми из Чикаго и Рокфорда и сообщить, в каком номере мы сидим. Те, в свою очередь, должны были позвонить нам, а потом забрать нас на встречу. Нам же оставалось ждать звонка и не дергаться.

Левша предупреждал, что ожидание может затянуться. Так и произошло. Из отеля выходить мы не могли. Конте проводил с нами целый день, а на ночь уезжал. Мы жили в номере на втором этаже. Развлекались тем, что играли в карты и травили байки. Завтракали, обедали и ужинали тоже в отеле. По вечерам мы слонялись по холлу и слушали ансамбль.

Левша кратко объяснил Конте, чем могут обернуться переговоры. Теперь Конте находился под защитой семьи Бонанно, поэтому глава семьи из Милуоки не имел права отжать бизнес Тони или убить его. У парней из Милуоки оставалось два варианта ответа: либо «Да, мы разрешаем тебе остаться и берем тебя в партнеры», либо «Нет, вали отсюда». Семья Бонанно не могла повлиять на принятое решение.

— Расскажу им, что ты из Балтимора, а тут три года живешь. Я ж знаю, что ты из Балтимора. Приехал сюда заработать на автоматах, готов купить торговый маршрут. Порядки знаешь и уважаешь. Я в твое дело вкладываюсь, а ты, выходит, наш представитель в Милуоки. Мы проблем не хотим, нам своих хватает. Если разрешите подзаработать, будем благодарны и с радостью возьмем в долю ребят из вашей семьи. Желающие точно найдутся. Где-то так. Коротко и ясно, как говаривает мой старшой Майк.

— То есть я им должен сказать, что мы с тобой пополам вкладываемся?

— Ты вообще будешь сидеть закрыв рот.

— Ну, если они спросят.

— Они не будут тебя спрашивать, не имеют права. Я за тебя отвечаю, и они моему слову верят. Но и я не могу их спрашивать.

— Хоть бы это закончилось поскорее, — вздохнул Конте.

— Да, уж поспокойней будет.

Прошел день, за ним второй. Мы сидели и ждали. Какого черта я тут прохлаждаюсь, думал я? Дома ждет практически беспомощная жена, а я сижу в проклятом мотеле и баклуши бью. На третий день я заявил:

— Левша, меня достало сидеть и ждать какого-то звонка. Мы так неделю тут проторчим. Поеду-ка я домой, проведаю свою девочку. Ей снова неважно.

— Совсем сдурел?! — рявкает Левша. — Сидим и не дергаемся! И вообще, твоя девчонка вроде как на работу вернулась?

— Да, но ее снова прижало. Я мотанусь к ней на денек и сразу обратно.

— Донни, ну че за хуйню ты несешь? У нас самая развязка намечается, переговоры на носу. Для тебя подружка важнее настоящих дел?

— Старина, так надо. У нее нет никого, и ей тяжело. Смотаюсь на пару дней и вернусь.

— Ты посмотри на него, бабу превыше всего ставит. Это тебя погубит, Донни. Хуяришь к ней по первому зову. Да не помрет она без тебя, чего ты дергаешься?

Эта фраза меня взбесила. Я полетел домой.

На следующий день в номер позвонили.

За Левшой и Тони приехали три человека: Джо Зито, тот самый посредник из Рокфорда, и два парня, Чарли и Фил. Они сопроводили Левшу и Тони до центра города в заведение с названием «Сентер стейдж», где давали театральные представления во время ужинов. Заведение держал Фрэнк Балистриери. Там ребят представили Питеру, брату Фрэнка, и Стиву Дисальво, правой руке Фрэнка. Оттуда вся компания отправилась к основному месту встречи. По просьбе Тони рокфордские ребята поехали с ним и Левшой, а возглавили процессию Питер и Стив. Встречу назначили в ресторане «Снаг» при отеле «Шоркрест» на Норт-проспект. Это тоже были заведения Фрэнка.

Фрэнк Балистриери, глава местной семьи собственной персоной, подключился к сходке уже в ресторане. За общий стол сели также его брат Питер, Стив Дисальво и три представителя Рокфорда.

Левша ввел всех в курс дела — и только потом пригласил Тони присоединиться. Завидев Конте, Фрэнк Балистриери расхохотался.

Конте подробно описал мне эту сцену по телефону. Оказалось, Балистриери не знал, что Конте связан с нью-йоркской семьей, и вообще не рассчитывал увидеть его за столом в качестве человека Левши. Он давно наблюдал за мной и Конте, пытаясь понять, кто же пытается влезть в торговый бизнес в его городе. Более того, два человека Фрэнка следили за нашим офисом, пока мы с Левшой маялись в гостинице.

Фрэнк Балистриери ткнул в мою сторону пальцем и сказал: «А мы тебя замочить уже хотели. Думали, ты легавый».

Иными словами, Фрэнк принял Конте за агента. Он думал, что на его территорию собрались посягнуть либо копы, либо совсем отмороженные парни с громкой репутацией. Но второй вариант отпадал сразу, потому что про таких он точно слышал бы. В итоге Фрэнк приставил за нами «хвост». Те двое, что следили за нашим офисом, готовили там для нас теплый прием, и только то, что мы находились