Влад терпеливо рассказывает нам с Верити обо всем, что мы должны знать. Первым делом мы изучаем жестовые сигналы, и я постоянно ошибаюсь.

– Что обозначает «о’кей»? – спрашивает он, и я тут же показываю поднятый большой палец.

– Нет, нет, это значит, что вы хотите вернуться в лодку. А «о’кей» – вот. – Он смыкает указательный палец с большим, образуя классическое колечко «ОК», которое у меня всегда ассоциируется с американскими телесериалами.

– Ох, да, простите, Влад. В следующий раз я все сделаю правильно.

Верити вкурила все с первого раза и сейчас тренируется самостоятельно. В конце концов она подплывает и снимает маску.

– Ты же нарочно не понимаешь! Влад, она это нарочно делает.

– Что? Вовсе не нарочно. Это сложно.

– В сигнале «о’кей» нет ничего сложного, Кэйт. – Верити поворачивается к Владу. – Она боится момента, когда вы будете ее учить, что делать, если слетит маска. И так она пытается оттянуть его как можно дольше.

– Ага, – кивает Влад. – Понял. Да, это обычный страх ныряльщика. Но это нормально. Вы сможете дышать, у вас есть регулятор. – Он показывает на загубник, прикрепленный к моему баллону. – Вы не должны паниковать. Не дышите носом, и с вами все будет в порядке.

– Не паниковать, когда вода заливает мне нос, уши и глаза? Влад, вы просите слишком многого, – говорю я.

Его смех напоминает глубокий раскатистый гул.

– Мы справимся. Я занимаюсь этим сорок лет. Вы в безопасности.

Мой мозг верит ему, а тело – нет. Каждый раз, когда мы ныряем и он сигналит мне снять маску, я просто не могу этого сделать. Мы поднимаемся на поверхность, и Верити подплывает к нам.

– Помнишь «Вперед, обезьяны»? – спрашивает она. Я киваю.

– Что такое «Вперед, обезьяны»? – интересуется Влад.

– О, – произношу я. – Это по-настоящему страшный аттракцион, Влад. Там нужно по веревкам перемещаться между верхушек деревьев. Вам бы очень понравилось.

– Ты говоришь об этом как о чем-то страшном русскому солдату? – удивляется Верити.

Я вскидываю ладони:

– Но это действительно страшно! – Я оглядываюсь на Влада. – Так и есть, – настаиваю я. – Вы сами отвечаете за свою безопасность, и вы очень высоко на деревьях. Так что если вы упадете, а страховка не сработает – сами виноваты, потому что не пристегнулись как следует.

– Но вспомни, кто боялся этого больше, чем ты? – говорит Верити.

Все это снова всплывает перед моими глазами. Его лицо, белое, как полотно, когда мы практиковались пристегиваться на гораздо более низко натянутых веревках во время тренировочного курса. Как он схватил меня за руку и сжал, когда инструктор рассказал нам все, что требовалось знать.

– Гарри! – отвечаю я.

– Вот именно, – кивает она. – И именно ты убедила его это сделать. Ты спокойно все воспринимала, в то время как он от страха постоянно отставал от группы.

Я вспоминаю, как учила его раскачиваться на «тарзанках» – тому, что сама делала с абсолютной легкостью. Гарри стоял на краю платформы, мотая головой и сжав губы в тонкую линию. Самым последним препятствием был «Прыжок Тарзана», где нужно было схватиться за веревку, перелететь на ней по воздуху и спрыгнуть в большую сеть. Я проделала это, умудрившись в процессе испустить правильный крик Тарзана. Но Гарри даже после всех уговоров придумал какую-то отмазку от прыжка и вернулся на землю, содрогаясь. Я совершенно забыла обо всем этом – в памяти сохранились лишь свист воздуха в ушах, когда я скользила в подвеске к земле по длинному наклонному канату, да вкус пива, которым мы вчетвером – Джереми, Верити, Гарри и я – впоследствии отпраздновали нашу «победу».

Со свежими воспоминаниями я снова ныряю под воду, и мне удается сразу же стянуть с себя маску. Когда мы поднимаемся на поверхность, Влад одобрительно похлопывает меня по спине.

– Хорошая работа! – говорит он. – Ну что, теперь мы готовы к настоящему погружению?

Всю дорогу до нашей первой точки погружения я ничего не слышу. Верити разговаривает со мной, с Владом, но ее слова не доходят до моего сознания. Ветер свистит вокруг, ласты натирают мне ноги, а я пытаюсь вспомнить все то, чему научил нас Влад. Повторяю его слова в уме снова и снова, чтобы убедиться, что они не выскочили из головы. Но теперь я все же больше взволнована, чем испугана, а когда якорь летит за борт и Влад смотрит на меня, делая жест «о’кей», – я легко отвечаю тем же, вразвалку подхожу к краю лодки и затем, свесив сперва одну ногу, спрыгиваю в море.

Вода подхватывает меня, я переворачиваюсь на спину и смотрю в синее небо.

– Мы будем погружаться медленно, – говорит Влад. – Может показаться, что мы уже далеко от поверхности, но это не так. Вы сможете всплыть в любое время. Готовы?

На его счет «три» я ныряю под воду. Сперва я не осознаю всего, что нас окружает. Я концентрируюсь лишь на своем дыхании, на том, чтобы не загружать голову мыслями «а что, если…», напоминая себе, как доверяю Владу. Звуки здесь внизу очень странные – в основном мое дыхание, но также шипение и щелканье, исходящее откуда-то еще, – будто я слышу болтовню рыб, которые начали кружить вокруг нас. Их так много, всех форм и расцветок. Вот стайка сине-желтых с черными пятнами на спинах привлекает мое внимание, а затем я замечаю маленьких оранжево-черных рыбок, по виду совсем как Немо. Я хочу улыбнуться, но мне сказали, что от этого может ослабнуть регулировка маски, так что я просто слегка мычу и указываю на них, в надежде, что Верити тоже видит. Забавно знать, что она рядом, а я не могу с ней поговорить. Словно мы заключены в два отдельных пузыря, и у каждого свое персональное приключение. Я сосредотачиваю внимание на рыбках, мечущихся среди кораллов, и придумываю маленькую предысторию для каждой: вон тот несет еду для своей жены, а эти двое влюблены друг в друга… Влад тычет большим пальцем вниз, подавая сигнал, что мы можем спуститься еще глубже.

В итоге мы оказываемся возле нависающих темных скал, к которым Влад вплотную подплывает, прежде чем поманить нас. Влад изображает рукой чей-то рот, открывающийся и закрывающийся. Я смотрю между камнями и вижу там угря, вращающего глазами, – он таращится на меня, как будто здоровается.

Время от времени у меня мелькает мысль, что здесь можно было бы сделать великолепное фото. Я бы выложила его в «Инстаграм» и подписала: «Я нашла Немо». А затем мимо проплывает другая рыбка, и я забываю об этом. Здесь, внизу, жизнь проста: снующие рядом рыбки кажутся счастливыми, почти играющими друг с другом, когда нарезают круги вокруг кораллов. В одном месте мы оказываемся внутри огромного косяка черных рыб, которые окружают нас со всех сторон, а затем, словно по команде, бросаются прочь, освобождая путь. И тут мне приходит другая мысль, проталкиваясь откуда-то из подсознания. Вот где сейчас Гарри – возможно, не именно здесь и не вообще под водой, но где-то в таком же месте, как это: в умиротворяющем покое.