Едва не скончавшись от ужаса, Лида явилась по названномуадресу, увидела пожилого мужика с устало-напряженным лицом и узнала о своемМишеньке много интересного. Стриженов – брачный аферист, у него на данном этапебыло три совершенно законных жены, брак с которыми зарегистрирован в загсе. Нив каком театре Миша не служит, просто живет у каждой супруги по два– три дня внеделю, потом перебирается к следующей. Одна из жен беременна, другая недавнородила девочку. Все супруги Стриженова обеспечены, Лида самая бедная, но и ееназвать нищей язык не поворачивается. Так что Миша очень хорошо устроился.Потом были очные ставки с так называемыми женами-коллегами. Они рыдали,пытались рвать друг у друга волосы, Лида же словно окаменела. Она просто кивалаголовой, подписывала какие-то бумаги и не задавала вопросов. Да и зачем? Все итак совершенно ясно. На суд Лида не пошла, она не могла видеть Михаила и к томуже заболела непонятной болезнью. Анализы в норме, температуры нет, ничего неболит, а ноги идти отказываются, глаза закрываются, нет ни на что сил.

Пролежав в спячке зиму, словно медведь, Лида потихонькупришла в себя, и тут у нее неожиданно начались бурные истерики. Увидит на улиценищенку с ребенком – рыдает, приметит беспризорную кошку – и снова в плач.Спустя год после разрыва с Мишей Лида обратилась к психотерапевту, которыйнеожиданно ей помог. Сходив к нему десять раз, девушка ожила, стала похожа напрежнюю Лиду и даже начала улыбаться. «Ничего, – думала она, – придети на мою улицу праздник». А ведь все знают: надо думать о счастье – и тогда ононе замедлит явиться.

В фирму, где работала Лидочка, обратился приятный мужчина поимени Вацлав. Чех по национальности, он работал хирургом, в Москве находился настажировке и хотел купить подарок для своей матери – эксклюзивное русскоеювелирное украшение.

Лида выполнила заказ, Вацлав расплатился и пригласил ее вресторан. Дальше можно не рассказывать. Кое-кто из подруг говорил Лидочке:

– Ужасно. Тебе придется уехать в чужую страну, вкакой-то Ковальск, из Москвы в глухую провинцию.

Но она была рада такому повороту в судьбе. Ей хотелосьоказаться как можно дальше от города, где все напоминало о Мише. Может, вам этопокажется странным, но Лида до сих пор любила Стриженова, брак с Вацлавом былвсего лишь попыткой забыть первого супруга, который сейчас мотал срок на зоне.Кстати, наглый Миша, очутившись за решеткой, не постеснялся прислать Лидедлинное письмо, состоящее из признаний в любви. «Милая, – писал он налисточке в клеточку, – моей вины в происшедшем нет никакой. Люблю тебябольше всех на свете, остальные бабы – случайность в моей жизни…» Ну и такдалее. Но вот что интересно, скажи Миша лживые слова, глядя Лиде в глаза, онабы поверила ему, Стриженов обладает гипнотическим умением заставить собеседникаплясать под свою дудку. Но на бумаге очарование устной речи не сохранилось, иЛида вышвырнула письмо в мусоропровод. Миша же, не получив ответа, проявилнастойчивость. Послания от него стали приходить каждую неделю. Стриженов просилсигарет и тушенки, звал на свидание, напоминал об их коротком семейном счастье.Бедная Лида почему-то читала эти письма и лишь потом рвала их на мелкиекусочки. Она еще и потому решилась уехать в неведомый Ковальск, чтобы больше ненаходить в ящике конверты с таинственным обратным адресом: УУ 1958/2743.

Вацлав оказался замечательным мужем, заботливым, хорошозарабатывающим и до крайности буржуазным. Больше всего на свете он боялсясделать что-нибудь, о чем потом будут судачить соседи. Лиде даже пришлось понастоянию мужа сменить прическу. Прежде она носила короткую модную стрижку сторчащими в разные стороны прядками. Вацлав же попросил супругу:

– Милая, мне кажется, тебе лучше сделать укладку, как умоей мамы.

Лида попыталась оказать сопротивление.

– Мне не хочется накручивать волосы на бигуди, этостаромодно.

– Зато никто не станет судачить, – мягко заметилВацлав. – Очень прошу, пойди мне навстречу, категорически не выношутолков.

Лида вздохнула и покорилась. Теперь понимаете, почему онаничего не сообщила Вацлаву о предыдущем замужестве? В начале знакомства Лидепоказалось неудобным сразу вываливать подробности своей биографии, а потом,узнав Вацлава поближе, она поостереглась это делать, и хирург остался вблаженном неведении. Лида попросту испугалась, что чех, услышав о том, что бывшийсупруг его невесты сидит на зоне, попросту уйдет от нее. Для Вацлава человек,преступивший закон, хуже бешеного зверя. Он, узнав правду о Михаиле, явно незахочет иметь никакого дела с Лидой.

Московская же полагала, что, уехав в Ковальск, прочнопохоронит прошлое, заведет на новой родине новых друзей, которые будут знать оней лишь то, что она сама им расскажет.

Но вышло по-иному. Через год после свадьбы с Вацлавом Лидускрутил ревматизм, и она отправилась в лазню на массаж. Первый, кого Московскаяувидела, войдя на ресепшн, был Стриженов.

Ударь в этот момент с небес молния и порази здание лазни,Лида и то испугалась бы меньше. Она застыла, как соляной столб, и потеряласпособность говорить. Михаил же, скользнув по остолбеневшей бывшей женеравнодушным взглядом, отвернулся. На секунду Лиде стало легче, слава богу, онее не узнал.

Так и не попав на процедуры, Лида ушла домой. Когда онадобралась до квартиры, раздался телефонный звонок и до боли знакомый голоспоинтересовался:

– Надеюсь, ты не хочешь неприятностей на свою голову?

Лида опять лишилась дара речи.

– Молчание – знак согласия, – хмыкнулМихаил, – приходи сейчас в парк, в верхнюю его часть, к памятнику Гашека.Жду.

Лида, словно кролик, загипнотизированный удавом, двинулась насвидание.

Михаил мало изменился за время их разлуки. Блестя своимикарими глазами, он сказал:

– Здравствуй, Лидочек, шикарно выглядишь.

– Что тебе надо? – возмутилась Лида. – Оставьменя.

– Фу, как грубо, – сморщился Миша, – раньшеты была интеллигентней и не позволяла себе хамства.

– Это ты в лагере аристократом стал, – хмыкнулаЛида. – Кстати, каким образом ты оказался на свободе? Вроде еще срок невышел.

Миша улыбнулся:

– Плохо ты интересовалась моей судьбой. Я ведьапелляцию подал, следствие велось некорректно, были допущены нарушения, хорошийадвокат правильно составил прошение о пересмотре дела, вот меня и отпустили. Датебе это не интересно, я уже давно на свободе считаюсь несудимым и спокойномогу выезжать за рубеж. Чехи, например, ничего против меня не имеют, ясно?