Поняв, что умирает, Габриель испытал двоякое чувство. С однойстороны, ему было совсем не страшно оказаться на том свете (тем более чтотеплилась надежда встретиться там с его единственной любовью), но с другой…Торопиться туда не хотелось! Так много еще в этой жизни непознанного… А ещебольше познанного, но не прочувствованного до конца…

Он долго искал, в каком месте встретить смерть. Кочевал погородам и поселкам Поволжья, пока не оказался в «Эдельвейсе». Туда его судьбазанесла случайно. Проплывал на лодке мимо какого-то высокого забора, задралголову, посмотрел поверх него и увидел выглядывающую из-за ограждения крышубунгало. На ней торчал флюгер в виде парусника и, повинуясь порывам ветра,вертелся туда-сюда. «Просто как я, – подумал Габриель. – Хочет покоя,а вынужден метаться из стороны в сторону…»

Но тут ветер стих, и флюгер-парусник замер. Габриель тожеперестал грести. Он сидел в лодке и смотрел на неподвижную бригантину до техпор, пока она не стала слабо подрагивать. Когда же острый нос парусника вновьснесло в сторону, Габриель налег на весла и направил свою лодку к берегу…

Митя обещал явиться домой сразу после обеда, но часыпоказывали уже пятнадцать двадцать, а его все не было.

Взяв с полочки в прихожей свой сотовый, Марго набрала номермужа.

– Малыш, извини, не могу говорить, – выпалил Митрофан,ответив после первого же гудка.

– Так ты еще работаешь? А я тебя жду, жду…

– К сожалению, сегодня у меня нет возможности прийтипораньше. Но обещаю не опаздывать к ужину. Все, пока, пока!

И он отсоединился.

Марго обиженно насупилась. Обычно она с пониманиемотносилась и к поздним возвращениям супруга, и к его манере обрывать разговорна полуслове (она знала, что он бывает сильно загружен работой и ему не доразговоров), но сегодня и то и другое вызвало у нее недовольство. Марго былотак одиноко сейчас! Она уже привыкла к тому, что в отсутствие Митрофана с нейнаходится Базиль, с которым и не скучно, и спокойно, а тут вдруг она оказаласьодна в пустой квартире… Да еще настроение препоганое! И самочувствие оставляетжелать лучшего. Подумать только, еще вчера утром она чувствовала себя крепкой иэнергичной, а сегодня едва с кровати поднялась…

«Неужели все это из-за городского смога? – подумалосьМарго. – Или дело в том, что перед сном я по сайту «Шаг в бесконечность»блуждала? Все-таки, как ни крути, этот виртуальный клуб самоубийц обладаетотрицательной энергетикой… Неудивительно, что многие его завсегдатаи, вместотого чтобы переключиться на что-то более позитивное, все глубже погружаются впучину своей депрессии…»

Марго встряхнулась. Вскипятила чайник. Заварила себе каркадеи с дымящейся чашкой направилась в комнату. Усевшись за письменный стол,включила компьютер. Зашла на сайт «Шаг в бесконечность» и решительно нажала назначок «Удалить профайл». Хватит с нее! С сегодняшнего дня только положительныеэмоции. И, чтобы получить их, Марго вставила в дисковод дискету с фильмом«Красотка», взяла ноутбук, недопитую чашку и вязанье (нитки, спицы и журналкупила еще два месяца назад, но до сих пор не удосужилась ничего начать) иотправилась со всем этим на балкон. Коль с реки ее увезли, из дома безсопровождения выходить запретили, так хоть так воздухом подышать.

Водрузив компьютер на тумбочку, Марго уселась на стул сотломанной спинкой (его давно пора было выкинуть, но Базиль все жалел) ипринялась набирать петли. Когда-то в детстве и ранней юности она прекрасновязала. Но с годами занятие это забросила и навык утратила. Так что теперь,после десяти лет, пальцы не слушались и петли получались то слишком тугими, точересчур слабыми. Промучившись минут двадцать и просмотрев сцену знакомстваЭдварда Льюиса с Вивиан, Марго получила пять кривых рядов, которые походили начто угодно, только не на резинку детской шапочки. «Полюбовавшись» на своетворение, она, чертыхаясь, сняла вязанье со спиц, все распустила и начала по новой.

К тому моменту, когда Эдвард влез на балкон Вивиан с зонтомв руке и цветами в зубах, Марго исправилась. Ряды стали ровнее, и работа началапродвигаться быстрее. Почти полшапочки уже было готово! Марго решила еще минутдесять повязать, а потом пойти в кухню, чтобы чем-нибудь перекусить, когдазазвонил городской телефон.

Отложив спицы в сторону, Марго заспешила в комнату. Трубкарадиотелефона, как всегда, нашлась не сразу. Все домашние бросали ее прямо там,где заканчивали разговор. На сей раз она обнаружилась в ванной. Видимо, Митяболтал с кем-то, когда брился, прежде чем уйти на службу.

– Алло! – выпалила Марго, хватая трубку.

В ответ она не услышала ни слова. До нее донеслось толькошумное дыхание.

– Алло, слушаю вас! Говорите…

– Здравствуйте, это квартира Голушко? – услышалаМарго далекий мужской голос. Он был так тих, что приходилось напрягать слух,чтобы разобрать слова.

– Добрый вечер. Да, это квартира Голушко.

– Митрофан Васильевич дома?

– Нет, он еще на работе…

– А когда придет?

– Обычно он возвращается в седьмом часу. Иногда позже…

– А раньше?

– Очень редко… Вы же понимаете, какая у него служба…

– Ясно… – Пауза. – Спасибо… До свидания.

– Может, передать что?

– Нет, не стоит. Я ему завтра позвоню. На работу.

И не успела Марго сказать мужчине «до свидания», какуслышала в трубке частые гудки отбоя. Вернув трубку на базу, она прошла в кухнюи стала мыть посуду. Есть расхотелось. Звонок незнакомца произвел на Маргостранное впечатление. Слыша его далекий голос, она ощущала покалывание междулопаток. Точно такое же беспокоило ее в те мгновения, когда некто сверлил еевзглядом. Да и после того, как разговор закончился, на душе остался неприятныйосадок. И растворился он только после того, как домой вернулся Митрофан.

– Митрофан Васильевич! Это бомба! – с этим крикомСлавик влетел в кабинет старшего следователя в четверг утром.

Митрофан в это время раскладывал по тарелкам завтрак:бутерброды со свиным рулетом, помидорки черри и облитые шоколадом печенюшки. ОтСлавиного вопля он вздрогнул и выронил пучок укропа, которым намеревалсяукрасить бутерброды. За последние дни изменились не только его гастрономическиепристрастия, но и эстетические вкусы. Если раньше Митрофан совсем не обращалвнимания на вид поглощаемой им пищи, то теперь, перед тем как поднести ее корту, разглядывал: насколько аппетитно выглядит.

– А потише нельзя? – недовольно пробурчалМитрофан, поднимая укроп и красиво укладывая его на тарелку с рулетом. –Орешь, как потерпевший…