Вместе они направились к бухте и поднялись по высеченным в скале ступенькам на вершину утеса, откуда открывался вид на море. Несколько солдат прятались за валунами и смотрели в подзорные трубы.

– Что-нибудь видно?

Они покачали головами.

«А вдруг он не вернется?»

Все планы полетят к чертям собачьим. Если Арен не напишет письмо отцу, у Лары не будет возможности передать послание мимо Анны и ее расшифровщиков в Южном дозоре. Останется только один вариант: подстроить свою смерть и сбежать, затем послать отцу информацию из-за пределов Итиканы. Но тогда они с Серином узнают, что Лара жива, а значит, ее всю жизнь будут преследовать по пятам наемники.

Однако когда она присела и всмотрелась в черноту океана, ее мысли заполонили отнюдь не решения этой дилеммы.

Только страх.

Она видела, как сотни итиканцев погибали в бою самыми различными способами. Их пронзали насквозь или резали. Топтали или душили. Избивали или топили. Перед глазами стояли их трупы, и у каждого из них было лицо Арена.

– От них не приходило никаких вестей, – сообщила Тарин, присаживаясь рядом с королевой. – Но это еще ничего не значит. Может, они просто не хотят объявлять о своем присутствии врагам.

«Или они все мертвы», – подумала Лара с болью в сердце.

Тарин протянула ей сложенную пачку бумаг.

– Это пришло тебе.

Лара поднесла страницы к одной из банок со светящимися водорослями и пробежалась взглядом по тексту. Серин, выдавая себя за Сайласа, выражал свое разочарование ее вторым по старшинству братом Керисом, который изъявил желание поступить в университет Эренделла, вместо того чтобы командовать армиями, как старший брат. «Он хочет изучать философию! Будто у нас есть время на праздные размышления о смысле жизни, когда враги наступают со всех сторон!»

Солдаты закопошились, отвлекая ее от письма, и Лара далеко не сразу смогла снова сосредоточиться. Код Мэрилин ускользал от понимания, взгляд постоянно притягивало к морю. Но в конце концов разум вычленил настоящее послание Серина из всей этой глупой болтовни. «Валькотта перекрыла нам доступ к Южному дозору. Голод растет».

Ларе стало дурно, и она спрятала страницы в карман плаща. Южный дозор мог прогнать валькоттцев катапультами, но она понимала нежелание итиканцев враждовать с другой страной. Понимала, чем для них обернется присоединение Валькотты к числу королевств, совершающих набеги на острова. Но расплачиваться за это перемирие приходилось именно ее народу.

Она просидела под дождем несколько часов, но рога все не звучали. Внизу не появилось ни одной лодки, требующей открыть вход в бухту. В темноте даже ничего не шевелилось.

Наконец Тарин присела рядом с ней.

– Тебе лучше пойти в дом, Лара. Одному богу известно, когда они вернутся, а ты простудишься под холодным дождем.

Ей лучше уйти. Лара это понимала. Но мысль о том, чтобы ждать, пока кто-то придет к ней с новостями…

– Не могу, – выдавила она, еле ворочая языком.

– Может, тогда хоть в казарму? – с мольбой спросила Тарин.

Лара неохотно кивнула, но через каждые пару шагов оглядывалась на море, его рев притягивал, манил ее обратно.

– Это койка Арена, – сказала Тарин, когда они зашли в каменное здание. – Он не будет возражать, если ты поспишь здесь.

Закрыв дверь крошечной комнатки, Лара поставила фонарик на необработанный деревянный столик рядом с узкой кроватью и села на твердый, как камень, матрас. Одеяло показалось грубым по сравнению с ее мягким постельным бельем. Ей вспомнилась койка, которую они с королем делили в укрытии. Как она засыпала в объятиях Арена, слушая биение его сердца.

Лара стянула с себя плащ и свернулась калачиком на боку, положив голову на подушку.

От нее пахло Ареном.

Крепко зажмурившись, Лара вспомнила все уроки, которые преподал ей наставник по медитации: успокоила дыхание, очистила разум. Но сон все не приходил. В конечном итоге она села, укутав ноги одеялом.

В маленькой комнате было не на что отвлечься. Ни книг, ни головоломок, ни даже колоды карт. Это скромные покои солдата, а не короля. Или, по крайней мере, не того короля, которого она себе когда-то представляла. Комната лидера, который не ставил себя выше своих людей. Который переживал с ними все тяготы. Потому что воспринимал их проблемы как свои собственные.

«Пожалуйста, только не умирай».

Дверь распахнулась, и Лара резко обернулась к стоящей в проеме Тарин.

– Они вернулись.

Лара бегом последовала за девушкой в бухту, внутри все сжалось от страха. «Ты боишься за себя! За свою миссию. За судьбу своего народа».

Но сердце подсказывало ей обратное.

Песок на пляже проседал под ее ногами. Лара прищурилась и всмотрелась в темноту. Услышала слабый голос, затем грохот поднимающейся цепи на входе в бухту. Плеск волн, бьющихся о корпус судна, и весел, рассекающих воду. Но над всем этим шумом раздался исполненный боли стон. Сердце облило холодом.

«Пожалуйста, пусть он будет жив».

В бухте все резко засуетились: лодки, полные окровавленных мужчин и женщин, причаливали к берегу, солдаты на суше привязывали их и помогали выбраться раненым. Лара прошлась взглядом по плохо различимым в тенях лицам, пытаясь найти среди них одно.

– Черт возьми, ты можешь поторопиться?!

Джор! Лара протолкнулась мимо оживленных потоков солдат, устремившись к капитану почетной стражи. Наконец заметила его с Лией – они согнулись над кем-то на дне лодки.

– Арен? – прохрипела Лара, внезапно оцепенев.

Затем стражи наклонились, и, к ее огромному облегчению, Арен отмахнулся от их рук.

– Да отстаньте вы от меня! Я сам могу выбраться.

Он встал, и лодка покачнулась; Джор с Лией легко удержали равновесие, а вот Арен чуть не свалился за борт.

– Хватит уже строить из себя гордеца, мальчик! – рявкнул Джор и с помощью Лии вытащил короля на берег.

В темноте было не разглядеть, что с ним не так, тени от фонарей напоминали выплясывающие пятна крови. Затем Арен повернулся, и фонарь подсветил очертание стрелы в его плече.

– Прочь с дороги! – Лара распихала двух солдат и побежала к мужу.

– Какого черта ты тут делаешь? – Арен оттолкнул Джора и тут же споткнулся.

Бросившись вперед, Лара поймала его, в нос ударил горячий запах крови.

– Я сам могу идти, – пробурчал король.

– Оно и видно.

Дрожа от прилагаемых усилий, Лара с трудом удерживала его в вертикальном положении, пока они поднимались по пляжу к деревьям. Путь к казарме слабо освещался банками с водорослями.

Она отвела Арена в комнату и осторожно усадила на скамейку. Стянув с себя мокрый плащ, достала нож, разрезала тунику короля и бросила лохмотья на пол. Опустившись перед ним на колени, изучила рану.