– Простите… – смущенно проговорил Слава. –Можно… войти?

– Да ты уже… – Голушко красноречиво посмотрел наноги парня, носками упирающиеся в ножку его письменного стола. – А теперьсадись!

Славик плюхнулся на стул.

– Смирнова в коридоре не видел? – спросилМитрофан.

– Нет, – покачал головой Слава. Затем вынул изсумки запотевший полиэтиленовый пакет, а из него – шесть аппетитных и все ещетеплых пирожков и уложил их ромашкой. – Я специально выглянул на лестницу,чтоб посмотреть, не поднимается ли он… Но Смирнова поблизости видно не было…

– Ничего, сейчас появится… – Митрофан включилчайник. – Леха как таракан, всегда бежит на запах съестного…

И точно! Стоило только Голушко взять с тарелки двабутерброда (один он положил на салфетку перед Славиком, второй направил ксвоему рту), как дверь распахнулась и на пороге материализовался Алексей.

– Без меня жрете?! – вскричал онвозмущенно. – Ну, вы и гады!

И, за считаные секунды преодолев расстояние от двери достола, схватил одной рукой помидорину, второй – кусок грудинки.

– Смирнов, ты хлебушек тоже бери, не стесняйся, –со смешком бросил ему Митрофан.

– Шпашибо… – откликнулся Леха, успевший затолкать«добычу» в рот. – Я, как Винни-Пух, люблю всего побольше и без хлеба!

– Отличное сравнение! Ты еще и в гости по утрам любишьходить… И всегда на халяву!

– Почему это? Я вчера хлеб приносил!

– Хлеб стоит пятнадцать рублей…

– Семнадцать! – поправил его Смирнов и слямзил ещеодин кусок свинины. – Он же из частной пекарни…

– Хорошо, семнадцать. А за рулет я отдал двести. Мне,Леха, для тебя, конечно, ничего не жалко, но ты бы хоть свою ужасную колбасуприхватил, а то нечестно как-то…

– Вот не зря говорят: «Хохол родился – еврейудавился», – изрек Смирнов, хватая новый кругляш рулета и накладывая егона пирог. – Жадный ты, Митя! Зарплата у тебя на целых две тысячи больше, аты из-за двухсот рублей начинаешь…

– А у Славы меньше, чем у тебя, на ту же сумму. Почемуты его не кормишь?

– Он с мамой живет. Она ему вон какие замечательныепироги печет! А кто меня накормит, сиротинушку?

– Любимая жена, например…

– Заставишь мою Люсьену вставать в шесть утра, чтобымне завтрак приготовить! Она считает, что мужика не фиг баловать…

– В общем, правильно считает… Яичницу ты и сам всостоянии пожарить.

– Да ну… Лень мне! Да и времени на это жалко. Я встаюза двадцать минут до выхода. Умываюсь, бреюсь, одеваюсь – и вон из дома. Есликолбаса в холодильнике есть, беру с собой. Если нет, надеюсь на друзей, которыене дадут умереть с голоду мне, бедному, несчастному…

– Какой же ты, Смирнов, наглый!

– Что есть, то есть, – хмыкнул Леха, но на лицеего не было ни капли раскаяния. – А чай мы сегодня пить будем?

– Будем, – обреченно молвил Митрофан. – Апока вода закипает, Слава нам выложит свою новость, которая, по его словам,тянет на бомбу…

Паренек тут же отложил в сторону бутерброд, вытер руки оштаны и, вытащив из сумки несколько листов, покрытых ровным печатным текстом,положил их перед Митрофаном.

– Что это? – полюбопытствовал Леха, сгибаясь надстолом, но не для того, чтобы прочесть текст, а дабы незаметно стащитьпомидорину.

– Распечатка переписки покойной Ольги Соколовой с некимГабриелем. Плюс… – Стажер отложил в сторону три листа. – Распечаткапереписки Петра Синицына с неким Габриелем… Плюс… – Еще два листаперекочевали влево. – Распечатка переписки Геннадия Сидорова все с тем жеГабриелем…

– Хм… Любопытно… – Митрофан взял в руки первыйпопавшийся лист и пробежал по нему глазами. – А распечатки перепискиИнессы Миловой с этим самым Габриелем почему нет?

– Я ж вам объяснил, что она удалила свое послание сдоски объявлений, и теперь…

Митрофан шлепнул себя рукой по лысине, как бы говоря: извинименя, простофилю, за забывчивость, и поощрительно кивнул, давая парню понять,что готов слушать дальше.

– Первым начал общение с Габриелем Сидоров. Если выпомните, он искал человека, готового помочь ему уйти из жизни. И Габриельизъявил желание ему посодействовать. После Габриель, как мне думается, связалсяс Миловой (я сужу по дате размещения ее послания на доске объявлений).Подробности их виртуального общения нам неизвестны, но до чего они дописались,мы можем угадать. Затем Габриель прочел объявление Офелии, то бишь ОльгиСоколовой. Девушка искала компаньонку, но не для жизни, а для смерти. Габриельнаписал ей. Его интересовало, почему Офелия не может совершить самоубийствосамостоятельно. Та излила ему душу. Кроме известной нам истории несчастнойлюбви, поведала о том, что много раз пробовала, но в последний моментостанавливалась – ей не хватало духу сделать последний шаг. Желание же уйти унее было огромным! И Габриель, проникшись ее бедой, согласился помочь еще и ей.

– Благодетель, блин, – проворчал Леха. –Петра он тоже одарил своей милостью?

– С Синицыным история развивалась совсем по другомусценарию. То есть не Габриель вышел на него, а сам Петя долго и упорно искалего на сайте. Он и объявление поместил, и завсегдатаев расспрашивал, как можновыйти на человека, готового взять на себя роль Аида…

– Кого-кого? – не понял Леха.

– Аид, герой древнегреческой мифологии! – блеснулзнаниями Славик. – Именно он, согласно легендам, сопровождал умерших вцарство мертвых!

– Ты кое-что перепутал, сын мой, – не мог смолчатьМитрофан. – Аид был властелином подземного царства мертвых. И, если веритьГомеру, он стерег врата своего призрачного мира… Но мысль твоя ясна, так чтодавай дальше… Только, пожалуйста, без аллегорий…

– Угу, – смутился парень. – Короче, попыткиотыскать Габриеля увенчались успехом – тот откликнулся.

– И что написал?

– Спросил, чего Петру, вернее Млечному Пути, от негонадо! Когда узнал, чего именно, отшил парня, сказал: подрасти сначала,столкнись с реальными трудностями, а потом о смерти мечтай.

– Надо же какой!

– Да, вы знаете, Митрофан Васильевич, этот Габриельсовсем не монстр! Он даже пытался Петю вразумить. Советы ему давал, каксправиться с депрессией, но того словно заклинило… Помните мультик про блудногопопугая? «Только смерть меня избавит от сердечных мук! Гуд бай, май лав, гудбай!»

– И Габриель согласился… Э… сопроводить парня в царствомертвых?

– Согласился. Но сразу условие поставил: купить путевкув «Эдельвейс» с заездом двенадцатого числа. Наверное, думал, что студенту этоне по карману, но мы-то с вами знаем, кто Петин папа…