Ускорение вновь прижало к креслам, а перед ними весь, мгновение до того безмятежный, космос взорвался ядерными взрывами, режущими глаза даже сквозь опущенные фильтры. Ракеты с Земли шли потоком, испятнав всё пространство впереди фонящим фейерверком. Полковник резким движением отключил на пульте датчик радиационного контроля, сказав:

– Лучше нам с тобой не знать, сколько рентген наши с тобой бренные тела сейчас словят.

Анатолий помолчал, и через несколько секунд, оторвавшись от изучения показаний приборов, српосил:

– Как будем подходить к ним? Я так понимаю, без связи с другими, каждый стратегию для себя сам выдумывает?! Меня хоть старшим и назначили, но у тебя опыта поболее, наверное…

– Ты прав! Я так думаю, подойдём на расстояние залпа к большой тушке – выпустим ракеты, чем больше, тем лучше, и сразу подныриваем под него и цепляемся десантными захватами. А как получится, посмотрим…

Толя кивнул соглашаясь. Больше им с полковником поговорить времени не дали. Впереди них всё ещё вспухали вспышки ядерных взрывов, а всё пространство забили какие-то обломк, создающими невообразимые помехи на экране пассивного радара. Видимо, с Земли, кроме ядерных подарков, на орбиту забросили и какие-то устройства для ухудшения обнаружения десанта. Поможет ли это, они прямо сейчас и выяснят.

Прямо перед ними из облака ядерной плазмы, только что рванувшей боеголовки, выполз корпус громадного корабля. Среагировать первым, несмотря на его покалеченную руку, успел полковник – ракеты выпрыгнули вперёд и, оставив короткие следы сгоревших топливных элементов, ударили в громадный корпус. Первые взрывы расцвели яркими цветами, и внезапно тот стал ломаться, комкаться, а из-под него вылетал острый и хищный корпус странного корабля, а пространства для манёвра, как они рассчитывали, не осталось.

Так же, как и они, хотел поступить и ещё один шаттл, уже подныривавший под огромный корабль. Он успел выпустить несколько ракет, но те, как заметил капитан, разорвались невдалеке от корпуса, нарвавшись на мелькнувшие точки противоракет. В следующее мгновенье хищный корабль протаранил шаттл, словно проглотив его своим узким вытянутым корпусом, и открыл огонь по оставшимся кораблям. Корпус корабля прямо перед ними всё продолжал съёживаться, словно пробитый воздушный шар, и, перехватив управление, полковник повёл шаттл прямо вперёд. Позади гибли их товарищи, уже наплевав на радиомолчание, пытавшиеся скоординировать атаку, быстро перешедшую в оборону, а затем и в простое избиение.

Из струящегося, словно водная поверхность, корпуса в них ударили струи трассирующего огня, и носовые пилотские иллюминаторы брызнули разбитыми панелями, засыпав мелкой крошкой осколков всю кабину управления. Корпус мелко задрожал, и тут же взвыла аварийная сирена. Звук её почти сразу же пропал с улетучившейся в пробоины воздушной смесью – смерть в вакууме беззвучна.

Толя успел дать тягу на двигатели и вдавил гашетку казавшейся бесполезной автоматической пушки, стараясь нанести как можно больший урон противнику. Они ударили в струящийся корпус перед собой. И ничего не произошло. Их шаттл качнуло, что-то громко треснуло внутри, и они оказались вновь в свободном пространстве, среди десятков или даже сотен кораблей чужих. Анатолий, ругнувшись, вывернул штурвал, и их шаттл, полыхнув пламенем маневровых двигателей, завис возле разваливавшейся на глазах конструкции, раньше бывшей громадным кораблём.

Бой ещё не закончился, и нечастые вспышки всё ещё кидали всполохи теней на съёжившийся корпус атакованного ими корабля. Толя заметил, что сквозь разрывы в тканевидной поверхности кое-где проступают нечастые элементы жёстких конструкций, скрученных и торчавших рваными кусками металла сквозь изорванный верхний слой. Почти тут же он заметил двигатель, прожёгший огромную дыру во всё том же тканевидном корпусе. Теперь всё стало ясно – большие корабли были своего рода приманкой и одновременно защитой для флота интервентов. Пока атакующие впустую тратили на них боезапас, другие корабли могли атаковать их, что и успешно делали, используя преимущества своего положения.

– Похоже, мы пробились, а всем нашим каюк… – сказал он в переговорник полковнику, но то не ответил.

Обернувшись, Анатолий застыл – на месте второго пилотского кресла была кровавая груда мяса, изрешечённого, разорванного до неузнаваемости, перемешанного с раскуроченной панелью управления. Тело полковника невозможно было опознать. Голова исчезла, а одна из оторванных рук на его глазах, медленно кружась, пролетела через отверстие и исчезла в черноте космоса. Из рваных остатков комбинезона торчали белые осколки раздроблённых костей и словно отпочковывались красные шарики крови, которыми наполнялась кабина. Они понемногу стали расплываться, улетать наружу сквозь изрешечённый пробоинами корпус, а те, что остались, стали распределяться по поверхности внутренних помещений.

Толя сглотнул подкативший к горлу комок. Полковника он знал всего несколько часов, но он был настоящим, таким, как и подобало быть человеку и офицеру. Будет ещё хуже, если он погиб зря, как и те ребята, пилоты и десант, которых расстреляли только что.

– Покойся с миром, Иваныч, а я попробую довести наше дело до конца, прошептал Толя.

Корпус повреждённого корабля-приманки пошёл волнами, захлестнув их шаттл и тем самым совершенно скрыв их от проходящего сверху основного флота. Несколько малых кораблей отделились от строя и направились к ним. Анатолий, не дыша, ждал завершающей атаки, но её не последовало – корабли противника направились к противоположной, наиболее повреждённой части, пройдя буквально в нескольких сотнях метров от них. Стало заметно, что это не боевые корабли – множество манипуляторов и уродливые корпуса, снабжённые непонятными приспособлениями, однозначно указывали на их ремонтное предназначение. Капитан подумал, что при желании он мог бы даже догадаться, для чего нужны все эти мачты и манипуляторы. Да и тупой нос наверняка предназначен для буксировки более крупных кораблей.

Эскадра чужаков проплывала прямо над ними, скрываясь за корпусом разбитого полого корабля-приманки от огня с поверхности. Немного дальше ещё несколько таких же громадных кораблей прикрывали проход эскадры. Правда, и те настоящие корабли, что сейчас проходили опасный район орбиты под прикрытием своих пустых собратьев, были по сравнению с их шаттлом, да и с орбитальной платформой, на которой он служил, просто великанами. С поверхности начали опять стрелять – вспышки ядерных взрывов просто разорвали в клочья одного великана, не оставив от него и следа. С оставшихся нетронутыми кораблей ответили, но как-то невнятно, просто несколько светящихся белым светом копий лазерного пламени исчезли в атмосфере, казалось, не причинив никакого видимого вреда пусковым установкам на поверхности – ракеты так и продолжали всплывать из дымки атмосферы. Вскоре и кораблю, возле которого они спрятались, досталось: он вздрогнул от взрыва и в сторону проходящих судов полетели оторванные обломки и куски обшивки. Да и сам громадный корпус получил дополнительный импульс ускорения.

Действуя по какому-то наитию, Анатолий врубил тягу двигателей, маневрируя среди обломков, и всплыл к днищу одного из проплывающих над ними более мелких кораблей. Когда до врага оставалась сотня метров, он выстрелил магнитно-гидравлические болванки захватов. Спецы на Земле оказались правы – захваты плотно прицепились к корпусу, и за пару секунд шаттл подтащило туда же тросами. Через обшивку послышался скрежет металла о металл, и корабли оказались плотно принайтованы друг к другу.