Сидя на кровати напротив Гессы, он думал о своем, лишь изредка вслушиваясь в болтовню новой знакомой, и снова возвращаясь к безрадостным мыслям.

– …Я обычно так и делаю – восстанавливаю силы и снова иду к Диггори. В «Экфорсай» платят, конечно, больше, но…

– Я помню, – вставил Ник, – ограничения.

Гесса кивнула, и, поколебавшись, спросила:

– А где твой дом? Ты ведь агент или… это, наверное, не мое дело…

– Ты права, не твое, – резко ответил он.

Взглянув на мгновенно расстроившуюся Гессу, смягчился.

– Извини, нервы ни к черту, – примирительно сказал он. – Последние дни выдались не из легких…

Ник оборвал себя на середине фразы – зачем он рассказывает это едва знакомому человеку? И тут же постарался увести разговор в другое русло. Успев понять, как Гесса любит рассказывать о себе, принялся задавать ей вопросы, на которые она охотно отвечала. Непосредственной Гессе удалось рассмешить и отвлечь Ника, и когда на город опустился вечер, и она заспешила домой, он, вопреки своим недавним мыслям, почувствовал некоторое сожаление от того, что оставался в одиночестве.

Ник закрыл дверь за Гессой. Бессонная ночь и сильная потеря энергии давали о себе знать – глаза буквально закрывались, и его неудержимо клонило в сон. Пообещав себе прилечь лишь на несколько минут, Ник устало опустился на кровать.

Открыв глаза, он поморщился от резкого света. Недовольно вздохнул, поняв, что уже утро. Поместив в раковину сущность воды, умылся и пригладил волосы. Невольно подумал о Гессе с ее растрепанной прической и сделал себе мысленную пометку как можно быстрее купить расческу.

Заперев дверь, Ник поспешил к ближайшему портал-зеркалу, который перенес его в Дарквиш – после платы за ночлег денег у него совсем не осталось. Часом позже, отдав хозяину дома заряженный призмер и получив деньги, Ник вышел на улицу и лицом к лицу столкнулся с Гессой. Та, как и вчера, была растрепана и одета в длинный свитер с капюшоном и рваные темные джинсы. Обрадовавшись встрече, Ник улыбнулся и поприветствовал новую знакомую.

Скользнув взглядом по его лицу, Гесса чуть нахмурилась.

– Привет, – замявшись, ответила она. Заметив недоумение Ника, рассмеялась: – Извини, память никудышная, особенно на лица. Ты, наверное, как и я, здесь постоянный посетитель?

Ник молча смотрел на нее, чувствуя неприятный холодок по коже.

– Гесса, мы же только вчера с тобой виделись, – медленно сказал он.

– Правда? – Глаза удивленно распахнулись, на миловидном лице отразилось недоумение.

– Ты привела меня сюда, а потом нашла для меня комнату. Сидела у меня до вечера, – объяснял Ник… со всей отчетливостью понимая, что объяснения его бессмысленны.

– Точно не вчера, – снова рассмеялась Гесса. – Вчера я… – Она сосредоточенно нахмурилась, пытаясь вспомнить, но потом махнула рукой. – Все, надо завязывать с этой работой, уже вчерашний день вспомнить не могу. Одно могу сказать – сюда я вчера точно одна приходила.

– Да, конечно. – Не простившись, Ник пошел прочь.

Он не чувствовал ничего, кроме пустоты и обреченности. Люди не просто забыли его в одночасье. Они продолжают забывать его и сейчас.

Горько было осознавать: стоит ему только уехать и не напоминать о себе, как через сутки о его существовании никто и не вспомнит. Морриган, с которой они договаривались о встрече, сегодня не придет – она просто его не помнит. А значит, снова связываться с ней, снова все объяснять… Но все оказалось еще проще – она просто игнорировала Ника, не обращая внимания на настойчивый сигнал медальона.

Остаток дня он бродил по родному городу, по улицам и паркам, пытаясь придумать выход из ситуации, в которую угодил. Незаметно опустился вечер. Дойдя до портал-зеркала, Ник остановился. Куда идти? Приложив руку к зеркальной глади, он равнодушно наблюдал за картинками, сменяющими друг друга. Увидев знакомый пейзаж, коснулся его, сам не зная, зачем. Дошел до знакомого дома, постучался…

На пороге появилась Меган. Удивилась, увидев его.

– Вы что-то хотели?

Взгляд теплых карих глаз скользнул по плащу, задержался на нашивке. Сам не веря в успех своего стихийно возникшего плана, Ник все ей рассказал. И пускай она станет ему собеседницей и другом только на этот вечер – при условии, что безоговорочно поверит ему. Пускай забудет его на следующий же день. Но сейчас Нику просто требовался кто-то рядом. Кто-то из его прошлой жизни, которая рухнула в пропасть стремительнее короткого вздоха.

Меган долго молчала, недоверчиво его изучая. Ник хорошо знал этот взгляд, за последние сумасшедшие дни сталкиваясь с ним постоянно. Быть может поэтому говорил взахлеб, пытаясь убедить кареглазую подругу в своей искренности.

– Значит, проклятие… – задумчиво сказала она, покусывая губы. Внезапно вскрикнула совсем как девчонка. – Подождите, я…

Меган захлопнула перед ним дверь – какая бы догадка ни пришла ей в голову, впускать в дом незнакомца она не спешила. Впрочем, вряд ли от старшего инспектора стоило ожидать другого поведения.

Не понимая происходящего, Ник растерянно топтался на пороге. Меган все же вернулась, держа в руках странный медальон – необычный, незнакомый серебристо-голубой камень на длинном простом шнурке.

– Я никогда не пользовалась им и не знаю, работает ли он, – пробормотала она, надевая кулон на шею, – но… возможно, сейчас как раз подходящее время, чтобы это проверить.

Ник молчал, боясь спугнуть зародившуюся надежду нечаянным словом. Как только кулон оказался на шее Меган, он засиял мягким белым светом. Она шагнула к нему, стояла, морща гладкий лоб. Секунды текли вальяжно и неторопливо, складываясь в минуты, и заставляя Ника изнывать от нетерпения.

С каждым мгновением во взгляде Меган росла настороженность, пока она… не распахнула глаза в немом изумлении.

– Ник! Боже мой, Ник! – Меган порывисто обняла его. – Что это за… Что это за чары?

– Не знаю, – устало ответил он. – А что это за кулон?

– Средоточие сильнейшей белой магии. Подарок одной лесной ведьмы – за то, что однажды спасла ее от рук преследующего ее отступника, – пояснила Меган. – Ох, заходи давай!

Прежде Ник никогда не был у нее – они встречались только в участке или в баре. Дом Меган был обставлен дорого и со вкусом, но вместе с тем показался Нику слишком стерильным, холодным. В доме старшего инспектора Департамента главенствовали красное дерево и цвет слоновой кости; никаких статуэток, ваз с цветами, ажурных светильников, присущих женскому стилю, здесь не было. Единственное украшение – многочисленные картины в тяжелых медных рамах.

– Любишь живопись? – не удержался Ник от вопроса.

Меган улыбнулась своей характерной мягкой улыбкой.

– Люблю, – просто ответила она.

Аппетитные запахи, витавшие в квартире, напомнили Нику, что со вчерашнего вечера он ничего не ел.